Хок не сразу понял, что Энджел собирается поднять Дерри на ноги. Рядом с его внушительной фигурой она выглядела невообразимо хрупкой, и все же, прежде чем Хок успел вмешаться, она уже тянула Дерри вверх.
Хок мгновенно подбежал к ним, принимая на себя тяжесть тела больного.
— Что, черт возьми, ты собираешься делать?
— Помочь Дерри дойти до ванны.
Энджел удивила сила Хока — он без видимого труда поднял Дерри с шезлонга.
— Спасибо, — с улыбкой сказала она Хоку. — Когда ты на костылях, труднее всего встать, остальные движения доставляют не так много хлопот.
Энджел подала Дерри его костыли:
— Готов?
— Я был готов несколько часов назад, только не хотелось прикладывать усилия и вставать.
— Надо было давным-давно позвонить мне.
— О черт, Энджи, я могу и сам позаботиться о себе, к тому же не хотелось, чтобы ты уходила с выставки. — Дерри перевел взгляд на Хока, затем вновь на Энджел. — До сих пор не уверен, что поступил правильно, я же знаю, что для тебя значит твое искусство.
— Будут другие выставки, — сказала Энджел, подсовывая костыли Дерри под мышки, — а ты у меня единственный.
Хок с невольным восхищением следил за Энджел.
«Она все делает правильно, — думал он. — Эти заботливые жесты, взволнованные взгляды, решительная улыбка… Безупречная картина любви».
Хок и сам бы поверил в ее чувства к Дерри, если бы она не растаяла от первого же его прикосновения в продымленном баре. Энджел не любила Дерри, никого она не любила, просто отлично играла свою роль!
Впрочем, он тоже хороший актер.
Это стало неотъемлемой частью погони и охоты. Хок изображал из себя все то, что его жертва хотела в нем видеть, до тех пор пока надобность в этом не отпадала.
Энджел шла рядом с Дерри, стараясь не касаться его, хотя ей страстно хотелось убедиться, что он говорит ей правду.
Сначала движения Дерри были очень скованными, затем он стал передвигаться уверенней.
— Ты не часто пользовался костылями?
Дерри молча покачал головой, боясь открыть рот. Он знал, что боль, которая сейчас накатывала волнами от лодыжки вверх, изменит тембр его голоса и Энджел сразу догадается, насколько сильно пострадала его нога.
— Где болеутоляющие таблетки?
Дерри глубоко вздохнул:
— Ты же не пила их три года назад.
— Неправда, сначала пила: слишком много и слишком часто. У тебя другой случай, Дерри, да и ты сам другой. Выпей одну таблетку, пожалуйста. Я буду рядом, и если боишься, что у тебя перепутаются мысли и ты забудешь, какой нынче год, я сообщу тебе.
Энджел взглянула на Дерри своими огромными встревоженными глазами. Он было запротестовал, но затем обмяк на костылях, не в силах ей перечить.
— Откуда ты знаешь, чего я боюсь?
— Вспомни, что я сама пережила это.
Энджел привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Дерри улыбнулся и закрыл глаза.
— Хорошо, что ты вернулась домой, — тихо сказал он. — Таблетки в шкафу на кухне.
— Тебе нужна помощь в ванной? — спросила Энджел, направляясь на кухню.
— Если застряну, обязательно позову тебя, — криво усмехаясь, ответил Дерри. — Почти как в старые добрые времена, верно?
Энджел рассмеялась и покачала головой:
— Да уж, веселые воспоминания.
Улыбаясь, Дерри поковылял в сторону ванной.
— Осторожней, в коридоре плитка неплотно держится, — крикнула ему вслед Энджел.
— Знаю, знаю, я жил здесь намного дольше, чем ты.
Хок последовал за Энджел в кухню. Она достала из шкафчика таблетки и налила в стакан воды, затем повернулась и испуганно вскрикнула: Хок стоял почти вплотную к ней.
— Ты живешь вместе с Дерри?
— Только летом. — Энджел отодвинула стакан, чтобы не мешал, пока она будет вскрывать флакон с лекарством. — Остальную часть года я живу в Сиэтле, но, как только удается, приезжаю сюда, чаще всего на Рождество.
Энджел на мгновение замерла, вспомнив первое Рождество после гибели ее родителей и Гранта. Тот праздник был худшим временем ее жизни, когда на нее безжалостно навалились горе, воспоминания, гнев.
Они с Дерри провели конец года вдвоем, зная, что рождественские гимны и подарки вызовут у них слезы, а не улыбки и что они поймут друг друга.
Под побелевшими пальцами Энджел с флакона слетела крышка и упала на пол.
Быстрым и ловким движением Хок поднял крышку. Он заметил выражение страдания на лице Энджел и гадал, что за этим кроется.
«Не притворство ли это? Или она нашла мою ахиллесову пяту там, где другие женщины терпели поражение?
Неужели она каким-то образом почувствовала, что более всего на свете я уважаю способность вновь подняться из той ямы, куда тебя забросила жизнь?»
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Энджел, беря крышку флакона из рук Хока.
— Ты давно живешь с Дерри?
— Три года.
Энджел вытрясла на ладонь одну таблетку.
— Летом и во время праздников, — равнодушным тоном добавил Хок.
Что-то в его голосе заставило Энджел резко поднять голову, и ее длинные светлые волосы шелковистой волной взметнулись на груди.
— Разве Дерри не говорил тебе? Мы же выросли вместе.
— Да, он рассказывал. Очень удобно.
Энджел пожала плечами:
— Наши семьи каждое лето проводили рядом, а отцы наши были близки, как братья.
— Но все же большую часть года ты все равно живешь в Сиэтле?
— Я — подданная Соединенных Штатов.
— Все изменится, когда ты выйдешь за него замуж.
— Замуж? За кого? — удивленно переспросила Энджел.
— За Дерри, — ответил Хок, следя за ней холодными карими глазами.
Ответ Энджел был именно таким, каким он и ожидал. Она негодующе затрясла головой, отрицая свою связь с Дерри. От ее волос поплыл тонкий запах духов, и Хока, словно острой иглой, пронзило желание, но он по-прежнему остался внешне невозмутимым. Мужчина, который показывает, как сильно он хочет женщину, — глупец, и Хок никогда не повторял подобной ошибки со дня своего восемнадцатилетия.
— Мы с Дерри относимся друг к другу, как брат и сестра.
Энджел положила таблетку болеутоляющего в стакан с водой и встревоженно выглянула в коридор.
— С Дерри ничего не случится, — сказал Хок. — Да и что может произойти в ванной?
— Ты даже представить себе не можешь.
Энджел улыбнулась, вспомнив происшествие трехлетней давности, когда она, утверждая свою независимость, впервые проковыляла в ванную на костылях. В конце концов Дерри пришлось помогать ей.
Энджел тогда несказанно обрадовалась, увидев сочувствие, а не усмешку на его лице, когда он обнаружил, что костыли ее застряли в щелях между плитками. К счастью, пострадало лишь ее самолюбие, да и то благодаря Дерри не очень.
Хок заметил улыбку Энджел и подумал, что они с Дерри, вероятно, занимались любовными играми в ванной или под душем…
Однако думать об этом значило дать волю своей страсти, и Хок направил мысли в другое русло с той же решительностью, что когда-то сделала его гонщиком, а потом помогла стать бизнесменом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53