Объемистая сумка для рукоделия, которую Эдит везде таскала за собой, вызывала у него живейший интерес. Однако вряд ли удастся разъединить эту сумку с хозяйкой, дабы исследовать ее содержимое. К тому же, если Эдит находилась в библиотеке с тех пор, как Уиттиком покинул столовую, маловероятно, чтобы она успела обыскать комнату Минни за такой короткий срок.
Маловероятно, но не невозможно.
Направляясь к черному ходу, Вейн размышлял над другой вероятностью, способной усложнить ситуацию. Не обязательно, что вор, укравший жемчуг Минни, тот же человек, который совершил все предыдущие кражи. Не исключено, что кто-то решил свалить на этого таинственного воришку более серьезное преступление.
Вейн поморщился. Он надеялся, что сложившаяся ситуация не коснется большинства обитателей Беллами-Холла. Дела в доме Минни и так запутаны сверх меры.
Он уже собирался пройти через черный ход к руинам и поискать Эдмонда, Джерарда, Генри и Генерала — по словам Мастерса, они не возвращались в дом, — когда услышал голоса в дальней гостиной и остановился.
— Не понимаю, почему мне нельзя еще раз съездить в Нортхемптон, — ноющим тоном заявила Анджела. — Здесь совсем нечего делать.
— Дорогая моя, ты должна испытывать хоть какую-то благодарность, — устало проговорила миссис Чедуик. — Минни проявила исключительное милосердие, дав нам пристанище.
— О да, конечно, я действительно благодарна! — Однако по тону Анджелы можно было понять, что для нее это трагедия. — Но здесь так скучно. Здесь даже смотреть не на что, кроме старых камней.
Вейн живо представил, как Анджела надувает губки.
— К тому же, — продолжала она, — я думала, что с приездом мистера Кинстера все изменится. Ведь ты сама говорила, что он повеса.
— Анджела! Тебе шестнадцать. Он тебе абсолютно не ровня.
— Да знаю я! Для начала — он стар! А еще он слишком серьезный! Я думала, что Эдмонд станет моим другом, но он последнее время бормочет свои стихи себе под нос. Эти стихи — большей частью сплошная чепуха! Что до Джерарда…
Довольный тем, что ему не придется отражать ребячливые авансы Анджелы, Вейн прошел еще немного и поднялся вверх по черной лестнице.
Судя по тому, что он только что услышал, миссис Чедуик держит Анджелу на коротком поводке, что, без сомнения, очень мудро. Так как Анджела перестала спускаться к завтраку, Вейн решил, что сегодняшнее утро она и миссис Чедуик провели вместе. Ни одна из них не походила на вора — ни того, кто украл жемчуг Минни, ни того, кто совершил остальные кражи.
Значит, из всех обитательниц дома оставалась одна. Курсируя по бесконечным коридорам Беллами-Холла, Вейн подумал, что не знает, как проводит дни Элис Колби.
В ночь его приезда Элис сказала ему, что ее комната находится под спальней Агаты Чедуик. Вейн начал свои поиски от конца крыла и стучал в каждую дверь. Если никто не отвечал, си заглядывал внутрь. Большая часть комнат была пуста, а мебель зачехлена.
Он уже обследовал половину крыла и приготовился открыть следующую дверь. Неожиданно дверная ручка вырвалась из его руки и он оказался под прицелом черных глаз Элис.
Недобрых черных глаз.
— Что вы тут делаете, сэр? Мешаете богобоязненным гражданам разговаривать с Богом? Это возмутительно! В этом мавзолее нет часовни или хотя бы достойного святилища — одно это отвратительно, и я вынуждена терпеть вторжения таких, как вы!
Пропустив тираду мимо ушей, Вейн оглядел комнату. Им двигало любопытство, не менее сильное, чем у Пейшенс. Шторы были плотно сдвинуты, в холодном камине не было даже углей. Создавалось впечатление, что в комнате никогда не разводили огонь, никогда не проветривали ее. Мебель была простой и практичной, однако красивые вещицы, всегда украшавшие все помещения Беллами-Холла, куда-то исчезли. Элис Колби захватила эту комнату в полное владение и, казалось, поставила на ней штамп своего характера.
Последнее, что успел увидеть Вейн, были скамейка для молитвы с сильно вытертой подушечкой, раскрытая истрепанная Библия и слон, о котором рассказывала миссис Хендерсон. Слон стоял рядом с камином, в его металлических боках отражался свет из коридора.
— Как вы намерены объяснить свое поведение, вот что мне хотелось бы знать! Есть ли у вас серьезный повод для того, чтобы мешать моим молитвам? — Элис скрестила руки на тощей груди, вперив в Вейна свои черные глаза-кинжалы.
Вейн внимательно посмотрел на нее.
