Оно позволило ей совсем по-новому увидеть некоторые поэтические отрывки из ее любимых авторов. Оно дало ей совершенно новое понимание выражения «вершина страсти».
Легкая дрожь чистого, ничем не омраченного счастья пронизала ее, как разряд от тех электрических устройств, что используются для научных экспериментов. Все это невероятно. Почти недоступно пониманию.
Она не привыкла к везению в чем-либо еще, кроме финансовых дел.
– Черт подери! – вслух прошептала Эмили. И тут же нахмурилась. Пора бы прекратить выражаться в столь не подобающей для леди манере. Она скоро станет графиней, а графини, по твердому убеждению Эмили, так не выражаются.
Она надеялась, что высокие и благородные принципы Саймона не вынудят его настаивать на длительном сроке помолвки. В обществе не редкость помолвки сроком на целый год. Как правило, возникает множество досадных мелочей, которые приходится обсуждать, тех мелочей, которые называются дурацким словом «соглашение». Эмили казалось, что ей просто не вынести целый год ожидания.
Она неохотно заставила себя вернуться к письмам, журналам и уведомлениям, горой возвышавшимся на ее столе. Меньше всего в это утро ей хотелось работать над распределением капиталовложений. Но при той скорости, с какой мужская часть семьи Фарингдон тратила деньги, было необходимо уделять постоянное внимание финансовым вопросам. Мать частенько объясняла Эмили, что кто-то же должен присматривать за папой и близнецами. И наконец со всей твердостью она внушила это Эмили перед самой своей кончиной. Без всякого энтузиазма Эмили придвинула поближе «Журнал для джентльменов»и раскрыла его на ежемесячной сводке о ценах на бирже. Она просмотрела ежедневные колебания цен на акции каналов, на индийские акции, на банковские облигации и фонды и сделала себе несколько быстрых пометок, прежде чем перевернуть страницу.
Затем она провела кончиком пальца по сводке последних цен на пшеницу, рожь, овес и бобы в центральных графствах и сравнила их с ценами в графствах побережья. И вновь взялась за перо и набросала пару-другую замечаний. Потом проверила средние цены на муку, сахар, сено и солому за последний месяц, стараясь понять общую тенденцию.
Выписав последние цены на товары, Эмили обратилась к ежемесячной метеорологической таблице. В нее она заглянула лишь на минутку. Пока стоит зима, ежедневная температура и количество осадков не так важны, как летом и весной. Через пару месяцев она начнет пристально их изучать, стараясь предугадать виды на урожай.
Наконец, выудив все, что нужно, из «Журнала для джентльменов», она обратилась к деловой переписке. У сэра Альфреда Чамли имелись сведения о новом угледобывающем предприятии, а некая миссис Мидл-тон осведомлялась в письме, не проявит ли Эмили интерес к кораблю, отплывающему вскоре в Ост-Индию. Предполагалось, что по возвращении он даст хорошую прибыль, как это было и в прошлый раз.
Миссис Хикинботэм нашла «Лэп Сэнг».
Эмили с беспокойством наблюдала, как Саймон отхлебнул первый глоток экзотического дымящегося напитка. Когда он улыбнулся ей поверх чашки и они обменялись понимающим взглядом, ей даже захотелось заключить миссис Хикинботэм в объятия. Глаза домоправительницы вспыхнули от удовольствия, но выражение ее лица оставалось подобающе бесстрастным, и она, сделав реверанс, удалилась, оставив участников литературного собрания за беседой.
Эмили трижды меняла решение, какое платье ей надеть, пока Лиззи не уговорила ее выбрать муслиновое с воланами и круглым плотным воротничком. Платье было бледно-золотистого цвета в тонкую белую полоску, и Лиззи клялась, что оно очень удачно оттеняет цвет волос Эмили. Правда, та была не совсем уверена, следует ли оттенять рыжие волосы, но Лиззи развеяла ее опасения.
Леди из литературного общества приехали преисполненные самых радужных надежд, За эти дни они привыкли к присутствию графа, и его внимание к Эмили не осталось незамеченным. Почтенные леди пребывали в тайном восторге от возвышенных нежных отношений, расцветающих у них на глазах, и теперь приветствовали Саймона с истинной сердечностью.
Как всегда, расположившись среди них, он был похож на мрачного золотоглазого зверя, окруженного стайкой жизнерадостно щебечущих птиц. Саймон, казалось, не замечал контраста. Но впрочем, как Эмили уже знала, граф почти всегда сохранял невозмутимость.
В целом все, включая угощение и беседу, протекало настолько естественно и свободно, что Эмили начала подозревать в себе доселе скрытый талант к приему гостей. Пожалуй, стоит делать это почаще, решила она, радуясь, что разговор принимает все более оживленный характер.
