Тот затрепетал в воздухе. – Это, случайно, был не один из твоих любимых галстуков?
– Ну разумеется. Я просто потрясен потерей.
Эмили не сдержала смешок. Потянувшись, она уселась, сложив на груди руки и задумчиво склонив на них свою голову:
– Постараюсь восполнить твою потерю.
– Тебе придется немало постараться. – Зубы Саймона сверкнули в лукавой усмешке.
– Знаешь что, Саймон? По-моему, из тебя получился бы великолепный паша. В тебе порой проявляется что-то такое варварское…
– Да нет, право, я не варвар. – Саймон обнял ее за шею, привлек к себе и нежно поцеловал. – Я, пожалуй, вполне цивилизован в некотором смысле. Даже немного скучноват.
– Вот уж нет.
– Вы так считаете? Позвольте вам кое-что сообщить, моя страстная женушка. Мне бы ужасно хотелось хотя бы раз предаться с вами любви в постели, а не в библиотеке на полу. Этого, кажется, достаточно, чтобы считаться степенным и скучным?
– В постели? – нахмурилась Эмили. – Как это обыденно и лишено всякого воображения. Вношу поправку. В конце концов, вы, может, и скучноваты, милорд. Какой сюрприз. Вы меня определенно провели.
– Плутовка. – Он опрокинул ее обратно на мягкий золотой атлас и крепко поцеловал.
Поцелуй, задуманный как шутливое наказание, быстро перерос в нечто более значительное. Эмили, забыв обо всем, отдалась в его власть, пока Саймон наконец не оторвался от ее губ и не посмотрел ей в глаза уже не смеющимся, а скорее настороженным взглядом.
– Так как, Эмили? Это было больше, чем ты ожидала от занятий любовью? – тихо спросил он.
– О да, Саймон. Меня действительно «унесло к брегам любви, златым, манящим, чудным»! – Она застенчиво улыбнулась, сознавая, что все ее чувства, наверное, отразились в ее глазах. – Это было замечательно – истинно метафизическое ощущение. Чрезвычайно пробуждающее все чувства. Не дождусь, когда его можно будет повторить.
Саймон застонал и, смеясь, упал на подушки:
– Мне бы следовало знать, что женщина с такой пылкостью чувств, как у тебя, окажется крайне ненасытной. – Он сел, а потом поднялся с подушки и потянулся за рубашкой. – А сейчас, жена, отправимся наверх и хоть раз будем вести себя как цивилизованные супруги.
– Какая прекрасная мысль, милорд! – Эмили взяла очки и водрузила их на нос. – Вы только подумайте. В вашей спальне целый ящик битком набит галстуками.
– Совершенно верно. – Саймон взглянул на жену – на ней, кроме очков, ничего не было – и в который раз усмехнулся. – Мадам, обещаю вам, что вы еще будете приятно удивлены невероятной универсальностью превосходно сделанного галстука.
Уже почти рассвело, но Саймону все еще не спалось. Гибкое теплое тело спящей Эмили приникло к нему, и он ощущал ее аромат, смешавшийся с запахом утех их любви. Из ее рук, лежавших на его груди, все еще свешивались концы белого шелка.
В этот раз он осуществил все значительно лучше, решил Саймон. Он сдержал свою клятву вынудить Эмили первой обратиться к нему. И она сдалась – очень мило, с женственной грацией, так очаровавшей его. И что еще важнее, он сохранил самообладание до того самого момента, когда сам позволил себе наконец получить собственное удовлетворение.
Теперь его взаимоотношения с молодой женой гораздо больше походили на те, какими им и следовало быть, заключил Саймон, стараясь хладнокровно и объективно оценить ситуацию. Эмили поняла, что он способен доставить ей наслаждение и что он также вполне способен сохранять свое несокрушимое самообладание.
Ей пришлось признать, что в их союзе его воля сильнее. Он долго ждал своего часа, но дело того стоило. Он ждал, пока она поддастся своему собственному неизбежному любопытству и пробуждающейся страстности. И он достиг цели. Отныне управлять всем будет он, и Эмили это знает. Для жены просто необходимо уважать силу воли мужа. Особенно если жена бывшая Фарингдон.
– Саймон, – раздался томный голос Эмили.
– Ты разве не спишь, эльф?
– Я спала. Но вдруг вспомнила, о чем собиралась рассказать тебе еще вечером. У нас сегодня был разговор с леди Норткот. – Эмили зевнула.
Саймон мгновенно насторожился:
– Вот как? И что же вы собирались мне сообщить?
– Ну, я поблагодарила ее за приглашение на бал, и она заверила меня, что это самое меньшее, что она могла бы для меня сделать за спасение Селесты от негодяя Невила. Она, по-моему, считала также своим долгом принять во мне участие – из-за того, что когда-то произошло между отцом Норткота и твоим.
– Это она тебе разъяснила?
