– Чего ты хочешь, Уэйборн?
– Я хочу извинений. Моя кузина, естественно, не пожелает тебя видеть, поэтому извинение должно быть в письменном виде.
Мистер Элдридж мгновенно и безвозмездно обеспечил его сиятельство письменными принадлежностями. К изумлению Абигайль, высокомерный лорд Далидж не выразил ни малейшего протеста.
– Как ее зовут, эту вашу кузину? – раздраженно спросил он, окуная перо в чернильницу.
– Ее имя тебе незачем знать, – презрительно сказал Кэри. – Напиши так: «Гнусный лорд Далидж смиренно приносит свои глубочайшие и лицемернейшие извинения…»
– Послушай!
Но Кэри невозмутимо продолжал:
– Лицемернейшие извинения молодой леди, которую он столь грубо оскорбил сегодня на Пиккадилли. Даже не извинившись и не предложив ей свою помощь, он потерял в этом случае право называться английским джентльменом. Более того, его сиятельство таким образом подтвердил, что на самом деле он худший из грубиянов, когда-либо позоривших Британскую империю. Подпись…
– Послушай! – запротестовал Далидж. – Не могу ли я вместо этого дать ей десять фунтов? Или двадцать?
– В нашей семье не берут денег за оскорбления, – сказал Кэри. – Вряд ли я должен тебе объяснять, как отреагируют члены клуба «Уайтс», если я расскажу им о твоем поступке. Кстати, где ты возьмешь двадцать фунтов? Твой отец лишил тебя содержания. По крайней мере ты так говорил, когда просил отсрочки по долговой расписке.
– Ради Бога, тише, – сердито проворчал виконт.
– А теперь распишись и поставь число, пожалуйста. – Кэри забрал у Далиджа листок бумаги, перечитал написанное и, казалось, забыв о случившемся, весело обратился к мистеру Элдриджу: – Не будете ли вы так добры помочь мне?
– Я был первым, – возразил его сиятельство. – Я хочу «Кубла Хан», и немедленно. – Он стукнул тростью по прилавку.
Мистер Элдридж предложил внести его имя в список кандидатов.
– Что еще за список? Кто в нем?
– Довольно большое число наших лучших покупателей, милорд. Спрос настолько велик, что издатель даже готовит второй тираж.
– Очень хорошо. Внесите меня в свой отвратительный список, – нетерпеливо произнес Далидж.
– Я не знал, что ты страстный почитатель мистера Колриджа, – заметил Кэри.
– Я – нет, – проворчал виконт. – Презираю и поэзию, и поэтов. К несчастью, это любимый предмет моей невесты.
– Только не говори мне, что ты обручен. Кто эта бедняжка? Хотелось бы послать ей мои соболезнования на траурной бумаге.
– Леди прекрасно сознает, как ей повезло, – холодно ответил Далидж. – Послушайте, если книга выйдет до четырнадцатого января, то я куплю ее. Если нет, это уже не имеет значения.
– А чем, скажи на милость, столь важно четырнадцатое января? – спросил Кэри.
– Это день моей свадьбы, но тебя это не касается. И я не собираюсь тратить деньги, покупая жене какую-то дурацкую книгу.
– Весьма разумно с твоей стороны, – одобрил Кэри. – Значит, ты говоришь, леди осознает, какое счастье выпало на ее долю? Превосходно. Разреши тебя поздравить. Никогда еще не видел такого влюбленного человека, ты прямо сияешь!
Лицо Далиджа потемнело от ярости.
– Я не влюблен в нее, дурак! – прошипел он. – Мне нужны деньги ее отца, она же, полагаю, хочет быть виконтессой. Когда мы поженимся, я сумею расплатиться со всеми своими долгами, включая ту маленькую ставку нашего пари. А если ты, Уэйборн, начнешь распространяться насчет того, что я женюсь по любви, я вызову тебя на дуэль.
– Успокойся, – сказал Кэри, подавив смех. – Я не скажу, что ты женишься из-за денег. В конце концов, если ты не получишь ее деньги, я не смогу получить мои.
– Что это, черт побери? – неожиданно рявкнул Далидж. Абигайль чуть не подпрыгнула, испугавшись, что виконт обнаружил ее укрытие. Но тот обращался к мистеру Элдриджу:
– Болван! Вы поставили меня в конец списка. И кому же дано право стоять перед лордом Далиджем? Мисс Брендон? Ни за что не позволю!
Мистер Элдридж уныло наблюдал, как его сиятельство, завладев книгой, вычеркивает из списка мисс Брендон, чтобы его собственное имя оказалось на первом месте.
– Я поставлю в известность всех друзей о вашей дерзости, – сказал он Элдриджу. – И могу предположить, что книжный магазин Хэтчарда через месяц разорится.
Абигайль услышала звон дверного колокольчика, возвестившего об уходе его сиятельства. Ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы почувствовать себя в безопасности и поднять голову. Мистер Уэйборн перегнулся через прилавок и посмотрел на нее.
– Теперь можете выйти, – весело сказал он. – Скверный человек ушел.
Абигайль с трудом выпрямилась.
– Кажется, вы принимаете меня за ребенка? Но я просто не выношу сцен, а при встрече с ним этого было не миновать.
Кэри подал ей руку и вывел из-за прилавка.
– Думаю, вы совершенно правы. Мне тоже всякий раз хочется убежать и спрятаться, когда я вижу старину Далиджа.
– Я не пряталась, – возразила Абигайль. – Я… уронила перчатки.
– Дорогая моя, они же на вас.
– Не эти… те, которые я только что купила. – Она показала на маленький сверток в коричневой бумаге. – А затем я подумала, что будет немного странно, если я вдруг появлюсь из-под прилавка. И я решила остаться там, где была.
– Понимаю, – сказал Кэри, не веря ни единому слову Абигайль и торжественно вручая ей извинения Далиджа. – Его сиятельство хотел, чтоб вы это получили.
Абигайль смущенно приняла листок бумаги.
– Он действительно написал все, что вы ему говорили, – воскликнула она.
Кэри засмеялся.
Абигайль повернулась к клерку:
– Вы же оставите на месте имя мисс Брендон, правда?
– Конечно, мадмуазель. С моей стороны было упущением не сказать его сиятельству, что это шестая страница очень длинного списка. Я вставлю имя мисс Брендон в конец пятой страницы, – любезно улыбнулся клерк. – Помочь вам найти нужную книгу?
– Пожалуйста, займитесь сначала джентльменом. Я подожду отца.
– В таком случае позвольте кое-что принести вам для просмотра. Одну минуту. Я только скажу помощнику, чтобы он нашел вашу книгу, сэр. Думаю, вас интересует «История найденыша» мистера Филдинга, известная как «Том Джонс»?
– Кто такой «Кубла Хан»? – спросил Кэри Абигайль, когда ушел клерк. – В этом списке не меньше двухсот имен.
– А вы не слышали эту историю, сэр? – воскликнула она. – Поэма пришла мистеру Колриджу во сне. Когда он проснулся, она как бы вылилась из него прямо на бумагу, словно поэт явился только каналом между этим миром и будущим.
Кэри пытался сохранить невозмутимость.
– Великолепная техника, – заметил он.
– К несчастью, когда он стал ее записывать, его прервал человек из Порлока, который заговорил с ним о делах. Когда же бедный мистер Колридж вернулся к работе, окончание поэмы исчезло, как отражение на поверхности воды, куда бросили камень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85