– А как ваша поэма, Эмили? – спросила мисс Брейсгердл после завершения жарких споров о достоинствах лекций Сэмюеля Кольриджа о Шекспире.
Естественно, лекции эти никто из присутствующих не посещал, но они публиковались во многих изданиях, и общее заключение было таково, что они оказались не столь высокого уровня, какого можно было бы ожидать от Колриджа.
– Я работаю над дополнительными строфами, где описывается новое приключение, – объявила Эмили. Она взглянула на Саймона, и ее щеки чуть порозовели. – Меня посетила чудесная мысль о сцене в потайном ходе.
– Как замечательно! – Мисс Остли, более других увлекавшаяся романами «Минерва Пресс», была явно заинтригована. – И наверное, с привидением? Мне ужасно нравятся привидения.
Эмили, приподняв брови над стеклами очков, поразмышляла о возможности появления привидения в «Таинственной леди»:
– Привидение – отличный образ для приключенческой или любовной истории. Но вот рифму к нему подобрать нелегко. Так и напрашивается «провидение» или «заблуждение».
– Или «объедение», – предложил Саймон.
Мисс Хорнсби, уже угостившаяся вместо чая рюмочкой шерри, хихикнула. Лавиния Инглбрайт метнула на нее уничтожающий взгляд. Она уже открыла было рот, собираясь предложить другую рифму, но ее прервал шум колес экипажа и топот лошадиных копыт по подъездной дорожке. Она изумленно посмотрела на Эмили:
– По-моему, к вам кто-то приехал.
Эмили застыла на месте, ее взгляд устремился на невозмутимое лицо Саймона. К ней почти никогда никто не приезжал, и все в гостиной это знали.
– Без сомнения, вернулись отец и братья. – Значит, письмо Элиаса Прендергаста все-таки достигло Лондона, и он добился чего хотел. – Я не ждала их.
Не сейчас. Не так скоро.
Но Саймон, который, по-видимому, прекрасно понял, о чем она «думает, лишь улыбнулся своей непроницаемой улыбкой и отпил из чашки дымящегося» Лэп Сэнга «.
Топот сапог по коридору, гудение нетерпеливых мужских голосов, еще мгновение – и дверь в гостиную широко распахнулась.
Три прекрасных представителя мужской половины семейства Фарингдон ворвались в гостиную, словно три золотистых смерча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Легкая дрожь чистого, ничем не омраченного счастья пронизала ее, как разряд от тех электрических устройств, что используются для научных экспериментов. Все это невероятно. Почти недоступно пониманию.
Она не привыкла к везению в чем-либо еще, кроме финансовых дел.
– Черт подери! – вслух прошептала Эмили. И тут же нахмурилась. Пора бы прекратить выражаться в столь не подобающей для леди манере. Она скоро станет графиней, а графини, по твердому убеждению Эмили, так не выражаются.
Она надеялась, что высокие и благородные принципы Саймона не вынудят его настаивать на длительном сроке помолвки. В обществе не редкость помолвки сроком на целый год. Как правило, возникает множество досадных мелочей, которые приходится обсуждать, тех мелочей, которые называются дурацким словом «соглашение». Эмили казалось, что ей просто не вынести целый год ожидания.
Она неохотно заставила себя вернуться к письмам, журналам и уведомлениям, горой возвышавшимся на ее столе. Меньше всего в это утро ей хотелось работать над распределением капиталовложений. Но при той скорости, с какой мужская часть семьи Фарингдон тратила деньги, было необходимо уделять постоянное внимание финансовым вопросам. Мать частенько объясняла Эмили, что кто-то же должен присматривать за папой и близнецами. И наконец со всей твердостью она внушила это Эмили перед самой своей кончиной. Без всякого энтузиазма Эмили придвинула поближе «Журнал для джентльменов»и раскрыла его на ежемесячной сводке о ценах на бирже. Она просмотрела ежедневные колебания цен на акции каналов, на индийские акции, на банковские облигации и фонды и сделала себе несколько быстрых пометок, прежде чем перевернуть страницу.
Затем она провела кончиком пальца по сводке последних цен на пшеницу, рожь, овес и бобы в центральных графствах и сравнила их с ценами в графствах побережья. И вновь взялась за перо и набросала пару-другую замечаний. Потом проверила средние цены на муку, сахар, сено и солому за последний месяц, стараясь понять общую тенденцию.
Выписав последние цены на товары, Эмили обратилась к ежемесячной метеорологической таблице. В нее она заглянула лишь на минутку. Пока стоит зима, ежедневная температура и количество осадков не так важны, как летом и весной. Через пару месяцев она начнет пристально их изучать, стараясь предугадать виды на урожай.
