К ее удивлению, леди Кассия остановилась, оглядела шумную толпу и громко свистнула. Через несколько минут их с мужчиной окружили обитатели замка и моментально расхватали теплые булочки.
Дария пожалела, что не умеет так свистеть. Она могла бы свистнуть в ухо Роланду, когда он опять будет раздражать ее. Дария невольно улыбнулась. Ей очень хотелось теплой булочки.
Увидев Дарию, Кассия помахала ей рукой, а затем сорвала с головы покрывало. В своем платье с развевающимися юбками и ниспадавшими широкими рукавами она была похожа на маленького грациозного дервиша.
— Иди сюда, Дария, я приберегла для тебя булочку. Садись и ешь. Прекрати поститься, честное слово, это вредно. О дорогая, ты выглядишь очень усталой. Плохо спала? Твой муж уехал сегодня рано утром. Наверное, ты скучаешь по нему. Конечно, Роланд — красивый мужчина. Когда поешь, я покажу тебе моего Гарри — самого красивого ребенка в христианском мире. Он похож на своего большого, неуклюжего папочку, что я по-прежнему считаю несправедливым, но, увы, никто не обращает на меня внимания. Но я уже, кажется, говорила это, верно? Мой муж всегда советует мне болтать поменьше, потому что я повторяюсь.
Дария не могла ответить на этот поток слов, поскольку Кассия отошла от нее и обратилась к служанкам, со смехом требуя принести еще еды для их гостьи.
К полудню Дарии хотелось рыдать от одиночества. Она не могла объяснить, почему чувствовала себя такой неприкаянной в замке, полном людей, которые были столь добры к ней. Дария проводила время с Гарри, на все лады расхваливая его светившейся от счастья матери. Он был красивым ребенком, и когда она держала его на руках, у нее в глазах стояли слезы. Ее собственное дитя — дитя Роланда — никогда не узнает отцовской гордости. Его ждет в лучшем случае равнодушие, а в худшем — холодность. Но Роланд никогда не поднимет на него руку. В этом она была неколебимо уверена.
Молодая женщина отошла от окна и направилась к крепостному валу, окружавшему Уолфетонский замок с восточной стороны. Там перед ней возник сам лорд Грелем де Мортон собственной персоной. Она испугалась его огромного роста. Роланд говорил, что он очень умелый воин, и выражение его лица было суровым. В нем чувствовалась грубая сила и властность. Она вспомнила, что Кассия отзывалась о нем как о нежном муже, и подивилась.
— Будьте осторожнее, — произнес он, обращаясь к ней. — Простите, что напугал вас, Дария, но вы носите ребенка, а здесь гулять небезопасно.
Значит, он пришел к крепостному валу, чтобы предостеречь ее? Она вежливо кивнула:
— Благодарю вас, милорд. Грелем посмотрел в сторону моря.
— Роланд вернется через неделю и отвезет вас в свой замок.
"Только если его заставят», — подумала Дария и спросила:
— Где его замок, милорд? Темные брови лорда Грелема поднялись от удивления, но он спокойно ответил:
— Милях в пятнадцати к северо-востоку отсюда… Это небольшой замок, не такой громадный и внушительный, как Уолфетон, но он станет вашим домом, где род де Турне продлится в веках. Роланд разочарован тем, что замок находится далеко от моря, потому что ему нравится ощущать на губах вкус соли и чувствовать дыхание бриза. Бывший владелец замка уже стар и устал от жизни, и у него нет наследников по мужской линии. Они с отцом Роланда были большими друзьями, и он хочет, чтобы замок купил Роланд.
— Я знаю, что он называется Тиспен-Ладок, а его хозяин сэр Томас Ладок.
— Да, он назван в честь двух главных семей, которые владели им со времен Вильгельма. Его окружают маленькие деревушки, Киллвоз и Эннис, Самая большая деревня там — Перранпорт на северном побережье. Разве Роланд не рассказывал вам о тех краях?
Она покачала головой, и после короткого размышления Грелем продолжал:
— Поскольку мы очень редко отражаем набеги, нет необходимости в больших фортификационных сооружениях. Сейчас у нас мир, бесконечный мир, который расслабляет мужчин.
Дария рассмеялась, услышав сожаление, прозвучавшее в его голосе, и он усмехнулся.
— Может быть, мне следует перебраться поближе к уэльсской границе. Там всегда будет неспокойно.
— Но только до тех пор, пока король Эдуард не подрежет крылья уэльсским баронам, а это не за горами. Да, он собирается начать там строительство замков как можно скорее. Боюсь, что нас ждет мирная жизнь.
