Сердце забилось быстрее – это с ним происходило всякий раз, когда он видел ее.
Виктория повернулась, и он понял, что она борется с Петунией за кусочек белой ткани. Вне сомнений, это был платок Виктории. По собственному опыту Натан знал, кому достанется победа: точно не женщине, пытавшейся отнять несчастный платок у упрямой козы.
Наблюдая за схваткой, он побежал. Натан слышал, как задыхалась от негодования Виктория.
– Опять!.. Только не это! – говорила она сквозь зубы, не желая расставаться с платком, – ты украла письмо, но мой любимый платок ты не получишь! Ну почему ты не ешь колючки, как все нормальные козы!
Натан бросил сумку и ринулся к козе. Увидев хозяина, Петуния отпустила платок и побежала к нему, ожидая, видимо, более вкусного угощения. Платок был спасен, но Виктория, продолжая изо всех сил тянуть его на себя, со всего размаху свалилась на землю, как только коза прекратила борьбу. Девушка испуганно вскрикнула. Натан встал на колено рядом с ней.
– Вы не ушиблись?
Она повернулась. Война с козой стоила Виктории больших усилий – на щеках появился яркий румянец, кожа блестела, шляпка покосилась, и несколько прядей выбилось из прически. Она тяжело дышала, глаза сияли.
– Я победила! – сказала Виктория, подняв руку и сжимая помятый, грязный платок.
Поняв, что на этот раз все обошлось, Натан сказал:
– Не знаю, можно ли считать победителем того, кто сидит в грязи, с растрепанными волосами и покосившейся шляпкой, но раз вы так считаете...
Чтобы видеть Натана, Виктория дунула на свесившуюся прядь волос, но попытка не удалась.
– Не важно, кто сидит на земле, побеждает завладевший флагом. – Она потрясла над головой платком.
– Вы не пострадали?
– Нет, задета только моя гордость. – Она посмотрела на кусочек белой материи, смятый в кулаке. – Но боюсь, что моему платочку сильно досталось.
– А что вы вообще делали?
Она подняла брови:
– А вы не поняли? Пыталась спасти свою собственность от четвероногого грабителя!
– И как же это произошло?
– Она подкралась ко мне! Я кормила хлебом ваших уток, как вдруг почувствовала, что кто-то толкает меня. Оборачиваюсь – ваша коза уже жует мой платок.
– Животное, которое отнюдь не пушинка, просто подкралось к вам, и вы не заметили?
Виктория надменно вскинула голову:
– Да, для своих размеров она поразительно тихая.
– А зачем вы кормили уток? Вам же вроде не нра... как вы называли моих животных? Сельские звери?
– Я не говорила, что мне не нравятся утки. Я сказала, что побаиваюсь животных, которые превосходят меня в весе. Обе ваши утки, если вы заметили, гораздо меньше меня.
– Где вы взяли хлеб?
– В столовой.
– Понятно. То есть вы украли еду из моего дома и пытались подкупить моих уток ворованным угощением, да?
Виктория прикинулась виноватой, но Натан вдруг понял, что она пришла подружиться с его подопечными.
Через секунду, отбросив смущение, она уверенно заявила:
– Я бы, конечно, более деликатно описала ситуацию, но в общих чертах примерно так и случилось. Кроме того, мы с утками прекрасно поладили.
Ее негодование и растрепанный вид вызвали у Натана усмешку, которую он не успел спрятать. Заметив это, Виктория сердито спросила:
– Вам смешно?
Он кашлянул, чтобы не выдать себя.
– Что вы, нет, конечно.
– Хорошо. Иначе вам бы это дорого обошлось!
– Да? И что бы вы сделали? Отлупили бы меня тем, что осталось от вашего платка?
– Это, конечно, неплохая идея. Но план мести нельзя раскрывать, особенно тому, кому месть предназначена. Шпиону это должно быть известно.
– Ах да! Это, кажется, упоминалось в «Настольной книге шпиона».
Пробормотав что-то вроде «невыносимый человек», Виктория попыталась встать. Натан кинулся помогать, но получил резкий отказ. Поднявшись, она торжественно указала на Петунию, мирно отдыхавшую под ближайшим вязом, и провозгласила:
– Это опасное животное!
– Наоборот, она очень мила. Единственный недостаток ее в том, что она чересчур любопытна.
– Нет, не только в этом. С вкусовыми предпочтениями у нее тоже проблемы.
– Согласен.
Виктория осмотрела его одежду.
– А почему у вас все пуговицы на месте и нигде нет отпечатков зубов?
– Я просто сумел найти выход: потеряв не одну, а целых две пуговицы от жилета, я вспомнил, что наряду с одеждой любимое лакомство Петунии – морковь и яблоки. В той же «Настольной книге шпиона» говорится, что с врагом проще всего поладить, зная, чего он хочет.
– То есть вы спасли свою одежду...
– Да, именно яблоками и морковью.
