Ничего, им придется отложить свои брачные игры, пока он будет говорить. Пью вновь постучал, на этот раз громче.
Дверь тут же открылась, и в проеме появился Хартер в рубашке с закатанными рукавами, с раскрасневшимся лицом и блестящими глазами. В руке он держал наполовину пустой бокал с вином, а по выпуклости под его брюками можно было определить, что он только приступил к делу.
Пью презрительно отвел глаза, а затем смерил Хартера ледяным взглядом.
— Хартер, мне необходимо кое-что сказать тебе и твоей… подруге, а потом я покину вас, и вы сможете закончить то, что начали.
— Конечно, Эл Пи, — вежливо ответил Хартер. — Я как раз рассказывал Аннабел, что всем, что имею, обязан вам. Правда, малышка? — Он бросил грозный взгляд на сидевшую на кровати девушку, и та безучастно кивнула. Одежда ее была в беспорядке, и выглядела она неважно.
«Да, — подумал Пью, — похоже, Хартер уже сломал ее. Действительно, жаль — ей это не пошло на пользу». Пью вспомнил, как она выглядела во время их краткой встречи в Дайе. Да, очень жаль, хотя это и не его дело. Его заботило лишь одно — не нажить себе неприятностей из-за ее присутствия здесь.
— Хотите что-нибудь выпить, Эл Пи? — Хартер поднял уже почти пустую бутылку.
— Нет, спасибо, Чесли, — холодно ответил Пью. — Я просто скажу то, что хотел… Мисс, — он взглянул на женщину на кровати, — вы здесь по собственной воле? Мистер Хартер не угрожал вам и не принуждал прийти сюда?
— Нет, — покачала головой девушка, — я здесь по собственной воле.
— Ну, Эл Пи, разве я способен на такое? — улыбаясь, сказал Хартер.
Пью яростным взмахом руки заставил его умолкнуть.
— Значит, вы готовы поклясться в этом перед своей сестрой или полицией, если в этом возникнет необходимость?
Она поколебалась, а затем, низко опустив голову, тихо прошептала:
— Да.
Пью пожал плечами, удовлетворенный ее ответом.
— Очень хорошо. В таком случае я не думаю, что возникнут серьезные проблемы. Хартер?
Он кивком указал на коридор, и Хартер неохотно вышел вслед за ним, плотно прикрыв за собой дверь.
— В чем дело, Эл Пи?
Пью пристально посмотрел ему в глаза, и Хартер поежился.
— Давайте, Эл Пи. Что вас беспокоит? Выкладывайте, чтобы я мог вернуться к этой хорошенькой маленькой куколке.
— Этой хорошенькой маленькой куколке, — спокойно и отчетливо проговорил Пью, — лучше не навлекать на нас неприятностей, Хартер. Я надеюсь — ради твоей же пользы, — что она говорила правду, заявив, что находится здесь по своей воле. И мне бы очень не хотелось испытать разочарование!
Хартер вспылил — верный признак того, что он что-то скрывает.
— Какого черта, Эл Пи! Вы же слышали девчонку. Я даже не знал, что она придет. Она просто объявилась здесь вчера вечером с саквояжем в руке. Вы же знаете, я не могу прогнать такую хорошенькую штучку, как она, правда? Думаю, через неделю-другую я уговорю ее помогать в салуне. Эти грубияны старожилы с радостью отсыплют несколько самородков или золотого песку, только чтобы рядом крутилась такая свежая, хорошенькая девица.
Пью кивнул, но лицо его осталось суровым.
— Возможно, это неплохая мысль. Посмотрим. А пока держи ее в узде и никому не показывай. Я не желаю иметь неприятностей от ее сестры или от полиции. Понятно?
— Само собой, Эл Пи, — беспечно ответил Хартер. — Не будет никакого шума. Положитесь на меня.
— Я очень на это надеюсь, — сказал Пью. — Ради твоего же блага, Хартер. Мне действительно не хочется нанимать нового помощника, честное слово!
Пью отправился к себе в комнату, размышляя о том, имел ли Соупи Смит у себя в Скагуэе столько же хлопот, сколько он здесь, в Доусоне. На пороге своих апартаментов он остановился и, положив ладонь на ручку двери, усмехнулся. Мысль о Соупи всегда вызывала у него улыбку. Разумеется, методы Соупи отличались от его собственных. Соупи был склонен к невероятным и нелогичным аферам, которые просто не могли привести к успеху, но они всегда имели успех — у Соупи! В этом заключалась его гениальность.
Пью взял со стола прибывшее вчера письмо и задумчиво взвесил его на руке. Соупи не мастер писать, но смысл послания был совершенно ясен: у Соупи неприятности, и Пью прекрасно понимал, что его друг не сознает, насколько они серьезные.
