Земля разделилась словно на два слоя: на поверхности справлялись сатанинские неистовства, а в подземельях звучало священнопение, совершались богослужение и религиозные торжества. По странной прихоти судьбы, в катакомбах именно выросла и обрела свою непоколебимую силу вера христианская; а теперь снова готовилась она явиться из глубины пещер чистой и сильной, как при своем зарождении, чтобы получить вновь, но уже последнее крещение, и тоже кровью мученичества.
Это рассказали Супрамати священники, и один из них упомянул, что несколько лет назад в пещерах образовалась небольшая женская община, во главе которой с недавних пор настоятельницей состояла молодая девушка столь высокой добродетели и пламенной веры, что ее избрали единогласно.
– Странное это существо, – продолжал старец. – Умна и сильна характером она не по летам. Родители ее были верующие и принадлежали к старинной христианской семье; но, – увы, – поддались искушению и впали в сатанизм. А Таиса, будучи девятилетним ребенком, устояла в вере и скрылась. Бегство ее было положительно чудесно. Можно подумать, что ангел управлял легоньким воздушным челноком, в котором она добралась сюда. По ее желанию ее определили в общину, над которой она теперь начальствует. Горячая вера и примерная жизнь ее всегда восхищали и изумляли подруг; а кроме того, Таиса обладает даром прозорливости, у нее бывают видения; она убеждена, например, что жизнь ее является великим испытанием или миссией, и она как будто постоянно ищет, ждет кого-то.
При этом рассказе Супрамати слегка улыбнулся; он-то знал, кто эта девушка, которая сквозь испытания, поддерживаемая безотчетной любовью и вполне сознательной верой, прокладывала себе путь к нему.
Затем разговор изменил направление и сосредоточился на личности человека, чрезвычайно занимавшего верующих, видевших в нем истинное воплощение зла и самое опасное из бывших когда-либо на земле созданий. Супрамати уже слышал о нем в Царьграде и убедился, что чрезвычайное влияние его на умы с каждым днем усиливалось. Видеть его, однако, ему не пришлось, потому что Шелом Иезодот – как его звали – проживал в то время в другом городе, возвращаясь из кругосветного обозрения, ввиду того, что считал себя владыкой планеты, а его всесторонняя и безграничная власть над людьми давала ему почти право на такое звание. Любопытствуя услышать мнение об этом человеке простых смертных, Супрамати просил рассказать ему все, что известно о нем.
Происхождение Шелома Иезодота было таинственно и уже окружено легендами, а из них самой достоверной считалась та, которая являла его незаконным сыном миллиардера-еврея, усыновившего его, а затем и сделавшего своим наследником.
Сам он с гордостью именовал себя единственным сыном сатаны, с насмешкой прибавляя при том, что подобен Христу, называемому Сыном Божиим; в остальном он предоставлял людям говорить и думать, что им угодно. Явился он из Азии еще молодым человеком, полным сил, демонически прекрасным, и начал свое триумфальное шествие. Он творил «чудеса», обращал камни в золото, совершал чудесные исцеления, производил или укрощал бури и вызывал демонов; словом, он точно повелевал природой и обладал, по-видимому, неистощимыми сокровищами, судя по тому, что горстями швырял золото без счета, раздавая его каждому подходившему к нему. Один из священников, видевший Шелома, заявил, что в его личности было действительно что-то чарующее, а его взгляд положительно покорял и подчинял ему.
– Так как ты говоришь, брат Супрамати, что наступили последние времена, то, может быть, этот человек – предсказанный пророками Антихрист, – с грустью добавил старец.
Супрамати ничего не ответил и немного спустя простился; на заре он предполагал уехать в Синай и посетить подземный мир, служивший убежищем Христову воинству.
С глубоким волнением вступил Супрамати в подземные галереи, где гонимые христиане собрали и скрыли от глаз кощунников свои драгоценнейшие сокровища. Убежище женщин, живших одиноко, было совершенно отделено от холостых мужчин и имело отдельные входы.
Семейные занимали особые помещения в этом огромном подземном городе, Супрамати и Нивара поселились в одной семье, упросившей принять ее гостеприимство, а хозяин – молодой, восторженно благочестивый человек – показал им пещеры.
Не без удивления осмотрели они высеченные самой природой просторные, высокие, как собор, церкви, а в них спасенные от погрома духовные сокровища.