– Выражалась она как-то неопределенно, расплывчато, но я, разумеется, заверила ее, что ей больше не о чем волноваться.
Саймон замер:
– Что именно ты ей обещала, Эмили?
– Просто что, какие бы обязательства ни существовали в прошлом, они с лихвой оплачены ее любезным представлением меня в свете. Она была так добра ко мне, Саймон. Я бы не вынесла даже мысли о том, что она в каком-то долгу передо мной. И уж конечно я не желаю и не приму ее дружбы из чувства долга.
– И потому ты заверила ее, что долг уплачен?
– Да. Именно. И замечу, она испытала большое облегчение.
– Черт подери! – пробормотал Саймон. – Еще бы! И это пустяки по сравнению с тем, что испытывает сейчас Норткот.
– Ну, я надеюсь. Они такая милая пара.
Вот тебе и «управлять всем».
Ну ладно, утешил себя Саймон. Норткот из всех четверых виноват меньше всего. И в конце концов, это не сам маркиз, а его отец не ответил на письмо Саймона двадцать три года назад…
И к тому же, вынужден был признать Саймон, леди Норткот и в самом деле как следует потрудилась, чтобы представить Эмили в свете. Может, и правда долг Норткотов уплачен полностью.
– Эмили, – как можно суровее сказал он, – обещай мне не делать в будущем никаких заявлений от моего имени, не посоветовавшись со мной. Ясно?
– Конечно, Саймон. Но в данном случае я же знала, что ты не станешь возражать. Это явно всего лишь какое-то старое недоразумение.
– Тут ты ошибаешься, эльф. Мы с Норткотом друг друга прекрасно поняли.
Глава 13
– Так как же, Блэйд? – тихо спросил маркиз Норткот. – Жена передала мне, что ваша супруга считает старый долг уплаченным. Это правда?
Саймон не спеша опустил газету и смерил Норткота холодным взглядом. Привычные негромкие звуки мужской беседы, шуршания газет и нежного позвякивания бутылок, доносящиеся сзади, свидетельствовали а том, что клуб в этот день не пустовал. Но здесь, в отдаленном углу комнаты, они с Норткотом остались одни.
– Моей жене очень понравился ее первый бал, – без всякого выражения заговорил Саймон. – Леди Мерриуэдер уверила меня, что представление Эмили свету прошло весьма удачно. Передайте маркизе мою благодарность.
Норткот опустился в кресло рядом с Саймоном, взял бутылку портвейна, стоявшую на краю стола, и налил себе бокал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Ну разумеется. Я просто потрясен потерей.
Эмили не сдержала смешок. Потянувшись, она уселась, сложив на груди руки и задумчиво склонив на них свою голову:
– Постараюсь восполнить твою потерю.
– Тебе придется немало постараться. – Зубы Саймона сверкнули в лукавой усмешке.
– Знаешь что, Саймон? По-моему, из тебя получился бы великолепный паша. В тебе порой проявляется что-то такое варварское…
– Да нет, право, я не варвар. – Саймон обнял ее за шею, привлек к себе и нежно поцеловал. – Я, пожалуй, вполне цивилизован в некотором смысле. Даже немного скучноват.
– Вот уж нет.
– Вы так считаете? Позвольте вам кое-что сообщить, моя страстная женушка. Мне бы ужасно хотелось хотя бы раз предаться с вами любви в постели, а не в библиотеке на полу. Этого, кажется, достаточно, чтобы считаться степенным и скучным?
– В постели? – нахмурилась Эмили. – Как это обыденно и лишено всякого воображения. Вношу поправку. В конце концов, вы, может, и скучноваты, милорд. Какой сюрприз. Вы меня определенно провели.
– Плутовка. – Он опрокинул ее обратно на мягкий золотой атлас и крепко поцеловал.
Поцелуй, задуманный как шутливое наказание, быстро перерос в нечто более значительное. Эмили, забыв обо всем, отдалась в его власть, пока Саймон наконец не оторвался от ее губ и не посмотрел ей в глаза уже не смеющимся, а скорее настороженным взглядом.
– Так как, Эмили? Это было больше, чем ты ожидала от занятий любовью? – тихо спросил он.
– О да, Саймон. Меня действительно «унесло к брегам любви, златым, манящим, чудным»! – Она застенчиво улыбнулась, сознавая, что все ее чувства, наверное, отразились в ее глазах. – Это было замечательно – истинно метафизическое ощущение. Чрезвычайно пробуждающее все чувства. Не дождусь, когда его можно будет повторить.
Саймон застонал и, смеясь, упал на подушки:
– Мне бы следовало знать, что женщина с такой пылкостью чувств, как у тебя, окажется крайне ненасытной. – Он сел, а потом поднялся с подушки и потянулся за рубашкой. – А сейчас, жена, отправимся наверх и хоть раз будем вести себя как цивилизованные супруги.