Судя по письму, высшее общество городка почувствовало, что Джефферсон Соупи Смит позорит доброе имя Скагуэя и Уайт-Пасс, делая этот маршрут непривлекательным для золотоискателей. Владельцы железной дороги объединились с влиятельными горожанами, и хотя в письме Соупи высмеивал их шансы на успех, Пью нутром чувствовал, что Соупи просто бодрится и не показывает свой страх. То же самое может произойти и здесь, в Доусоне, если он, Лестер Пью, не будет осторожен. Но он осторожен. Это еще одно различие между ним и Соупи Смитом.
Разумеется, путь Соупи был эффектнее, и по крайней мере одна из его проделок вошла в поговорку у старожилов. Это называлось «посмотреть на орла».
У Соупи был в Скагуэе салун под названием «У Джеффа», в котором разместился его штаб. На заднем дворе салуна жил прикованный цепью к насесту орел, а поскольку в салуне отсутствовали какие-либо удобства, это место также использовалось посетителями для отправления естественных надобностей. Благодаря звучности этой фразы местные жители вскоре стали называть свои визиты на задний двор «посмотреть на орла», а затем это выражение быстро вошло в местный жаргон.
Для некоторых посетителей, не проявлявших интерес к прелестям девушек или к игорным столам, визит к орлу имел неприятные последствия, потому что задний двор облюбовали грабители и всякого рода мошенники, и многие новички, выходившие «посмотреть на орла», возвращались с шишкой на голове и пустыми карманами. Поэтому выражение «посмотреть на орла» стало синонимом быть избитым и ограбленным.
Пью усмехнулся. Да, старина Соупи был настоящим пройдохой. Просто удивительно, как он был похож на его брата Вендела.
Пью вздохнул. Жив ли он еще?
После того как их родители погибли, их осталось всего двое — Вендел и Лестер Пью, два маленьких мальчика, и некому было о них позаботиться.
Пью засопел. Единственная вещь на свете могла привести его в сентиментальное настроение — воспоминания об их раннем детстве в Мичигане. Бедные маленькие дикари, семи и десяти лет от роду. Их единственной родственницей была престарелая тетка, Пенелопа Пью, родная сестра их отца. Они были не нужны ей, но она взяла детей из чувства долга и старалась, чтобы они не забывали, чем обязаны ей.
Она была неприятной и равнодушной женщиной, эта тетя Пенелопа, хотя, похоже, испытывала какое-то теплое чувство к Венделу. Она не любила Лестера, и он знал об этом, но не обижался и не завидовал старшему брату, ходившему у нее в любимчиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Дверь тут же открылась, и в проеме появился Хартер в рубашке с закатанными рукавами, с раскрасневшимся лицом и блестящими глазами. В руке он держал наполовину пустой бокал с вином, а по выпуклости под его брюками можно было определить, что он только приступил к делу.
Пью презрительно отвел глаза, а затем смерил Хартера ледяным взглядом.
— Хартер, мне необходимо кое-что сказать тебе и твоей… подруге, а потом я покину вас, и вы сможете закончить то, что начали.
— Конечно, Эл Пи, — вежливо ответил Хартер. — Я как раз рассказывал Аннабел, что всем, что имею, обязан вам. Правда, малышка? — Он бросил грозный взгляд на сидевшую на кровати девушку, и та безучастно кивнула. Одежда ее была в беспорядке, и выглядела она неважно.
«Да, — подумал Пью, — похоже, Хартер уже сломал ее. Действительно, жаль — ей это не пошло на пользу». Пью вспомнил, как она выглядела во время их краткой встречи в Дайе. Да, очень жаль, хотя это и не его дело. Его заботило лишь одно — не нажить себе неприятностей из-за ее присутствия здесь.
— Хотите что-нибудь выпить, Эл Пи? — Хартер поднял уже почти пустую бутылку.
— Нет, спасибо, Чесли, — холодно ответил Пью. — Я просто скажу то, что хотел… Мисс, — он взглянул на женщину на кровати, — вы здесь по собственной воле? Мистер Хартер не угрожал вам и не принуждал прийти сюда?
— Нет, — покачала головой девушка, — я здесь по собственной воле.
— Ну, Эл Пи, разве я способен на такое? — улыбаясь, сказал Хартер.
Пью яростным взмахом руки заставил его умолкнуть.
— Значит, вы готовы поклясться в этом перед своей сестрой или полицией, если в этом возникнет необходимость?
Она поколебалась, а затем, низко опустив голову, тихо прошептала:
— Да.
Пью пожал плечами, удовлетворенный ее ответом.
— Очень хорошо. В таком случае я не думаю, что возникнут серьезные проблемы. Хартер?
Он кивком указал на коридор, и Хартер неохотно вышел вслед за ним, плотно прикрыв за собой дверь.
— В чем дело, Эл Пи?
Пью пристально посмотрел ему в глаза, и Хартер поежился.