Одна женщина, имевшая родственницу в общине, где главенствовала Таиса, предложила проводить туда Супрамати, так как он был пророк, предсказывавший конец света; Нивара же не был
допущен. Ввиду клеветнических распускаемых сатанистами слухов насчет христианских женщин ни один мужчина не допускается к ним, и только в большие праздники, знаменовавшие жизнь и смерть Христа, старый восьмидесятилетний священник приходил для божественной службы.
Длинными, извилистыми галереями, с кельями по сторонам и пещерами различной величины проник Супрамати со своей спутницей в церковь маленькой общины, где собрались монахини, если можно было еще называть их этим именем. Это была большая пещера со стенами, покрытыми сталактитами и чрезвычайно высоким, исчезавшим во мраке сводом. В глубине, на возвышении в несколько ступеней, воздвигнут был алтарь и над ним статуя Пресвятой Девы выше человеческого роста; на вытянутых руках Она держала Младенца Иисуса, точно показывая Его верующим; а вокруг Нее группировались фигуры глубоко чтимых в прежнее время святых. На престоле, покрытом серебряной парчовой скатертью, стояла старинная золотая чаша. По обе стороны ступеней стояли двадцать женщин в белом, с длинными вуалями на голове и пели гимн во славу Пресвятой Девы и Спасителя.
Все они были молоды и красивы, а стройное пение молодых и свежих голосов разливалось по храму, точно звуки органа. Но внимание Супрамати привлекла одна из них, также в белом, с прозрачной вуалью на голове; лишь висевший на груди золотой крест отличал ее от прочих. Она стояла, коленопреклоненная, на последней ступени алтаря, со сложенными руками и прикованным к образу взором; голос ее – чудный, звучный, сильный и бархатный – покрывал все другие.
Это была молодая девушка лет восемнадцати или девятнадцати, такая хрупкая, белая и прозрачная, что казалась безжизненной; длинные белокурые и слегка вьющиеся волосы спускались до земли, а большие голубые глаза были ясны и чисты, как у ребенка.
После молитвы спутница Супрамати подошла к сестрам и сообщила о прибытии необыкновенного посетителя. Все поспешили к нему, и Таиса также; но, не дойдя двух шагов до Супрамати, она вдруг остановилась, вздрогнула и широко открыла глаза, глядя на мага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Это рассказали Супрамати священники, и один из них упомянул, что несколько лет назад в пещерах образовалась небольшая женская община, во главе которой с недавних пор настоятельницей состояла молодая девушка столь высокой добродетели и пламенной веры, что ее избрали единогласно.
– Странное это существо, – продолжал старец. – Умна и сильна характером она не по летам. Родители ее были верующие и принадлежали к старинной христианской семье; но, – увы, – поддались искушению и впали в сатанизм. А Таиса, будучи девятилетним ребенком, устояла в вере и скрылась. Бегство ее было положительно чудесно. Можно подумать, что ангел управлял легоньким воздушным челноком, в котором она добралась сюда. По ее желанию ее определили в общину, над которой она теперь начальствует. Горячая вера и примерная жизнь ее всегда восхищали и изумляли подруг; а кроме того, Таиса обладает даром прозорливости, у нее бывают видения; она убеждена, например, что жизнь ее является великим испытанием или миссией, и она как будто постоянно ищет, ждет кого-то.
При этом рассказе Супрамати слегка улыбнулся; он-то знал, кто эта девушка, которая сквозь испытания, поддерживаемая безотчетной любовью и вполне сознательной верой, прокладывала себе путь к нему.
Затем разговор изменил направление и сосредоточился на личности человека, чрезвычайно занимавшего верующих, видевших в нем истинное воплощение зла и самое опасное из бывших когда-либо на земле созданий. Супрамати уже слышал о нем в Царьграде и убедился, что чрезвычайное влияние его на умы с каждым днем усиливалось. Видеть его, однако, ему не пришлось, потому что Шелом Иезодот – как его звали – проживал в то время в другом городе, возвращаясь из кругосветного обозрения, ввиду того, что считал себя владыкой планеты, а его всесторонняя и безграничная власть над людьми давала ему почти право на такое звание. Любопытствуя услышать мнение об этом человеке простых смертных, Супрамати просил рассказать ему все, что известно о нем.