— Извините, что я помешал вашим молитвам, но это вызвано необходимостью. Украден жемчуг Минни. Я хотел бы знать, не слышали ли вы что-нибудь странное? А может, видели кого-нибудь?
Элис захлопала глазами, но выражение ее лица не изменилось.
— Нет, тупица. Как я могу кого-то видеть? Я молюсь!
Почти прокричав это, она шагнула назад и захлопнула дверь. Вейн смотрел на дверь и боролся с желанием взломать ее. Однако его темперамент — истинный темперамент Кинстеров — не славился мудрыми поступками. Вот и сейчас он уже бил копытом — голодный хищник, жадный до крови. Того, кто очень сильно обидел Минни, что было равноценно оскорблению, нанесенному лично ему. И он, воин, спрятавшийся под личиной «элегантного джентльмена», должен отреагировать. Ответить на вызов. Соответствующим образом.
Глубоко вздохнув, Вейн заставил себя отойти от двери Элис. Ничто не доказывает, что она замешана в этих кражах больше, чем кто-либо другой.
Вейн пошел обратно к черному ходу. Возможно, он и не •вычислит преступника, проверяя, кто где был в момент преступления, но это все, что он может сделать в настоящий момент. Определив, чем занимались женщины, он решил заняться мужчинами.
Отказавшись от своей идеи о том, что вором была женщина, Вейн смутно надеялся, что вся эта история выльется в какой-нибудь незначительный проступок. Ну, например, кому-то — Эдгару, Генри или Эдмонду — понадобились наличные, и он оказался слишком глупым и слабым, чтобы справиться с искушением. Однако Вейн почти сразу отказался от этого предположения. Жемчуг Минни стоит небольших денег.
Их воришка только что совершил крупное преступление.
Руины выглядели пустынными. С монастырской стены Вейн разглядел мольберт Джерарда. Передняя сторона мольберта была обращена к лесу, а задняя — к покоям настоятеля. Ветер трепал лист бумаги, приколотый к мольберту. Коробка с карандашами лежала под мольбертом, скамеечка — позади него.
Вот и все, что предстало взору Вейна. Самого Джерарда он не увидел. Предположив, что юноша решил размяться, Вейн собрался уйти. К чему расспрашивать, заметил ли он что-нибудь, ведь после завтрака Джерард так был захвачен своей идеей, что вряд ли обращал внимание на посторонние вещи.
Вернувшись в галерею, Вейн услышал тихое бормотание и в нефе нашел Эдмонда. Тот сидел перед разрушенной купелью и вслух слагал стихи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Маловероятно, но не невозможно.
Направляясь к черному ходу, Вейн размышлял над другой вероятностью, способной усложнить ситуацию. Не обязательно, что вор, укравший жемчуг Минни, тот же человек, который совершил все предыдущие кражи. Не исключено, что кто-то решил свалить на этого таинственного воришку более серьезное преступление.
Вейн поморщился. Он надеялся, что сложившаяся ситуация не коснется большинства обитателей Беллами-Холла. Дела в доме Минни и так запутаны сверх меры.
Он уже собирался пройти через черный ход к руинам и поискать Эдмонда, Джерарда, Генри и Генерала — по словам Мастерса, они не возвращались в дом, — когда услышал голоса в дальней гостиной и остановился.
— Не понимаю, почему мне нельзя еще раз съездить в Нортхемптон, — ноющим тоном заявила Анджела. — Здесь совсем нечего делать.
— Дорогая моя, ты должна испытывать хоть какую-то благодарность, — устало проговорила миссис Чедуик. — Минни проявила исключительное милосердие, дав нам пристанище.
— О да, конечно, я действительно благодарна! — Однако по тону Анджелы можно было понять, что для нее это трагедия. — Но здесь так скучно. Здесь даже смотреть не на что, кроме старых камней.
Вейн живо представил, как Анджела надувает губки.
— К тому же, — продолжала она, — я думала, что с приездом мистера Кинстера все изменится. Ведь ты сама говорила, что он повеса.
— Анджела! Тебе шестнадцать. Он тебе абсолютно не ровня.
— Да знаю я! Для начала — он стар! А еще он слишком серьезный! Я думала, что Эдмонд станет моим другом, но он последнее время бормочет свои стихи себе под нос. Эти стихи — большей частью сплошная чепуха! Что до Джерарда…
Довольный тем, что ему не придется отражать ребячливые авансы Анджелы, Вейн прошел еще немного и поднялся вверх по черной лестнице.
Судя по тому, что он только что услышал, миссис Чедуик держит Анджелу на коротком поводке, что, без сомнения, очень мудро. Так как Анджела перестала спускаться к завтраку, Вейн решил, что сегодняшнее утро она и миссис Чедуик провели вместе. Ни одна из них не походила на вора — ни того, кто украл жемчуг Минни, ни того, кто совершил остальные кражи.