Она отряхнула пыль с юбки и промолвила:
– Могли бы рассказать мне заранее об этом маневре.
– Но вы не просили. Кроме того, мне и в голову не пришло, что вы окажетесь здесь раньше меня.
– Мера предосторожности, чтобы вы не удрали в одиночку.
Натана будто ледяной водой окатили. Он ответил жестко:
– Мы заключили сделку, а я всегда держу слово.
Наступило молчание. Виктория убрала под шляпку выбившиеся локоны и сказала:
– Полагаю, мне нужно извиниться.
Он кивнул и продолжал стоять молча. Через несколько минут Виктория все-таки нарушила тишину:
– Состояние моего платка оставляет желать лучшего.
Натан в замешательстве посмотрел на нее и ответил:
– Худшее извинение, какое я когда-либо слышал.
– О чем вы? Я же согласилась с тем, что должна извиниться!
– Нет, вы сказали «полагаю».
– Да, именно. Чего вы еще хотите?
– Когда извиняются, произносят определенные слова, Виктория. – Он скрестил руки на груди.
Она еще несколько секунд смотрела на него, затем, откашлявшись, сказала:
– Простите меня, Натан. У нас соглашение, и я не должна была сомневаться в вашей честности.
Договорив, Виктория плотно сжала губы, отчего он усмехнулся:
– Очень постарались, чтобы не произнести «пока что я вам доверяю», да?
– Да, мне это стоило некоторых усилий.
– Что ж, извинения приняты. И справедливости ради хочу попросить у вас прощения за то, что моя коза так обошлась с вашим платком. Я понимаю, это не очень возместит, но... – Он залез в карман жилета и, достав красивый льняной квадратик, преподнес его ей. – Возьмите мой в качестве замены.
– Не нужно...
– Я настаиваю, – сказал Натан, вкладывая платок ей в руку, – и давайте поблагодарим Петунию за то, что она не позарилась на ваши туфли. Моя нога гораздо больше вашей.
– Хм, да уж, действительно. Тем более у вас уже есть одно животное, которому нравится обувь.
Он пожал Виктории руку, но не смог сдержаться и поднес ее к губам. Одного прикосновения к тонким пальчикам оказалось мало. Продолжая смотреть в глаза Виктории, Натан поцеловал запястье, в участок между рукавом и перчаткой, о чем он тут же пожалел: тонкий запах роз заставил желать этой руки и вдыхать волшебный аромат вечно.
Виктория реагировала безмолвно, но желание Натана было так велико, что он все чувствовал без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Виктория повернулась, и он понял, что она борется с Петунией за кусочек белой ткани. Вне сомнений, это был платок Виктории. По собственному опыту Натан знал, кому достанется победа: точно не женщине, пытавшейся отнять несчастный платок у упрямой козы.
Наблюдая за схваткой, он побежал. Натан слышал, как задыхалась от негодования Виктория.
– Опять!.. Только не это! – говорила она сквозь зубы, не желая расставаться с платком, – ты украла письмо, но мой любимый платок ты не получишь! Ну почему ты не ешь колючки, как все нормальные козы!
Натан бросил сумку и ринулся к козе. Увидев хозяина, Петуния отпустила платок и побежала к нему, ожидая, видимо, более вкусного угощения. Платок был спасен, но Виктория, продолжая изо всех сил тянуть его на себя, со всего размаху свалилась на землю, как только коза прекратила борьбу. Девушка испуганно вскрикнула. Натан встал на колено рядом с ней.
– Вы не ушиблись?
Она повернулась. Война с козой стоила Виктории больших усилий – на щеках появился яркий румянец, кожа блестела, шляпка покосилась, и несколько прядей выбилось из прически. Она тяжело дышала, глаза сияли.
– Я победила! – сказала Виктория, подняв руку и сжимая помятый, грязный платок.
Поняв, что на этот раз все обошлось, Натан сказал:
– Не знаю, можно ли считать победителем того, кто сидит в грязи, с растрепанными волосами и покосившейся шляпкой, но раз вы так считаете...
Чтобы видеть Натана, Виктория дунула на свесившуюся прядь волос, но попытка не удалась.
– Не важно, кто сидит на земле, побеждает завладевший флагом. – Она потрясла над головой платком.
– Вы не пострадали?
– Нет, задета только моя гордость. – Она посмотрела на кусочек белой материи, смятый в кулаке. – Но боюсь, что моему платочку сильно досталось.
– А что вы вообще делали?
Она подняла брови:
– А вы не поняли? Пыталась спасти свою собственность от четвероногого грабителя!
– И как же это произошло?
– Она подкралась ко мне! Я кормила хлебом ваших уток, как вдруг почувствовала, что кто-то толкает меня. Оборачиваюсь – ваша коза уже жует мой платок.
– Животное, которое отнюдь не пушинка, просто подкралось к вам, и вы не заметили?
Виктория надменно вскинула голову:
– Да, для своих размеров она поразительно тихая.
