Иначе он не стал бы заниматься с ней любовью вне своего дома, как будто бы в их близости было что-то незаконное, постыдное.
Только когда Даниель повернулся, чтобы поцеловать ее в щеку, он обнаружил, что Джоли плачет.
— Что случилось, Джоли?
А она не хотела показывать Даниелю, что плакала из-за него. Внутри у нее все тряслось от попыток сдержать рыдания, но было уже слишком поздно.
Даниель вздохнул, когда она ничего не ответила, и лег на спину, едва умещаясь на узком разделочном столе. Тогда он одним движением широко раздвинул ей ноги и усадил верхом себе на бедра. Когда она опустилась на его мужское естество, он провел ладонями по ее бокам, нежно потискал ее груди, затем снова принялся ласкать низ ее живота.
И все равно Джоли продолжала плакать.
— Скажи мне, что случилось? — низким голосом спросил он. Джоли даже в уме не хотела облекать словами свое страдание, позволить, чтобы о нем было сказано вслух. Она вытирала слезы тыльной стороной руки, но все равно они продолжали струиться.
Господь свидетель, сколь трудна была жизнь Джоли и до ее встречи с Даниелем. А теперь она должна будет страдать до конца своих дней, зная, что он стыдился ее, считал не законной женой, а наложницей.
В конце концов Даниель обхватил руками ее бедра, приподнял Джоли и насадил ее на свой член.
— Если только так доставлять тебе удовольствие, так бы и сказала.
От нового ощущения у нее почти закружилась голова, кровь застучала в голове, тело изгибалось в пароксизмах страсти. Наслаждение пронзило ее всю насквозь. Джоли была уверена, что не сможет вынести то неистовое наслаждение, которое получала, отдавая себя Даниелю. Она послушно отвечала ему, ощущая в себе каждое движение его крепкого члена.
Джоли дышала трудно и часто, была вся покрыта потом. Она знала, что еще несколько секунд, и внутри нее произойдет какой-то чудовищный по силе взрыв, от которого она разлетится на мелкие кусочки, и боялась, что никогда не сможет собрать их воедино
— Даниель! — крикнула Джоли, и ее острые ногти вонзились в его спину, но ни она, ни он этого не заметили. Когда пришло его время, Даниель одним мощным движением бедер высоко подкинул ее, и Джоли насладилась его невольным криком безоговорочной капитуляции.
Джоли не знала, сколько времени прошло, когда наконец стала снова соображать и увидела, что Даниель надел на нее ночную рубашку, что берет ее на руки и несет к дому. Джоли была слишком ошеломлена, чтобы задавать вопросы — ему или себе. Она могла лишь покоиться в его сильных руках, уронив голову ему на грудь и закрыв глаза, поскольку Даниель потребовал от нее всех ее жизненных сил, и она все отдала ему.
Даниель принес ее наверх в свою комнату и осторожно положил на широкую постель.
Больше всего на свете Джоли желала, чтобы Даниель доказал ей, что все ее подозрения — бред, чтобы он лег рядом с ней, заключил в объятия и уснул. Однако он заботливо укрыл ее легким стеганым одеялом, коснулся губами ее лба и ушел.
Джоли прошептала его имя, но это было все, на что у нее хватило сил. Усталость тяжелым грузом навалилась на нее, и Джоли провалилась в глубочайший сон без сновидений.
Утром не было времени сетовать по разбитым надеждам: надо было накормить четырнадцать голодных мужчин. Перед тем как они допили кофе, прибыл Джо Калли. Он приехал на молотилке, которую тащили восемь мулов. Рядом с Джо восседала Нан в платье из голубого ситца и в более практичной, чем в прошлый раз, шляпке. Они явно были готовы помочь Бекэмам
Нан тут же принялась помогать Джоли грузить в походную кухню последние мелочи, а потом они пошли вслед за повозкой, которую Дотер катил вглубь пшеничных полей. Хэнк и Джемма были внутри и шалили там, строя рожицы и показывая языки в окошко.
— Быстро сработано! — усмехнулась Нан, указывая на резвящихся детей. — Если бы вас сейчас увидел кто-либо, кто вас не знает, то решил бы, что эти дети ваши! Твои и Даниеля!
Даже упоминание имени мужа заставило сердце Джоли мучительно забиться. Она боялась даже бросить взгляд на походную кухню, чтобы не вспоминать, как страстно и искусно любил ее там Даниель.
— Хотела бы я, чтобы они были нашими детьми, — горько сказала Джоли и потом объяснила Нан, как Хэнк и Джемма удрали от священника и забрались в повозку Даниеля перед тем, как тот уехал из Спокана.
Нан печально улыбнулась.
— После смерти Илзе и детей Дан ожесточил свое сердце. Он постоянно ходит в церковь и все такое, но я абсолютно убеждена, что сейчас он не верит никому и ничему. — Нан замолчала, задумчиво поправляя тесемки шляпки. — Священное Писание говорит, что пути Господни неисповедимы, и я полагаю, что Господь неспроста привел тебя в Просперити…
ГЛАВА 9
Походная кухня прогромыхала и остановилась в небольшой сосновой рощице, где был чистый родник, рядом с которым возвышалась поленница дров. Прикрывая рукой глаза от солнца, Джоли наблюдала за действиями Даниеля, руководившего уборочными работами. Рев не менее дюжины мулов, крики мужчин, лязг металлических частей комбайна и агрегата, который, как выяснила Джоли, назывался молотилкой, слились в какую-то какофонию. Но это еще не все. Прибывало еще какое-то снаряжение, о чем свидетельствовало облако пыли, поднявшееся над дорогой до самого неба.
Строго-настрого наказав Хэнку и Джемме не подходить близко к работающим машинам, Джоли послала их за дровами, а сама принялась готовить первый обед в походной кухне. Она знала, что надо поспеть к полудню: к этому времени все работники сильно проголодаются. Приоткрыв дверь, чтобы было посветлее, Джоли смяла несколько старых газет и сунула их в печь, затем потянулась к коробке со спичками. Пока она разводила огонь, Нан принялась распаковывать тарелки и блюдца, кастрюли и сковородки, словом, весь скарб, который они вчера тщательно упаковали на ферме.
Джемма и Хэнк натаскали достаточно дров, затем разулись, чтобы побегать босиком по ручью.
— Они ведут себя так, словно всегда были с нами, — пробормотала себе под нос Джоли, глядя в окно на весело плещущихся в ручье детишек. Родник питал ручей, который орошал земли Даниеля, отчего он, несомненно, был одним из самых преуспевающих фермеров в здешних местах.
Нан умело и быстро протерла и приготовила разделочный стол. Это должна была бы сделать сама Джоли, но она забыла об этом. При виде длинного и узкого стола на нее вновь нахлынули воспоминания о прошедшей ночи, отчего она залилась краской. В голове импровизированной постели находился шкафчик с металлическими ручками, за которые крепко держался Даниель, чтобы еще глубже войти в нее, когда занимался с Джоли любовью.
На несколько мучительно-сладких мгновений Джоли вновь окунулась в события прошлой ночи и почувствовала, как забурлила кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89