Значит, из всех обитательниц дома оставалась одна. Курсируя по бесконечным коридорам Беллами-Холла, Вейн подумал, что не знает, как проводит дни Элис Колби.
В ночь его приезда Элис сказала ему, что ее комната находится под спальней Агаты Чедуик. Вейн начал свои поиски от конца крыла и стучал в каждую дверь. Если никто не отвечал, си заглядывал внутрь. Большая часть комнат была пуста, а мебель зачехлена.
Он уже обследовал половину крыла и приготовился открыть следующую дверь. Неожиданно дверная ручка вырвалась из его руки и он оказался под прицелом черных глаз Элис.
Недобрых черных глаз.
— Что вы тут делаете, сэр? Мешаете богобоязненным гражданам разговаривать с Богом? Это возмутительно! В этом мавзолее нет часовни или хотя бы достойного святилища — одно это отвратительно, и я вынуждена терпеть вторжения таких, как вы!
Пропустив тираду мимо ушей, Вейн оглядел комнату. Им двигало любопытство, не менее сильное, чем у Пейшенс. Шторы были плотно сдвинуты, в холодном камине не было даже углей. Создавалось впечатление, что в комнате никогда не разводили огонь, никогда не проветривали ее. Мебель была простой и практичной, однако красивые вещицы, всегда украшавшие все помещения Беллами-Холла, куда-то исчезли. Элис Колби захватила эту комнату в полное владение и, казалось, поставила на ней штамп своего характера.
Последнее, что успел увидеть Вейн, были скамейка для молитвы с сильно вытертой подушечкой, раскрытая истрепанная Библия и слон, о котором рассказывала миссис Хендерсон. Слон стоял рядом с камином, в его металлических боках отражался свет из коридора.
— Как вы намерены объяснить свое поведение, вот что мне хотелось бы знать! Есть ли у вас серьезный повод для того, чтобы мешать моим молитвам? — Элис скрестила руки на тощей груди, вперив в Вейна свои черные глаза-кинжалы.
Вейн внимательно посмотрел на нее.
— Извините, что я помешал вашим молитвам, но это вызвано необходимостью. Украден жемчуг Минни. Я хотел бы знать, не слышали ли вы что-нибудь странное? А может, видели кого-нибудь?
Элис захлопала глазами, но выражение ее лица не изменилось.
— Нет, тупица. Как я могу кого-то видеть? Я молюсь!
Почти прокричав это, она шагнула назад и захлопнула дверь. Вейн смотрел на дверь и боролся с желанием взломать ее. Однако его темперамент — истинный темперамент Кинстеров — не славился мудрыми поступками. Вот и сейчас он уже бил копытом — голодный хищник, жадный до крови. Того, кто очень сильно обидел Минни, что было равноценно оскорблению, нанесенному лично ему. И он, воин, спрятавшийся под личиной «элегантного джентльмена», должен отреагировать. Ответить на вызов. Соответствующим образом.
Глубоко вздохнув, Вейн заставил себя отойти от двери Элис. Ничто не доказывает, что она замешана в этих кражах больше, чем кто-либо другой.
Вейн пошел обратно к черному ходу. Возможно, он и не •вычислит преступника, проверяя, кто где был в момент преступления, но это все, что он может сделать в настоящий момент. Определив, чем занимались женщины, он решил заняться мужчинами.
Отказавшись от своей идеи о том, что вором была женщина, Вейн смутно надеялся, что вся эта история выльется в какой-нибудь незначительный проступок. Ну, например, кому-то — Эдгару, Генри или Эдмонду — понадобились наличные, и он оказался слишком глупым и слабым, чтобы справиться с искушением. Однако Вейн почти сразу отказался от этого предположения. Жемчуг Минни стоит небольших денег.
Их воришка только что совершил крупное преступление.
Руины выглядели пустынными. С монастырской стены Вейн разглядел мольберт Джерарда. Передняя сторона мольберта была обращена к лесу, а задняя — к покоям настоятеля. Ветер трепал лист бумаги, приколотый к мольберту. Коробка с карандашами лежала под мольбертом, скамеечка — позади него.
Вот и все, что предстало взору Вейна. Самого Джерарда он не увидел. Предположив, что юноша решил размяться, Вейн собрался уйти. К чему расспрашивать, заметил ли он что-нибудь, ведь после завтрака Джерард так был захвачен своей идеей, что вряд ли обращал внимание на посторонние вещи.
Вернувшись в галерею, Вейн услышал тихое бормотание и в нефе нашел Эдмонда. Тот сидел перед разрушенной купелью и вслух слагал стихи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96