— Позвольте с вами не согласиться. Англичане и французы очень любят заварушки и всегда найдут повод подраться. Не забывайте также о шотландцах и ирландцах. Стервятники скоро будут пировать на трупах англичан. А сейчас позвольте мне помочь вам сойти с этого опасного насеста. Моя Кассия послала меня сюда, чтобы я был вашим рыцарем.
"Моя Кассия». Как странно было слышать эти нежные слова из уст мужчины, который мог одним взмахом меча разрубить пополам и всадника, и лошадь!
К ужасу Дарии, у нее из глаз брызнули слезы. Она закрыла лицо руками — унижение было слишком сильным для нее, но слезы неудержимо текли по щекам, несмотря на ее усилия сдержаться. Грелем с минуту постоял возле женщины, заслоняя солнце; затем обвил руками ее талию и неловко прижал к себе.
— Это все из-за вашего состояния, Дария, не смущайтесь. Моя дорогая Кассия страдала приступами очень странных чувств, и иногда мне хотелось рыдать, а порой я покатывался со смеху.
— Дело не в моем состоянии!
— Нет?
— Это из-за Роланда — моего мужа, который не испытывает ко мне ничего, кроме презрения, который женился на мне только потому, что ему приказал король.
Грелем растерялся. Как жаль, что здесь нет Кассии. Он очень хотел защитить эту женщину, но ничего не мог придумать.
— Простите меня, — услышал воин свой собственный голос, — все будет хорошо.
Грелем подумал, что это пустые, глупые слова, и подосадовал на свою беспомощность. Но Дария постаралась взять себя в руки.
— Нет, это я должна просить прощения, — возразила она, вытирая глаза кулачками, как ребенок.
— Успокойтесь, — произнес граф, приободрившись, — давайте пойдем в большой зал. Кассия даст вам молока, и вы сразу почувствуете себя лучше.
Когда Кассия увидела озабоченное лицо мужа, она моментально оставила все дела и отвела его в сторонку. Переговорив с ним, она проводила Дарию в ее комнату.
— Расскажи, что случилось, — попросила она. — Я постараюсь помочь, если смогу, хотя мой муж всегда советует мне держать язык за зубами. Ну же, я слушаю, Дария.
Но слова застряли у Дарии в горле. Гордость ее была уязвлена. При воспоминании о своей вспышке отчаяния в присутствии лорда Грелема ей хотелось провалиться сквозь землю. Она покачала головой.
— Это все из-за ребенка, — пробормотала Дария, — просто нервы разгулялись.
Кассия поняла, что больше ничего от нее не добьется.
— Ладно, отдохни, а потом я принесу тебе белого хлеба и эля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Дария пожалела, что не умеет так свистеть. Она могла бы свистнуть в ухо Роланду, когда он опять будет раздражать ее. Дария невольно улыбнулась. Ей очень хотелось теплой булочки.
Увидев Дарию, Кассия помахала ей рукой, а затем сорвала с головы покрывало. В своем платье с развевающимися юбками и ниспадавшими широкими рукавами она была похожа на маленького грациозного дервиша.
— Иди сюда, Дария, я приберегла для тебя булочку. Садись и ешь. Прекрати поститься, честное слово, это вредно. О дорогая, ты выглядишь очень усталой. Плохо спала? Твой муж уехал сегодня рано утром. Наверное, ты скучаешь по нему. Конечно, Роланд — красивый мужчина. Когда поешь, я покажу тебе моего Гарри — самого красивого ребенка в христианском мире. Он похож на своего большого, неуклюжего папочку, что я по-прежнему считаю несправедливым, но, увы, никто не обращает на меня внимания. Но я уже, кажется, говорила это, верно? Мой муж всегда советует мне болтать поменьше, потому что я повторяюсь.
Дария не могла ответить на этот поток слов, поскольку Кассия отошла от нее и обратилась к служанкам, со смехом требуя принести еще еды для их гостьи.
К полудню Дарии хотелось рыдать от одиночества. Она не могла объяснить, почему чувствовала себя такой неприкаянной в замке, полном людей, которые были столь добры к ней. Дария проводила время с Гарри, на все лады расхваливая его светившейся от счастья матери. Он был красивым ребенком, и когда она держала его на руках, у нее в глазах стояли слезы. Ее собственное дитя — дитя Роланда — никогда не узнает отцовской гордости. Его ждет в лучшем случае равнодушие, а в худшем — холодность. Но Роланд никогда не поднимет на него руку. В этом она была неколебимо уверена.
Молодая женщина отошла от окна и направилась к крепостному валу, окружавшему Уолфетонский замок с восточной стороны. Там перед ней возник сам лорд Грелем де Мортон собственной персоной. Она испугалась его огромного роста. Роланд говорил, что он очень умелый воин, и выражение его лица было суровым. В нем чувствовалась грубая сила и властность. Она вспомнила, что Кассия отзывалась о нем как о нежном муже, и подивилась.
