Тебе необходимо остерегаться молодых и жадных. Нам лучше купить ленивца и телегу и нагрузить ее дерьмоягодами.
– Эк!
На этот раз он даже усмехнулся, совсем как в старые добрые времена.
– Вот именно! Никто не будет копаться в дерьмоягодах в поисках золота. Никто даже на несколько шагов не подойдет к нам! И потом, это выгодный груз – мы можем даже заработать на этом, а это лучше, чем платить за место в караване и за охрану, которой мы все равно не сможем доверять.
Ей вдруг стало легко-легко. Она наклонилась вперед и сжала его руку.
– Гениально! Вот теперь ты – тот Пиол, которого я знала! Ты пишешь пьесу, играть которую мы будем вдвоем. Две трагических фигуры? Ты будешь старым благородным воином, вновь призванным, чтобы постоять за правое дело! А я тогда буду твоей дочкой, ладно? Забытая дева, отправившаяся на поиски мужчины, который предал ее, но которого она в глубине души еще…
Последовала одна из тех затянувшихся пауз, какие бывают, когда кто-то забывает свою реплику. На лицо Пиола Поэта словно упала тень.
– Я с удовольствием напишу тебе такую роль, Элиэль, если ты сыграешь ее.
15
Небо над головой окрасилось в ярко-синий цвет, хотя солнце не поднялось еще над горными вершинами. Холодное утро казалось симфонией жемчужного света. Тронутая заморозком трава хрустела под ногами. Джулиан ежился от холода даже в своих мехах и в теплых башмаках. Настроение к спору не располагало, однако он понимал, что – хочет он этого или нет – спора не избежать.
Глаза слипались. Он спал совсем немного, больше ворочался в постели, раздумывая о Юфимии, продающей свое тело Пинки за возможность сделать один-единственный телефонный звонок. Он чувствовал себя таким неполноценным – надо же, мужчина, который не способен защитить свою женщину! Собственно, все дело было не в ритуале – она знала по крайней мере один ключ не хуже чем Пинки, – дело было в расчете времени. Портал Олимпа вел в церковь Сент-Галла в Уилтшире, на кладбище в Эдинбурге и еще в ряд мест на Земле. Для перехода надо знать, какой час дня или ночи сейчас на родной планете и ждут ли тебя там помощники из Штаб-Квартиры; в противном случае можно оказаться в очень и очень неприятной ситуации. Комитет хранил всю информацию такого рода за семью замками.
Ладно, все уже позади. Пинки получил уже свое вознаграждение. Теперь Джулиану предстояли неприятности другого рода. За ним по пятам следовал Домми, согнувшийся под тяжестью мешка раза в два больше его самого. Замыкали процессию Пинд’л и Остиан, младшие помощники Домми, с остальным багажом. Мороз колол кожу остриями мечей, и все же на них были только тонкие ливреи; Домми шагал с непокрытой головой, хотя остальная часть его тела была закутана в побитые молью меха.
Загон для драконов располагался в стороне от поселка, выше по течению реки – на достаточном расстоянии, чтобы в поселке не слышно было непристойного рыгания этих тварей. Несколько мужчин, включая двоих в черных тюрбанах, грузили поклажу на четырех драконов. Уже простая арифметика наводила на неприятные мысли. Тюрбаны – головные уборы Ниолийского королевства; черный цвет – цвет Зэца, его ни с чем не спутаешь. Черные тюрбаны могли носить только Т’лин и его помощники. Эта своего рода форменная принадлежность осталась с тех времен, когда он еще не обратился в веру Неделимого.
Джулиан пребывал в раздражении – Домми ожидал, что Тайка Каптаан сдержит свое слово. Единственным местом, где Домми мог достать свои меха, была деревня Морковок – значит, вся долина уже знает, что он отправляется с Тайкой Каптааном в Джоалвейл. Домми разбудил Джулиана еще засветло, успев приготовить самую теплую одежду Тайке, нагреть бадью воды, уложить вещи, вызвать носильщиков и приготовить горячий завтрак. Но два и два получается четыре – в каком бы мире дело ни происходило, – а в загоне стояло только четыре дракона. У Олимпа было три своих собственных, но чаще всего они находились за пределами долины, как и сейчас. Большая часть этих полуодетых рыжих мужчин, хлопотавших вокруг них, была конюхами… или полировщиками… или как еще точнее назвать тех, кто чистит драконью чешую, однако сами драконы принадлежали агенту Семьдесят Семь, то бишь Т’лину Драконоторговцу. И оба типа в черных тюрбанах вооружены! О такой возможности Джулиан и не подумал.
Самого драконоторговца он худо-бедно убедить сможет; однако надо справиться еще и с Урсулой, а это нелегко, особенно в это время суток, после двух бессонных ночей. Черт бы побрал Эдварда Экзетера и его проклятые пророчества! Однако слово есть слово, его надо держать.