– А зачем вы кормили уток? Вам же вроде не нра... как вы называли моих животных? Сельские звери?
– Я не говорила, что мне не нравятся утки. Я сказала, что побаиваюсь животных, которые превосходят меня в весе. Обе ваши утки, если вы заметили, гораздо меньше меня.
– Где вы взяли хлеб?
– В столовой.
– Понятно. То есть вы украли еду из моего дома и пытались подкупить моих уток ворованным угощением, да?
Виктория прикинулась виноватой, но Натан вдруг понял, что она пришла подружиться с его подопечными.
Через секунду, отбросив смущение, она уверенно заявила:
– Я бы, конечно, более деликатно описала ситуацию, но в общих чертах примерно так и случилось. Кроме того, мы с утками прекрасно поладили.
Ее негодование и растрепанный вид вызвали у Натана усмешку, которую он не успел спрятать. Заметив это, Виктория сердито спросила:
– Вам смешно?
Он кашлянул, чтобы не выдать себя.
– Что вы, нет, конечно.
– Хорошо. Иначе вам бы это дорого обошлось!
– Да? И что бы вы сделали? Отлупили бы меня тем, что осталось от вашего платка?
– Это, конечно, неплохая идея. Но план мести нельзя раскрывать, особенно тому, кому месть предназначена. Шпиону это должно быть известно.
– Ах да! Это, кажется, упоминалось в «Настольной книге шпиона».
Пробормотав что-то вроде «невыносимый человек», Виктория попыталась встать. Натан кинулся помогать, но получил резкий отказ. Поднявшись, она торжественно указала на Петунию, мирно отдыхавшую под ближайшим вязом, и провозгласила:
– Это опасное животное!
– Наоборот, она очень мила. Единственный недостаток ее в том, что она чересчур любопытна.
– Нет, не только в этом. С вкусовыми предпочтениями у нее тоже проблемы.
– Согласен.
Виктория осмотрела его одежду.
– А почему у вас все пуговицы на месте и нигде нет отпечатков зубов?
– Я просто сумел найти выход: потеряв не одну, а целых две пуговицы от жилета, я вспомнил, что наряду с одеждой любимое лакомство Петунии – морковь и яблоки. В той же «Настольной книге шпиона» говорится, что с врагом проще всего поладить, зная, чего он хочет.
– То есть вы спасли свою одежду...
– Да, именно яблоками и морковью.
Она отряхнула пыль с юбки и промолвила:
– Могли бы рассказать мне заранее об этом маневре.
– Но вы не просили. Кроме того, мне и в голову не пришло, что вы окажетесь здесь раньше меня.
– Мера предосторожности, чтобы вы не удрали в одиночку.
Натана будто ледяной водой окатили. Он ответил жестко:
– Мы заключили сделку, а я всегда держу слово.
Наступило молчание. Виктория убрала под шляпку выбившиеся локоны и сказала:
– Полагаю, мне нужно извиниться.
Он кивнул и продолжал стоять молча. Через несколько минут Виктория все-таки нарушила тишину:
– Состояние моего платка оставляет желать лучшего.
Натан в замешательстве посмотрел на нее и ответил:
– Худшее извинение, какое я когда-либо слышал.
– О чем вы? Я же согласилась с тем, что должна извиниться!
– Нет, вы сказали «полагаю».
– Да, именно. Чего вы еще хотите?
– Когда извиняются, произносят определенные слова, Виктория. – Он скрестил руки на груди.
Она еще несколько секунд смотрела на него, затем, откашлявшись, сказала:
– Простите меня, Натан. У нас соглашение, и я не должна была сомневаться в вашей честности.
Договорив, Виктория плотно сжала губы, отчего он усмехнулся:
– Очень постарались, чтобы не произнести «пока что я вам доверяю», да?
– Да, мне это стоило некоторых усилий.
– Что ж, извинения приняты. И справедливости ради хочу попросить у вас прощения за то, что моя коза так обошлась с вашим платком. Я понимаю, это не очень возместит, но... – Он залез в карман жилета и, достав красивый льняной квадратик, преподнес его ей. – Возьмите мой в качестве замены.
– Не нужно...
– Я настаиваю, – сказал Натан, вкладывая платок ей в руку, – и давайте поблагодарим Петунию за то, что она не позарилась на ваши туфли. Моя нога гораздо больше вашей.
– Хм, да уж, действительно. Тем более у вас уже есть одно животное, которому нравится обувь.
Он пожал Виктории руку, но не смог сдержаться и поднес ее к губам. Одного прикосновения к тонким пальчикам оказалось мало. Продолжая смотреть в глаза Виктории, Натан поцеловал запястье, в участок между рукавом и перчаткой, о чем он тут же пожалел: тонкий запах роз заставил желать этой руки и вдыхать волшебный аромат вечно.
Виктория реагировала безмолвно, но желание Натана было так велико, что он все чувствовал без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72