Она остановилась на секунду, перед тем как спуститься по крутым ступеням террасы. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, приглашая насладиться свежестью утра. Она подняла голову, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Воздух здесь был совсем другой, не просто чистый и свежий, как и везде за городом, но еще немного соленый из-за близости моря. Виктория решила, что обязательно надо прокатиться вдоль берега.
Понимая, что лучше уйти, пока никто не проснулся, она уже начала было спускаться, как ее остановило тихое мяуканье. Виктория посмотрела вниз и увидела котенка, тершегося об ее юбку.
– Ну, здравствуй, малыш, – сказала она нежно, наклонившись и погладив комочек шерсти за крохотными ушками. – Что ты здесь делаешь один? Где твоя мама?
Ответом был самый жалостливый звук, который Виктория когда-либо слышала.
– Ой, тебе, должно быть, совсем грустно.
Она взяла котенка на руки и, прижав к груди, стала успокаивать ласковыми словами. Сразу послышалось удовлетворенное мурлыканье.
– Ты мой хорошенький. – Она улыбнулась и легонько пощекотала котенка. Он был весь черный, кроме кончиков лап, – те были белые, как снег.
– Как будто лазил в ведро с краской, – сказала Виктория со смехом. Котенок опять довольно замурлыкал и положил переднюю лапу ей на рукав.
– Может, ты маленький дьяволенок, застрявший на дереве?
– Да, это он и есть, – сказал за спиной знакомый голос. Виктория резко обернулась. Доктор Оливер стоял всего в нескольких шагах, скрестив руки на груди. От столь неожиданной встречи у нее заколотилось сердце, при этом еще и в желудке заурчало – наверняка эти ужасные яйца никак перевариться не могут.
Она осмотрела его с ног до головы: доктор Оливер явно пытался причесаться, но так, пятерней, и его непослушные волосы спадали на лоб; приятным сюрпризом для Виктории было заметить рубашку без галстука, зато, правда, можно было созерцать красивую шею и часть груди, видневшуюся в разрезе. Очевидно, гордясь своими мускулами, Натан ходил с закатанными рукавами, и Виктория сделала вывод, что, как полураздетый, так и в рубашке, он выглядел неотразимо. Бежевые бриджи облегали его длинные сильные ноги, и Викторию мучило желание хоть разок полюбоваться ими с самого близкого расстояния. На ногах доктора Оливера красовались старые поношенные башмаки, не иначе как любимые, потому что выглядели они, будто он пересек в них пешком всю Англию.
Как ему удалось пройти через террасу бесшумно? Он, наверно, двигается, как привидение, но не простое, а противное, надоедливое и высокомерное... но все равно привлекательное! Виктория не могла этого отрицать, назови она его даже самыми грубыми словами. Да, он вел себя отнюдь не как джентльмен и был угловат, но это, считала она, и создавало его особенный шарм. Она подняла глаза. Испытующий взгляд доктора Оливера показывал, что изучение его внешнего вида не осталось незамеченным. Она покраснела и мысленно поблагодарила Господа за то, что шпионы не читают мыслей.
Натан поклонился в своей вежливо-насмешливой манере.
– Доброе утро, леди Виктория.
Она царственно кивнула в ответ.
– Хорошо спали?
– Прекрасно.
– Неужели? – Он приподнял бровь. – У вас синяки под глазами, и я бы скорее предположил, что вы и не ложились, пытаясь, очевидно, расшифровать мое письмо.
Виктория не могла понять, что задело ее больше – его точная догадка или то, как заметен был ее утомленный вид.
– Благодарю, вас, доктор Оливер. Таких комплиментов мне еще не делали, вы первый.
Но он не смутился, а ослепительно улыбнулся.
– Вы идете к конюшням?
– Да. Люблю кататься ранним утром.
– Нам по пути. Пойдемте вместе? Несмотря на нашу вчерашнюю беседу, думаю, мы сможем добраться до конюшен без ссор.
– Да, если оба будем молчать.
Он усмехнулся и указал на ступени:
– Идемте?
Поняв, что ей неожиданно представилась уникальная возможность узнать о нем больше, Виктория ответила:
– Конечно.
Преодолев крутые ступени, они пошли через аккуратно постриженный газон. Натан первый нарушил молчание и кивнул в сторону котенка, спавшего на руках у Виктории:
– Кажется, вы нашли подружку. Смотрите, спит, как ангелочек. – Он покачал головой и засмеялся. – Я чуть шею не сломал, снимая эту проказницу с дерева. Думаете, она хоть как-то отблагодарила меня?
– Конечно, нет, – ответила Виктория, гладя мягкую шерстку. – Вы ей все веселье испортили, и я уверена, что она бросилась от вас наутек.
– Женщины, – пробормотал он, улыбнувшись. Проигнорировав это высказывание, чтобы не началась жаркая дискуссия о правах и достоинствах, Виктория сменила тему:
– Как ее зовут?
– Вы видели у нее белые пятнышки на лапках? Поэтому я зову ее Кошка в сапогах.
Она усмехнулась и сказала:
– Хм, интересно... «Кот в сапогах» – моя любимая сказка.
Он удивленно посмотрел на нее:
– И моя тоже.
– О, грозный шпион любит сказки?
– Можете не верить, но я когда-то был ребенком. На восьмой день рождения я получил в подарок экземпляр книги Перро «Histoires ou contes du temps pass?, avec des moralit?s: Contes de ma m?re l'Oye». Она сразу стала моей любимой.
– «Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями», – перевела Виктория. – У вас отличный французский.
– Благодарю. Очень полезное знание при наблюдении за французами, честное слово.
– У меня есть два более поздних издания этой книги, одно на французском, другое переведено на английский. Я ими очень дорожу, но мне так хотелось бы иметь первоначальный вариант.
– А моя книга – как раз первое издание.
Виктория изумленно посмотрела на него:
– То самое, тысяча шестьсот девяносто седьмого года?!
– Я не знаю никакого другого.
– Ах, как я вам завидую! Я эту книгу годами искала, но она стала величайшей редкостью. А вы бы свою продали?
– Боюсь, что нет.
– А что, если теперь я сделаю вам выгодное предложение?
В его глазах появилось непонятное, нечитаемое выражение, которое, несомненно, помогало ему в разведывательной работе, но Викторию оно раздражало.
– Предложение крупной суммы, леди Виктория? Или, может, еще чего-то?
Викторию реплика очень смутила, но она устояла и ответила:
– Деньги, конечно.
Он покачал головой:
– Я не продам ее ни при каких обстоятельствах. Эта книга – последний подарок матери перед ее кончиной, и, чего бы она сейчас ни стоила, ко мне это не имеет отношения. Вы удивлены?
– Честно говоря, да. Не знала, что мужчины бывают столь сентиментальны.
– Мужчины в целом или я конкретно?
Виктория пожала плечами:
– И то и другое, думаю.
Они оба замолчали, а Виктория тем временем думала, как это так – человек, который, по словам его же брата, жил в безденежье, отказывается продать очень ценную книгу только потому, что это подарок матери. Когда она собралась узнать о нем что-то новое, она никак не предполагала, что это будет что-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72