Он сделал шаг вперед как раз тогда, когда Эмма, опустив веки, свернулась клубочком, размышляя о том, что одиночество – благословенная вещь.
Затем Алекс с громким щелчком захлопнул дверь изнутри.
В ужасе открыв глаза, Эмма чуть не задохнулась, когда увидела черноволосого зеленоглазого мужчину, чье мощное тело заполнило всю спальню.
– Привет, Мег!
Глава 5
В течение одной благословенной секунды Эмма думала, что это галлюцинация. Не мог же зеленоглазый дьявол в самом деле стоять в ее спальне! Скорее всего, эта галлюцинация – следствие сильного ушиба головы, случившегося днем…
Но тут герцог Эшборн одарил ее своей неотразимой улыбкой, и сомнения снова всколыхнулись в душе Эммы.
А когда он удобно устроился на ее стуле, она поняла, что все это происходит в действительности. Никакая галлюцинация не могла бы вести себя более отвратительно.
У Эммы перехватило дыхание и возникло тошнотворное ощущение в желудке. Весь последний месяц родственники потратили на то, чтобы научить ее азам поведения в обществе, но никто не объяснил ей, что полагается делать, обнаружив джентльмена в своей спальне.
Вероятно, ей следовало что-то сказать или просто закричать, но с ее уст так и не сорвалось ни звука. Зато она вдруг осознала, что все еще лежит, распростершись поперек кровати в весьма пикантной позе.
Подняв глаза, Эмма сразу поняла, что герцог тоже это заметил: его жаркий взгляд, казалось, прожигал ей кожу.
Эмма поспешно села и, выпрямившись, насколько могла, прижала к груди подушку, словно стремясь защитить себя от взгляда герцога.
– Ах, как жаль! – произнес Алекс насмешливо.
Эмма смотрела на него, но не говорила ни слова, все еще не доверяя своему голосу; и тем не менее герцог с легкостью ответил на вопрос, который прочел в ее взгляде:
– Немногие женщины обладают такой красивой грудью, как у вас. Какая жалость, что вы ее прикрыли.
Эта реплика заставила Эмму еще крепче прижать к себе подушку. Алекс хмыкнул.
– К тому же, – продолжил он как ни в чем не бывало, – вы не можете скрыть от меня то, что только что показали всему Лондону.
«Если не считать того, что весь Лондон не побывал в моей спальне», – подумала Эмма раздраженно.
– Право, не знаю, Мег, как я должен называть вас теперь – Эмма? Вам не убедить меня в том, что вы немы: сегодня днем я уже был свидетелем проявления вашего пылкого характера, и, конечно же, вам есть что сказать.
На этот раз Эмма действительно сказала – первое, что пришло ей в голову:
– Боюсь, меня сейчас вырвет.
Это замечание совершенно сбило Алекса с толку, и он быстро поднялся со стула с выражением панического ужаса на лице.
– Боже! – Герцог поспешно оглядел комнату в поисках какой-нибудь емкости, но, ничего не найдя, снова перевел взгляд на Эмму. – Вы в самом деле так плохо себя чувствуете?
– Нет, хотя ваше присутствие вызвало бурление у меня в желудке.
На этот раз Алекс все же почувствовал смущение. Американская девчонка постоянно приводила его в недоумение, и он счел это немалым подвигом. Другую он бы задушил за подобную дерзость, но Эмма выглядела такой невинной и столь соблазнительной… Единственное, что он мог себе позволить в сложившейся ситуации, – это засмеяться.
– Случалось, женщины говорили мне о тех чувствах, которые я способен у них вызвать, но никогда не упоминали о тошноте.
Эмма невольно хмыкнула.
– Лучше скажите, что, ради всего святого, вы здесь делаете? – спросила она наконец.
– Разве не очевидно? – Глаза Алекса сверкнули. – Я пришел сюда из-за вас.
– Из-за меня?
Эмма поежилась. Тем не менее она все еще надеялась, что произошла ошибка.
– Но вы ведь меня даже не знаете.
– Вы правы, – ответил Алекс задумчиво. – Но я встретил кухонную служанку нынче днем, и она была чертовски похожа на вас: те же рыжие волосы и фиалковые глаза… Она показалась мне очень страстной и просто не могла от меня оторваться, целуя всюду, куда позволяла забраться фантазия.
– Я этого не делала! – воскликнула Эмма. – Как вы смеете делать подобные намеки!
Алекс поднял бровь:
– Значит, вы признаете, что побывали нынче днем в моей коляске?
– Вы и так это знаете, поэтому нет смысла отрицать.
– В самом деле. – Алекс откинулся на спинку стула. – А теперь, – сказал он, – я хочу услышать исчерпывающее объяснение, почему на вас оказался костюм служанки и почему вы разгуливали по Лондону без сопровождения.
– Что?! – воскликнула Эмма, впадая в ярость.
– Я жду вашего объяснения. – Его голос выражал железную решимость.
– Ах вы, наглый мерзавец! Вы его не получите! – Голос Эммы звенел от возмущения.
– В гневе вы просто прелестны.
– Зато вы отвратительны в своем спокойствии. Я считаю ваше поведение более чем вызывающим. Возможно, вы решили нанести урон моей репутации, но я всегда веду себя так, чтобы мной могли гордиться мои родственники.
Видя, как Эмма взволнована, Алекс ощутил некоторую неловкость. Ее глаза были полны непролитых слез, а волосы в неверном и трепетном свете свечи вспыхивали огнем.
Его омыла волна нежности, и он с трудом подавил желание заключить ее в объятия. И разумеется, ему хотелось утешить Эмму, защитить, а вовсе не погубить ее репутацию. Теперь он даже не мог сказать, что заставило его прийти сюда.
И тут неожиданно Алекс понял, что если позволит себе поддаться возникшему в его душе чувству, Эмма сможет причинить ему боль и ранить его глубже, чем кто-либо другой. Он попытался взять себя в руки.
– Не сомневаюсь, ваши дядя и тетя имеют все основания гордиться вами, – сказал он голосом, полным сарказма. – Половина светского общества Лондона, точнее сказать, его мужская половина, уже и сейчас у ваших ног. Уверен, до конца месяца вам сделают с полдюжины предложений, и вы без труда сможете обрести мужа с титулом и состоянием.
Эмма пожала плечами:
– Как вы можете предполагать такое – вы ведь меня абсолютно не знаете.
– Вы женщина, и этим все сказано.
– Разве?
Алекс заметил, что кожа Эммы порозовела от гнева, грудь взволнованно поднималась при каждом вздохе. Она выглядела обольстительно, но он все же попытался обуздать свое желание.
– Женщины, – принялся он терпеливо объяснять, – с восемнадцати до двадцати одного года все свое время проводят, совершенствуя светские манеры и таланты, а когда решат, что готовы выйти в свет, посещают светские вечера, хлопают ресницами, мило улыбаются и пытаются подцепить мужа. Чем больше титул и количество денег, тем лучше. Попавшись в сеть, бедняга часто даже не сразу понимает, что с ним произошло.
Эмма поморщилась.
– Не могу поверить, что вы это сказали.
– Неужели мои слова вас оскорбили?
– Вне всякого сомнения.
– Обижайтесь не обижайтесь, таков порядок вещей, и ни вы, ни я ничего тут не можем изменить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69