— Будьте осторожнее, — произнес он, обращаясь к ней. — Простите, что напугал вас, Дария, но вы носите ребенка, а здесь гулять небезопасно.
Значит, он пришел к крепостному валу, чтобы предостеречь ее? Она вежливо кивнула:
— Благодарю вас, милорд. Грелем посмотрел в сторону моря.
— Роланд вернется через неделю и отвезет вас в свой замок.
"Только если его заставят», — подумала Дария и спросила:
— Где его замок, милорд? Темные брови лорда Грелема поднялись от удивления, но он спокойно ответил:
— Милях в пятнадцати к северо-востоку отсюда… Это небольшой замок, не такой громадный и внушительный, как Уолфетон, но он станет вашим домом, где род де Турне продлится в веках. Роланд разочарован тем, что замок находится далеко от моря, потому что ему нравится ощущать на губах вкус соли и чувствовать дыхание бриза. Бывший владелец замка уже стар и устал от жизни, и у него нет наследников по мужской линии. Они с отцом Роланда были большими друзьями, и он хочет, чтобы замок купил Роланд.
— Я знаю, что он называется Тиспен-Ладок, а его хозяин сэр Томас Ладок.
— Да, он назван в честь двух главных семей, которые владели им со времен Вильгельма. Его окружают маленькие деревушки, Киллвоз и Эннис, Самая большая деревня там — Перранпорт на северном побережье. Разве Роланд не рассказывал вам о тех краях?
Она покачала головой, и после короткого размышления Грелем продолжал:
— Поскольку мы очень редко отражаем набеги, нет необходимости в больших фортификационных сооружениях. Сейчас у нас мир, бесконечный мир, который расслабляет мужчин.
Дария рассмеялась, услышав сожаление, прозвучавшее в его голосе, и он усмехнулся.
— Может быть, мне следует перебраться поближе к уэльсской границе. Там всегда будет неспокойно.
— Но только до тех пор, пока король Эдуард не подрежет крылья уэльсским баронам, а это не за горами. Да, он собирается начать там строительство замков как можно скорее. Боюсь, что нас ждет мирная жизнь.
— Позвольте с вами не согласиться. Англичане и французы очень любят заварушки и всегда найдут повод подраться. Не забывайте также о шотландцах и ирландцах. Стервятники скоро будут пировать на трупах англичан. А сейчас позвольте мне помочь вам сойти с этого опасного насеста. Моя Кассия послала меня сюда, чтобы я был вашим рыцарем.
"Моя Кассия». Как странно было слышать эти нежные слова из уст мужчины, который мог одним взмахом меча разрубить пополам и всадника, и лошадь!
К ужасу Дарии, у нее из глаз брызнули слезы. Она закрыла лицо руками — унижение было слишком сильным для нее, но слезы неудержимо текли по щекам, несмотря на ее усилия сдержаться. Грелем с минуту постоял возле женщины, заслоняя солнце; затем обвил руками ее талию и неловко прижал к себе.
— Это все из-за вашего состояния, Дария, не смущайтесь. Моя дорогая Кассия страдала приступами очень странных чувств, и иногда мне хотелось рыдать, а порой я покатывался со смеху.
— Дело не в моем состоянии!
— Нет?
— Это из-за Роланда — моего мужа, который не испытывает ко мне ничего, кроме презрения, который женился на мне только потому, что ему приказал король.
Грелем растерялся. Как жаль, что здесь нет Кассии. Он очень хотел защитить эту женщину, но ничего не мог придумать.
— Простите меня, — услышал воин свой собственный голос, — все будет хорошо.
Грелем подумал, что это пустые, глупые слова, и подосадовал на свою беспомощность. Но Дария постаралась взять себя в руки.
— Нет, это я должна просить прощения, — возразила она, вытирая глаза кулачками, как ребенок.
— Успокойтесь, — произнес граф, приободрившись, — давайте пойдем в большой зал. Кассия даст вам молока, и вы сразу почувствуете себя лучше.
Когда Кассия увидела озабоченное лицо мужа, она моментально оставила все дела и отвела его в сторонку. Переговорив с ним, она проводила Дарию в ее комнату.
— Расскажи, что случилось, — попросила она. — Я постараюсь помочь, если смогу, хотя мой муж всегда советует мне держать язык за зубами. Ну же, я слушаю, Дария.
Но слова застряли у Дарии в горле. Гордость ее была уязвлена. При воспоминании о своей вспышке отчаяния в присутствии лорда Грелема ей хотелось провалиться сквозь землю. Она покачала головой.
— Это все из-за ребенка, — пробормотала Дария, — просто нервы разгулялись.
Кассия поняла, что больше ничего от нее не добьется.
— Ладно, отдохни, а потом я принесу тебе белого хлеба и эля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75