— Давайте, Эл Пи. Что вас беспокоит? Выкладывайте, чтобы я мог вернуться к этой хорошенькой маленькой куколке.
— Этой хорошенькой маленькой куколке, — спокойно и отчетливо проговорил Пью, — лучше не навлекать на нас неприятностей, Хартер. Я надеюсь — ради твоей же пользы, — что она говорила правду, заявив, что находится здесь по своей воле. И мне бы очень не хотелось испытать разочарование!
Хартер вспылил — верный признак того, что он что-то скрывает.
— Какого черта, Эл Пи! Вы же слышали девчонку. Я даже не знал, что она придет. Она просто объявилась здесь вчера вечером с саквояжем в руке. Вы же знаете, я не могу прогнать такую хорошенькую штучку, как она, правда? Думаю, через неделю-другую я уговорю ее помогать в салуне. Эти грубияны старожилы с радостью отсыплют несколько самородков или золотого песку, только чтобы рядом крутилась такая свежая, хорошенькая девица.
Пью кивнул, но лицо его осталось суровым.
— Возможно, это неплохая мысль. Посмотрим. А пока держи ее в узде и никому не показывай. Я не желаю иметь неприятностей от ее сестры или от полиции. Понятно?
— Само собой, Эл Пи, — беспечно ответил Хартер. — Не будет никакого шума. Положитесь на меня.
— Я очень на это надеюсь, — сказал Пью. — Ради твоего же блага, Хартер. Мне действительно не хочется нанимать нового помощника, честное слово!
Пью отправился к себе в комнату, размышляя о том, имел ли Соупи Смит у себя в Скагуэе столько же хлопот, сколько он здесь, в Доусоне. На пороге своих апартаментов он остановился и, положив ладонь на ручку двери, усмехнулся. Мысль о Соупи всегда вызывала у него улыбку. Разумеется, методы Соупи отличались от его собственных. Соупи был склонен к невероятным и нелогичным аферам, которые просто не могли привести к успеху, но они всегда имели успех — у Соупи! В этом заключалась его гениальность.
Пью взял со стола прибывшее вчера письмо и задумчиво взвесил его на руке. Соупи не мастер писать, но смысл послания был совершенно ясен: у Соупи неприятности, и Пью прекрасно понимал, что его друг не сознает, насколько они серьезные.
Судя по письму, высшее общество городка почувствовало, что Джефферсон Соупи Смит позорит доброе имя Скагуэя и Уайт-Пасс, делая этот маршрут непривлекательным для золотоискателей. Владельцы железной дороги объединились с влиятельными горожанами, и хотя в письме Соупи высмеивал их шансы на успех, Пью нутром чувствовал, что Соупи просто бодрится и не показывает свой страх. То же самое может произойти и здесь, в Доусоне, если он, Лестер Пью, не будет осторожен. Но он осторожен. Это еще одно различие между ним и Соупи Смитом.
Разумеется, путь Соупи был эффектнее, и по крайней мере одна из его проделок вошла в поговорку у старожилов. Это называлось «посмотреть на орла».
У Соупи был в Скагуэе салун под названием «У Джеффа», в котором разместился его штаб. На заднем дворе салуна жил прикованный цепью к насесту орел, а поскольку в салуне отсутствовали какие-либо удобства, это место также использовалось посетителями для отправления естественных надобностей. Благодаря звучности этой фразы местные жители вскоре стали называть свои визиты на задний двор «посмотреть на орла», а затем это выражение быстро вошло в местный жаргон.
Для некоторых посетителей, не проявлявших интерес к прелестям девушек или к игорным столам, визит к орлу имел неприятные последствия, потому что задний двор облюбовали грабители и всякого рода мошенники, и многие новички, выходившие «посмотреть на орла», возвращались с шишкой на голове и пустыми карманами. Поэтому выражение «посмотреть на орла» стало синонимом быть избитым и ограбленным.
Пью усмехнулся. Да, старина Соупи был настоящим пройдохой. Просто удивительно, как он был похож на его брата Вендела.
Пью вздохнул. Жив ли он еще?
После того как их родители погибли, их осталось всего двое — Вендел и Лестер Пью, два маленьких мальчика, и некому было о них позаботиться.
Пью засопел. Единственная вещь на свете могла привести его в сентиментальное настроение — воспоминания об их раннем детстве в Мичигане. Бедные маленькие дикари, семи и десяти лет от роду. Их единственной родственницей была престарелая тетка, Пенелопа Пью, родная сестра их отца. Они были не нужны ей, но она взяла детей из чувства долга и старалась, чтобы они не забывали, чем обязаны ей.
Она была неприятной и равнодушной женщиной, эта тетя Пенелопа, хотя, похоже, испытывала какое-то теплое чувство к Венделу. Она не любила Лестера, и он знал об этом, но не обижался и не завидовал старшему брату, ходившему у нее в любимчиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78