И сердито посмотрела на Вейна, а он с интересом наблюдал за ней. На его пленительных губах играла холодная ухмылка, в которой чувствовалось мужское превосходство.
— Вам это будет дорого стоить! — процедила она.
— Вам достаточно удобно. Просто посидите спокойно часок. Вашему колену это пойдет на пользу.
Пейшенс стиснула зубы.
— Я не ребенок, которого нужно привязывать!
— Как раз наоборот. Вам нужен человек, который контролировал бы вас. Вы же слышали, что сказала миссис Хендерсон: четыре полных дня. Четвертый день заканчивается завтра утром.
— А кто назначил вас моим надзирателем? — проговорила сквозь зубы Пейшенс, с вызовом встретив его взгляд.
— Во всем виноват я. Мне следовало отправить вас обратно в дом, как только вы встретили меня в руинах.
Лицо Пейшенс стало бесстрастным.
— Вы сожалеете о том, что не отправили меня обратно?
Вейн, нахмурившись, ответил:
— Я чувствую себя виноватым в том, что вы последовали за мной и из-за этого подвернули ногу.
Пейшенс сложила руки на коленях.
— Вы же сказали, что во всем виновата я, так как не послушалась вас и пошла за вами. Как бы то ни было, если Джерард в семнадцать лет способен отвечать за свои действия, почему ко мне отношение другое?
По глазам Вейна она поняла, что выиграла одно очко.
— Но ведь вы вывихнули колено. И подвернули ногу.
Пейшенс отказывалась сдаваться:
— Моя нога в порядке. — Она высокомерно вздернула носик. — Только колено еще слабое. Если бы я могла испытать его…
— Можете сделать это завтра. Кто знает, а вдруг сегодня вы перетрудили ногу и вам придется еще день или два провести на диване?
— Не надо, — попросила Пейшенс, — даже не заикайтесь об этом.
Вейн, хмыкнув, подошел к окну. Наблюдая за ним, Пейшенс попыталась разжечь в своей душе гнев, который должна была бы чувствовать. Но не почувствовала.
— Так что вы выяснили в Нортхемптоне? — устроившись поудобнее, поинтересовалась она.
Вейн принялся ходить взад-вперед вдоль окна.
— Джерард и я познакомились с очень ценной личностью, так сказать, с гильдмастером Нортхемптона.
— Гильдмастером какой гильдии? — уточнила Пейшенс.
— Ростовщиков, воров и мошенников, если таковая существует. Наше расследование заинтересовало его, и он решил помочь. У него обширные связи. Через два часа беседы за бутылкой французского коньяка — за мой счет, естественно, — он заверил нас, что в последнее время никто не пытался сбыть вещи, похожие на те, что мы ищем,
— Вы думаете, он заслуживает доверия?
— У него нет причин лгать. Товар, как он назвал эти вещи, не такого высокого качества, чтобы привлечь его внимание. Он также хорошо известен как деловой человек.
Пейшенс поморщилась:
— Вы проверите Кеттеринг? — Вейн кивнул на ходу. — А чем занимались миссис Чедуик и Анджела, пока вы с Джерардом встречались с гильдмастером? — поинтересовалась она, придав своему лицу самое невинное выражение.
Вейн остановился и изучающе посмотрел на Пейшенс. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
— Не имею ни малейшего представления.
В его голосе прозвучал едва заметный интерес.
— Вы хотите сказать, что на обратном пути Анджела не расписала в деталях свой поход по магазинам? — Глаза Пейшенс расширились в наигранном удивлении.
Вейн подошел ближе к дивану.
— И туда, и обратно она ехала в карете.
Он подошел еще ближе. В его глазах поблескивало хищническое удовлетворение. Он наклонился…
— Пейшенс? Вы не спите?
Раздался властный стук в дверь, и тут же послышался звук поворачиваемой ручки.
Пейшенс резко повернулась — настолько, насколько позволял шарф. Вейн выпрямился. Когда дверь открылась, он уже был позади дивана, но не успел развязать шарф. В комнату влетела Анджела.
— О! — Она вся так и сияла от восторга. — Мистер Кинстер! Прекрасно! Вы должны высказать свое мнение по поводу моих покупок.
Неодобрительно взглянув на коробку, болтавшуюся у Анджелы на руке, Вейн сухо кивнул. Анджела решительно направилась к стулу, стоявшему напротив дивана, а Вейн потянулся К шарфу, но вынужден был тут же отдернуть руку, так как в комнату вошла миссис Чедуик.
Анджела подняла голову.
— Послушай, мама, мистер Кинстер скажет нам, правильно ли я выбрала цвет лент.
Спокойно поклонившись Вейну и улыбнувшись Пейшенс, миссис Чедуик направилась к соседнему стулу.
— Анджела, уверена, у мистера Кинстера много других дел…
— Нет, откуда? Здесь же больше никого нет. Кроме того, — Анджела одарила Вейна ласковой, абсолютно бесхитростной улыбкой, — истинные джентльмены именно так проводят свое время — обсуждают дамские наряды.
Пейшенс услышала позади себя тихий вздох облегчения, тут же оборвавшийся. Как ей хотелось обернуться и посмотреть на Вейна, чтобы выяснить, как он отнесся к тому, что Анджела назвала его стильным джентльменом. Воспринял он ее слова спокойно или возмутился, как и в прошлый раз, когда его назвали повесой? Ведь и та и другая характеристики верны. Он наверняка бы принялся обсуждать с дамами новости моды, чтобы отвлечь их внимание от того, что его действительно интересует.
Миссис Чедуик сокрушенно вздохнула:
— И все же, дорогая, это не совсем так, — Она примирительно взглянула на Вейна. — Не все джентльмены… — И принялась старательно разъяснять неразумной дочери, что между стильными особями мужского пола существуют некоторые различия.
Сделав вид, будто поправляет плед, которым были укрыты ноги Пейшенс, Вейн пробормотал:
— Кажется, мне пора уходить.
Пейшенс, глядя на миссис Чедуик, прошептала:
— Я же привязана. Вы не можете оставить меня в таком виде.
Она краем глаза взглянула на Вейна, и на секунду их взгляды встретились.
— Я освобожу вас, — подумав, проговорил он, — при условии, что вы дождетесь здесь моего возвращения. Потом я отнесу вас в вашу комнату.
Наклонившись еще ниже, Вейн дернул край пледа.
— Это все вы виноваты! — прошипела Пейшенс. — Если бы я добралась до дальней гостиной, то была бы в полной безопасности.
— В безопасности? Вряд ли. Там же тоже есть диван.
Пейшенс решительно прогнала мысли о том, что могло бы произойти, не появись в комнате Анджела. Если она будет слишком много об этом думать, то, вполне вероятно, придушит еще и Анджелу. Список потенциальных жертв Пейшенс рос с каждым часом.
— Кстати… — Вейн, посмотрев на Анджелу и миссис Чедуик, наклонился к Пейшенс и развязал шарф. — Вы сказали, что вам скучно, но разве это не обычное развлечение для дам? — озорно улыбаясь, произнес он.
Он прекрасно знал, что. именно сильнее всего развлекает дам: и его взгляд, и чувственный изгиб его губ говорили об этом гораздо красноречивее слов.
Пейшенс скрестила на груди руки.
— Трус, — проговорила она достаточно громко, чтобы он услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96