Происхождение Шелома Иезодота было таинственно и уже окружено легендами, а из них самой достоверной считалась та, которая являла его незаконным сыном миллиардера-еврея, усыновившего его, а затем и сделавшего своим наследником.
Сам он с гордостью именовал себя единственным сыном сатаны, с насмешкой прибавляя при том, что подобен Христу, называемому Сыном Божиим; в остальном он предоставлял людям говорить и думать, что им угодно. Явился он из Азии еще молодым человеком, полным сил, демонически прекрасным, и начал свое триумфальное шествие. Он творил «чудеса», обращал камни в золото, совершал чудесные исцеления, производил или укрощал бури и вызывал демонов; словом, он точно повелевал природой и обладал, по-видимому, неистощимыми сокровищами, судя по тому, что горстями швырял золото без счета, раздавая его каждому подходившему к нему. Один из священников, видевший Шелома, заявил, что в его личности было действительно что-то чарующее, а его взгляд положительно покорял и подчинял ему.
– Так как ты говоришь, брат Супрамати, что наступили последние времена, то, может быть, этот человек – предсказанный пророками Антихрист, – с грустью добавил старец.
Супрамати ничего не ответил и немного спустя простился; на заре он предполагал уехать в Синай и посетить подземный мир, служивший убежищем Христову воинству.
С глубоким волнением вступил Супрамати в подземные галереи, где гонимые христиане собрали и скрыли от глаз кощунников свои драгоценнейшие сокровища. Убежище женщин, живших одиноко, было совершенно отделено от холостых мужчин и имело отдельные входы.
Семейные занимали особые помещения в этом огромном подземном городе, Супрамати и Нивара поселились в одной семье, упросившей принять ее гостеприимство, а хозяин – молодой, восторженно благочестивый человек – показал им пещеры.
Не без удивления осмотрели они высеченные самой природой просторные, высокие, как собор, церкви, а в них спасенные от погрома духовные сокровища.
Одна женщина, имевшая родственницу в общине, где главенствовала Таиса, предложила проводить туда Супрамати, так как он был пророк, предсказывавший конец света; Нивара же не был
допущен. Ввиду клеветнических распускаемых сатанистами слухов насчет христианских женщин ни один мужчина не допускается к ним, и только в большие праздники, знаменовавшие жизнь и смерть Христа, старый восьмидесятилетний священник приходил для божественной службы.
Длинными, извилистыми галереями, с кельями по сторонам и пещерами различной величины проник Супрамати со своей спутницей в церковь маленькой общины, где собрались монахини, если можно было еще называть их этим именем. Это была большая пещера со стенами, покрытыми сталактитами и чрезвычайно высоким, исчезавшим во мраке сводом. В глубине, на возвышении в несколько ступеней, воздвигнут был алтарь и над ним статуя Пресвятой Девы выше человеческого роста; на вытянутых руках Она держала Младенца Иисуса, точно показывая Его верующим; а вокруг Нее группировались фигуры глубоко чтимых в прежнее время святых. На престоле, покрытом серебряной парчовой скатертью, стояла старинная золотая чаша. По обе стороны ступеней стояли двадцать женщин в белом, с длинными вуалями на голове и пели гимн во славу Пресвятой Девы и Спасителя.
Все они были молоды и красивы, а стройное пение молодых и свежих голосов разливалось по храму, точно звуки органа. Но внимание Супрамати привлекла одна из них, также в белом, с прозрачной вуалью на голове; лишь висевший на груди золотой крест отличал ее от прочих. Она стояла, коленопреклоненная, на последней ступени алтаря, со сложенными руками и прикованным к образу взором; голос ее – чудный, звучный, сильный и бархатный – покрывал все другие.
Это была молодая девушка лет восемнадцати или девятнадцати, такая хрупкая, белая и прозрачная, что казалась безжизненной; длинные белокурые и слегка вьющиеся волосы спускались до земли, а большие голубые глаза были ясны и чисты, как у ребенка.
После молитвы спутница Супрамати подошла к сестрам и сообщила о прибытии необыкновенного посетителя. Все поспешили к нему, и Таиса также; но, не дойдя двух шагов до Супрамати, она вдруг остановилась, вздрогнула и широко открыла глаза, глядя на мага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83