Наконец, выудив все, что нужно, из «Журнала для джентльменов», она обратилась к деловой переписке. У сэра Альфреда Чамли имелись сведения о новом угледобывающем предприятии, а некая миссис Мидл-тон осведомлялась в письме, не проявит ли Эмили интерес к кораблю, отплывающему вскоре в Ост-Индию. Предполагалось, что по возвращении он даст хорошую прибыль, как это было и в прошлый раз.
Миссис Хикинботэм нашла «Лэп Сэнг».
Эмили с беспокойством наблюдала, как Саймон отхлебнул первый глоток экзотического дымящегося напитка. Когда он улыбнулся ей поверх чашки и они обменялись понимающим взглядом, ей даже захотелось заключить миссис Хикинботэм в объятия. Глаза домоправительницы вспыхнули от удовольствия, но выражение ее лица оставалось подобающе бесстрастным, и она, сделав реверанс, удалилась, оставив участников литературного собрания за беседой.
Эмили трижды меняла решение, какое платье ей надеть, пока Лиззи не уговорила ее выбрать муслиновое с воланами и круглым плотным воротничком. Платье было бледно-золотистого цвета в тонкую белую полоску, и Лиззи клялась, что оно очень удачно оттеняет цвет волос Эмили. Правда, та была не совсем уверена, следует ли оттенять рыжие волосы, но Лиззи развеяла ее опасения.
Леди из литературного общества приехали преисполненные самых радужных надежд, За эти дни они привыкли к присутствию графа, и его внимание к Эмили не осталось незамеченным. Почтенные леди пребывали в тайном восторге от возвышенных нежных отношений, расцветающих у них на глазах, и теперь приветствовали Саймона с истинной сердечностью.
Как всегда, расположившись среди них, он был похож на мрачного золотоглазого зверя, окруженного стайкой жизнерадостно щебечущих птиц. Саймон, казалось, не замечал контраста. Но впрочем, как Эмили уже знала, граф почти всегда сохранял невозмутимость.
В целом все, включая угощение и беседу, протекало настолько естественно и свободно, что Эмили начала подозревать в себе доселе скрытый талант к приему гостей. Пожалуй, стоит делать это почаще, решила она, радуясь, что разговор принимает все более оживленный характер.
– А как ваша поэма, Эмили? – спросила мисс Брейсгердл после завершения жарких споров о достоинствах лекций Сэмюеля Кольриджа о Шекспире.
Естественно, лекции эти никто из присутствующих не посещал, но они публиковались во многих изданиях, и общее заключение было таково, что они оказались не столь высокого уровня, какого можно было бы ожидать от Колриджа.
– Я работаю над дополнительными строфами, где описывается новое приключение, – объявила Эмили. Она взглянула на Саймона, и ее щеки чуть порозовели. – Меня посетила чудесная мысль о сцене в потайном ходе.
– Как замечательно! – Мисс Остли, более других увлекавшаяся романами «Минерва Пресс», была явно заинтригована. – И наверное, с привидением? Мне ужасно нравятся привидения.
Эмили, приподняв брови над стеклами очков, поразмышляла о возможности появления привидения в «Таинственной леди»:
– Привидение – отличный образ для приключенческой или любовной истории. Но вот рифму к нему подобрать нелегко. Так и напрашивается «провидение» или «заблуждение».
– Или «объедение», – предложил Саймон.
Мисс Хорнсби, уже угостившаяся вместо чая рюмочкой шерри, хихикнула. Лавиния Инглбрайт метнула на нее уничтожающий взгляд. Она уже открыла было рот, собираясь предложить другую рифму, но ее прервал шум колес экипажа и топот лошадиных копыт по подъездной дорожке. Она изумленно посмотрела на Эмили:
– По-моему, к вам кто-то приехал.
Эмили застыла на месте, ее взгляд устремился на невозмутимое лицо Саймона. К ней почти никогда никто не приезжал, и все в гостиной это знали.
– Без сомнения, вернулись отец и братья. – Значит, письмо Элиаса Прендергаста все-таки достигло Лондона, и он добился чего хотел. – Я не ждала их.
Не сейчас. Не так скоро.
Но Саймон, который, по-видимому, прекрасно понял, о чем она «думает, лишь улыбнулся своей непроницаемой улыбкой и отпил из чашки дымящегося» Лэп Сэнга «.
Топот сапог по коридору, гудение нетерпеливых мужских голосов, еще мгновение – и дверь в гостиную широко распахнулась.
Три прекрасных представителя мужской половины семейства Фарингдон ворвались в гостиную, словно три золотистых смерча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88