– Домми? – прохрипел он.
Домми в два шага догнал его и вытянул шею, выглядывая из-под мешка.
– Тайка?
– Ты умеешь обращаться с мечом?
Честное веснушчатое лицо Домми тревожно нахмурилось.
– Очень жаль. Тайка, но я вообще не умею обращаться с оружием, только с луком для охоты на птиц и…
– Не спорь. Ты умеешь обращаться с мечом.
– Как будет угодно Тайке.
На первый взгляд пожирающие сено драконы казались чудищами из страшного сна, помесью носорога и лох-несского монстра, однако на деле это были кроткие и весьма полезные твари – единственные животные, способные перебираться из вейла в вейл, минуя обычные перевалы. Экзетер как-то назвал дракона «роллс-ройсом» Соседства, и Джулиану не терпелось прокатиться на такой машине. В сопровождении своей свиты он прошел прямо в центр собравшихся. В толпе легко одетых веснушчатых Морковок Урсула в белых мехах казалась эскимосом. Вид у нее был не дружелюбнее бешеного бульдога, да и у Т’лина ненамного добрее. Их явно насторожило одеяние Домми.
– Доброе утро всем! – радостно объявил Джулиан и тут же подскочил, когда двое юнцов брякнули на землю свои тюки, отчего содрогнулась, наверное, вся долина. Домми положил свой более аккуратно. – Вы сегодня просто очаровательны, миссис Ньютон, прямо-таки мечта эскимоса. Все готово к выходу, Драконоторговец?
Т’лин поднял руки в знаке Неделимого.
– Для нас честь служить Тайке.
– Правда? Ну что ж, ловлю на слове! Давайте грузить этот хлам – и в путь, верно?
– Капитан, – буркнула Урсула, – что означает вот это? – Она говорила по-английски, указывая пальцем на Домми.
– Что? Вы имеете в виду Домми? О, мне же необходим слуга. Вы же понимаете, самому мне не справиться с пуговицами и всем таким. – Джулиан помахал правой рукой, похлопав пустыми пальцами перчатки.
Ее лицо заметно потемнело.
– Я уверена, Драконоторговец не почтет за труд помогать вам одеваться, капитан. – Уж не намекает ли она на то, что раздеваться ему будет помогать она сама? Храни Господь от ведьм, и призраков, и длинноногих созданий…
– Вздор! Домми – прекрасный повар, и я уверен, он сможет помочь нам с животными – верно, Домми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
– Эк!
На этот раз он даже усмехнулся, совсем как в старые добрые времена.
– Вот именно! Никто не будет копаться в дерьмоягодах в поисках золота. Никто даже на несколько шагов не подойдет к нам! И потом, это выгодный груз – мы можем даже заработать на этом, а это лучше, чем платить за место в караване и за охрану, которой мы все равно не сможем доверять.
Ей вдруг стало легко-легко. Она наклонилась вперед и сжала его руку.
– Гениально! Вот теперь ты – тот Пиол, которого я знала! Ты пишешь пьесу, играть которую мы будем вдвоем. Две трагических фигуры? Ты будешь старым благородным воином, вновь призванным, чтобы постоять за правое дело! А я тогда буду твоей дочкой, ладно? Забытая дева, отправившаяся на поиски мужчины, который предал ее, но которого она в глубине души еще…
Последовала одна из тех затянувшихся пауз, какие бывают, когда кто-то забывает свою реплику. На лицо Пиола Поэта словно упала тень.
– Я с удовольствием напишу тебе такую роль, Элиэль, если ты сыграешь ее.
15
Небо над головой окрасилось в ярко-синий цвет, хотя солнце не поднялось еще над горными вершинами. Холодное утро казалось симфонией жемчужного света. Тронутая заморозком трава хрустела под ногами. Джулиан ежился от холода даже в своих мехах и в теплых башмаках. Настроение к спору не располагало, однако он понимал, что – хочет он этого или нет – спора не избежать.
Глаза слипались. Он спал совсем немного, больше ворочался в постели, раздумывая о Юфимии, продающей свое тело Пинки за возможность сделать один-единственный телефонный звонок. Он чувствовал себя таким неполноценным – надо же, мужчина, который не способен защитить свою женщину! Собственно, все дело было не в ритуале – она знала по крайней мере один ключ не хуже чем Пинки, – дело было в расчете времени. Портал Олимпа вел в церковь Сент-Галла в Уилтшире, на кладбище в Эдинбурге и еще в ряд мест на Земле. Для перехода надо знать, какой час дня или ночи сейчас на родной планете и ждут ли тебя там помощники из Штаб-Квартиры; в противном случае можно оказаться в очень и очень неприятной ситуации. Комитет хранил всю информацию такого рода за семью замками.
