– Вот и все? Ты уходишь отсюда утром и записываешься? – Все их ночные старания казались теперь на редкость бессмысленными, если все, чего они добились, – это доставили еще одно живое тело на бойню.
– Сначала я должен сделать еще одну вещь. – Эдвард зевнул. – Надо передать в Штаб-Квартиру насчет предателя в Олимпе. Надеюсь, они мне скажут, охотятся ли еще за мной Погубители.
– А я думал, только люди могут переходить из мира в мир? – удивился Джулиан. – А письма как? Как ты свяжешься со Службой?
– Есть три способа. Да, один из них требует моего возвращения туда, но если мне и придется переходить, то ненадолго. Впрочем, во всех трех случаях мне нужно уехать на запад. Вы возвращаетесь в Фэллоу, Джинджер?
Джонс снова ощупал переносицу и сердито отдернул руку.
– Я вот что думаю – если мы не можем доверять Стрингеру, в школе тоже небезопасно.
Эдвард кивнул и снова зевнул.
– Смедли?
Все разом повернулись к Джулиану.
– Я с вами, – тихо сказал он.
– Все будут чай? – спросила Алиса, и тут выяснилось, что никто не хочет чаю. Возможно, всем, как и ей самой, хотелось закрыть глаза и провалиться в сон. – Ну ладно, если вы уверены, что вам здесь будет удобно…
Сегодня четверг. Наверное, ее уволят, если она прогуляет два дня подряд, но она знала, что уже не может просто так выйти из всего этого дела.

Часть четвертая
Ферзевый гамбит
17
Ее разбудил дневной свет, пробивающийся сквозь шторы. Она посмотрела на часы. Десять часов! Теперь она услышала и уличный шум – город жил обычной жизнью. Она выпрыгнула из кровати, застегнула халат, наскоро привела в порядок волосы и вышла в гостиную.
Человек в темно-зеленом халате читал вчерашний номер «Таймс». Сердце ее подпрыгнуло, но, разумеется, это был только Эдвард. Когда она вошла, он встал. Он улыбнулся – голубые глаза, ослепительно белые зубы.
И никого рядом – вот черт! Она еще недостаточно проснулась для душераздирающих сердечных сцен.
– Не могут же они оба быть в ванной. Хоть на чашку воды в чайнике осталось?
– Да. Мы вскипятили. Джинджер отправился за покупками.
Она повернулась к плите, спиной к нему. Она достала чашку с блюдцем, готовясь к неизбежным вопросам. Она услышала скрип половицы – Эдвард подошел к камину – и шорох бумаги.
– Расскажи мне о нем, – сказал Эдвард.
– Нет. – Может, позже, когда она окончательно проснется.
Или вообще не стоит.
Она налила себе чаю. На вид он был хорошо заварен.
– Он богат, – сказал Эдвард, – но деньгами распоряжается жена. Он курит сигары. Он адвокат и скорее всего сейчас в армии.
Чайник звякнул о плиту. Она обернулась. Сердце бешено колотилось у нее в груди.
Улыбка на лице Эдварда сменилась выражением тревоги.
– Эй! Я вовсе не хотел пугать тебя!
– Это что, тоже твое колдовство?
Он вспыхнул, как ребенок, пойманный на шалости.
– Конечно, нет! Какое колдовство – в этом мире!
– Тогда откуда ты все узнал?
Он пожал плечами, слабо улыбаясь:
– Сигарами пахнет от этого халата. Ты не носишь кольца, так что он скорее всего женат. Он покупает одежду в «Хэрродз» и ездит в машине размером с дом, значит, он богат. Но ты живешь в трущобах, так что он не может давать тебе деньги. Отсюда вывод, что он сам в армии, живет на казенный шиллинг.
– А адвокат?
Эдвард поколебался. Теперь пристыженный вид был уже у него. Он вынул из кармана бумажку.
– Конверт, адресованный сэру Д’Арси Деверсу, королевскому адвокату, в Грей-Инн.
Дрожащими руками она взяла чашку и села на диван.
– Элементарно, дорогой Ватсон!
– Чертовски дешевый трюк, – пробормотал он. – Извини. В армии по призыву или добровольцем?
– Добровольцем.
– О! – только и сказал Эдвард, и наступила тишина.
Она допила чай и отодвинула чашку с блюдцем.
– А ты еще обзывала меня идеалистом с горящими глазами! – вздохнул он.
Она не смотрела на него.
– Все вы идеалисты. Ему должны были вот-вот дать судейскую должность. Развод со скандалом поставил бы крест на его карьере. Его жена мстительна и со связями.
– «Любил бы я тебя, мой свет, когда б не чтил я честь»?
– Можно сказать и так.
– На самом деле это говорил Геррик.
– Это Ловлас. Нет, это довольно неприятное ощущение – занимать второе место после войны.
– О, Алиса! – грустно вздохнул он. – О, моя бедная Алиса!
– Не стоит жалости. Я была любимой, и у меня была хорошая работа, пока кайзер все не испортил. – Она заставила себя встретиться с ним взглядом. – Я должна была сказать тебе. Я почти уже решилась, но у тебя и без того было много неприятностей. Прости.
– Так давно?
– С октября тринадцатого.
– Ох. – Он вздрогнул и отвернулся к камину. – Должно быть, я выглядел дурак-дураком!
– Нет. Не дураком. Влюбленные молодые люди, конечно, ведут себя по-дурацки, но они не дураки. Я уже говорила тебе, я люблю тебя как брата.
– Как малолетнего брата! – сердито сказал он. – Мне было восемнадцать, а тебе – двадцать один. Мне все еще восемнадцать!
– Ну да, а я уже старая двадцатичетырехлетняя карга! – На вид ему было скорее шестнадцать, но говорить это, пожалуй, не стоило. – Я до сих пор люблю тебя как брата.
Он повернулся к ней и улыбнулся. Храбрая попытка, но глаза его предательски блестели.
– И внутри тебе уже не восемнадцать, Эдвард. В чем-то ты даже старше Джулиана, а уж он прошел адский огонь. Что же ты такое пережил, если стал таким?
– Ничего такого, что видел он. Просто опыт.
Жестокий опыт, подумала она.
– Ты еще не вырос из этого? – с горечью спросила она. – Ты что, действительно все годы думал только обо мне в этом своем волшебном мире?
Он прикусил губу.
– Я все еще надеюсь. Ты была еще одной причиной рваться домой.
– Нет уж, выкладывай! – полушутя настаивала она. – Ты знаешь все мои тайны. В машине ты выказал настойчивость, которой раньше за тобой не водилось. Ты где-то неплохо натренировался в ближнем бою.
Он нахмурился.
– Никаких любовных похождений! Хотя… они могли бы быть. – Она продолжала выжидающе молчать, и он вздохнул. – Она намекала, что имела кое-какие планы на этот счет.
Это звучало до неправдоподобия по-викториански, и она чуть не рассмеялась. Нет, он оставался неисправимым романтиком.
– Тогда возвращайся к ней и испробуй эти свои приемы, – предложила она.
Он не сводил глаз с холодного газового огня.
– Я никогда не вернусь, так что сейчас это невозможно. И это не было возможно тогда. Я дал тебе слово и держал его.
Она встала, чтобы пойти переодеться.
– Но я ведь отказала тебе. Ты не имел передо мной никаких обязательств.
– Она повернулась к нему спиной и вдруг оказалась в его объятиях.
– Думаю, я использовал тебя как предлог, – шепнул он ей на ухо. – Как я мог позволить себе влюбиться в мире, из которого пытался вырваться? Да, у меня были искушения, еще какие искушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115