– Какая прекрасная мысль, милорд! – Эмили взяла очки и водрузила их на нос. – Вы только подумайте. В вашей спальне целый ящик битком набит галстуками.
– Совершенно верно. – Саймон взглянул на жену – на ней, кроме очков, ничего не было – и в который раз усмехнулся. – Мадам, обещаю вам, что вы еще будете приятно удивлены невероятной универсальностью превосходно сделанного галстука.
Уже почти рассвело, но Саймону все еще не спалось. Гибкое теплое тело спящей Эмили приникло к нему, и он ощущал ее аромат, смешавшийся с запахом утех их любви. Из ее рук, лежавших на его груди, все еще свешивались концы белого шелка.
В этот раз он осуществил все значительно лучше, решил Саймон. Он сдержал свою клятву вынудить Эмили первой обратиться к нему. И она сдалась – очень мило, с женственной грацией, так очаровавшей его. И что еще важнее, он сохранил самообладание до того самого момента, когда сам позволил себе наконец получить собственное удовлетворение.
Теперь его взаимоотношения с молодой женой гораздо больше походили на те, какими им и следовало быть, заключил Саймон, стараясь хладнокровно и объективно оценить ситуацию. Эмили поняла, что он способен доставить ей наслаждение и что он также вполне способен сохранять свое несокрушимое самообладание.
Ей пришлось признать, что в их союзе его воля сильнее. Он долго ждал своего часа, но дело того стоило. Он ждал, пока она поддастся своему собственному неизбежному любопытству и пробуждающейся страстности. И он достиг цели. Отныне управлять всем будет он, и Эмили это знает. Для жены просто необходимо уважать силу воли мужа. Особенно если жена бывшая Фарингдон.
– Саймон, – раздался томный голос Эмили.
– Ты разве не спишь, эльф?
– Я спала. Но вдруг вспомнила, о чем собиралась рассказать тебе еще вечером. У нас сегодня был разговор с леди Норткот. – Эмили зевнула.
Саймон мгновенно насторожился:
– Вот как? И что же вы собирались мне сообщить?
– Ну, я поблагодарила ее за приглашение на бал, и она заверила меня, что это самое меньшее, что она могла бы для меня сделать за спасение Селесты от негодяя Невила. Она, по-моему, считала также своим долгом принять во мне участие – из-за того, что когда-то произошло между отцом Норткота и твоим.
– Это она тебе разъяснила?
– Выражалась она как-то неопределенно, расплывчато, но я, разумеется, заверила ее, что ей больше не о чем волноваться.
Саймон замер:
– Что именно ты ей обещала, Эмили?
– Просто что, какие бы обязательства ни существовали в прошлом, они с лихвой оплачены ее любезным представлением меня в свете. Она была так добра ко мне, Саймон. Я бы не вынесла даже мысли о том, что она в каком-то долгу передо мной. И уж конечно я не желаю и не приму ее дружбы из чувства долга.
– И потому ты заверила ее, что долг уплачен?
– Да. Именно. И замечу, она испытала большое облегчение.
– Черт подери! – пробормотал Саймон. – Еще бы! И это пустяки по сравнению с тем, что испытывает сейчас Норткот.
– Ну, я надеюсь. Они такая милая пара.
Вот тебе и «управлять всем».
Ну ладно, утешил себя Саймон. Норткот из всех четверых виноват меньше всего. И в конце концов, это не сам маркиз, а его отец не ответил на письмо Саймона двадцать три года назад…
И к тому же, вынужден был признать Саймон, леди Норткот и в самом деле как следует потрудилась, чтобы представить Эмили в свете. Может, и правда долг Норткотов уплачен полностью.
– Эмили, – как можно суровее сказал он, – обещай мне не делать в будущем никаких заявлений от моего имени, не посоветовавшись со мной. Ясно?
– Конечно, Саймон. Но в данном случае я же знала, что ты не станешь возражать. Это явно всего лишь какое-то старое недоразумение.
– Тут ты ошибаешься, эльф. Мы с Норткотом друг друга прекрасно поняли.
Глава 13
– Так как же, Блэйд? – тихо спросил маркиз Норткот. – Жена передала мне, что ваша супруга считает старый долг уплаченным. Это правда?
Саймон не спеша опустил газету и смерил Норткота холодным взглядом. Привычные негромкие звуки мужской беседы, шуршания газет и нежного позвякивания бутылок, доносящиеся сзади, свидетельствовали а том, что клуб в этот день не пустовал. Но здесь, в отдаленном углу комнаты, они с Норткотом остались одни.
– Моей жене очень понравился ее первый бал, – без всякого выражения заговорил Саймон. – Леди Мерриуэдер уверила меня, что представление Эмили свету прошло весьма удачно. Передайте маркизе мою благодарность.
Норткот опустился в кресло рядом с Саймоном, взял бутылку портвейна, стоявшую на краю стола, и налил себе бокал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88