Ладно, все уже позади. Пинки получил уже свое вознаграждение. Теперь Джулиану предстояли неприятности другого рода. За ним по пятам следовал Домми, согнувшийся под тяжестью мешка раза в два больше его самого. Замыкали процессию Пинд’л и Остиан, младшие помощники Домми, с остальным багажом. Мороз колол кожу остриями мечей, и все же на них были только тонкие ливреи; Домми шагал с непокрытой головой, хотя остальная часть его тела была закутана в побитые молью меха.
Загон для драконов располагался в стороне от поселка, выше по течению реки – на достаточном расстоянии, чтобы в поселке не слышно было непристойного рыгания этих тварей. Несколько мужчин, включая двоих в черных тюрбанах, грузили поклажу на четырех драконов. Уже простая арифметика наводила на неприятные мысли. Тюрбаны – головные уборы Ниолийского королевства; черный цвет – цвет Зэца, его ни с чем не спутаешь. Черные тюрбаны могли носить только Т’лин и его помощники. Эта своего рода форменная принадлежность осталась с тех времен, когда он еще не обратился в веру Неделимого.
Джулиан пребывал в раздражении – Домми ожидал, что Тайка Каптаан сдержит свое слово. Единственным местом, где Домми мог достать свои меха, была деревня Морковок – значит, вся долина уже знает, что он отправляется с Тайкой Каптааном в Джоалвейл. Домми разбудил Джулиана еще засветло, успев приготовить самую теплую одежду Тайке, нагреть бадью воды, уложить вещи, вызвать носильщиков и приготовить горячий завтрак. Но два и два получается четыре – в каком бы мире дело ни происходило, – а в загоне стояло только четыре дракона. У Олимпа было три своих собственных, но чаще всего они находились за пределами долины, как и сейчас. Большая часть этих полуодетых рыжих мужчин, хлопотавших вокруг них, была конюхами… или полировщиками… или как еще точнее назвать тех, кто чистит драконью чешую, однако сами драконы принадлежали агенту Семьдесят Семь, то бишь Т’лину Драконоторговцу. И оба типа в черных тюрбанах вооружены! О такой возможности Джулиан и не подумал.
Самого драконоторговца он худо-бедно убедить сможет; однако надо справиться еще и с Урсулой, а это нелегко, особенно в это время суток, после двух бессонных ночей. Черт бы побрал Эдварда Экзетера и его проклятые пророчества! Однако слово есть слово, его надо держать.
– Домми? – прохрипел он.
Домми в два шага догнал его и вытянул шею, выглядывая из-под мешка.
– Тайка?
– Ты умеешь обращаться с мечом?
Честное веснушчатое лицо Домми тревожно нахмурилось.
– Очень жаль. Тайка, но я вообще не умею обращаться с оружием, только с луком для охоты на птиц и…
– Не спорь. Ты умеешь обращаться с мечом.
– Как будет угодно Тайке.
На первый взгляд пожирающие сено драконы казались чудищами из страшного сна, помесью носорога и лох-несского монстра, однако на деле это были кроткие и весьма полезные твари – единственные животные, способные перебираться из вейла в вейл, минуя обычные перевалы. Экзетер как-то назвал дракона «роллс-ройсом» Соседства, и Джулиану не терпелось прокатиться на такой машине. В сопровождении своей свиты он прошел прямо в центр собравшихся. В толпе легко одетых веснушчатых Морковок Урсула в белых мехах казалась эскимосом. Вид у нее был не дружелюбнее бешеного бульдога, да и у Т’лина ненамного добрее. Их явно насторожило одеяние Домми.
– Доброе утро всем! – радостно объявил Джулиан и тут же подскочил, когда двое юнцов брякнули на землю свои тюки, отчего содрогнулась, наверное, вся долина. Домми положил свой более аккуратно. – Вы сегодня просто очаровательны, миссис Ньютон, прямо-таки мечта эскимоса. Все готово к выходу, Драконоторговец?
Т’лин поднял руки в знаке Неделимого.
– Для нас честь служить Тайке.
– Правда? Ну что ж, ловлю на слове! Давайте грузить этот хлам – и в путь, верно?
– Капитан, – буркнула Урсула, – что означает вот это? – Она говорила по-английски, указывая пальцем на Домми.
– Что? Вы имеете в виду Домми? О, мне же необходим слуга. Вы же понимаете, самому мне не справиться с пуговицами и всем таким. – Джулиан помахал правой рукой, похлопав пустыми пальцами перчатки.
Ее лицо заметно потемнело.
– Я уверена, Драконоторговец не почтет за труд помогать вам одеваться, капитан. – Уж не намекает ли она на то, что раздеваться ему будет помогать она сама? Храни Господь от ведьм, и призраков, и длинноногих созданий…
– Вздор! Домми – прекрасный повар, и я уверен, он сможет помочь нам с животными – верно, Домми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131