– взвилась она. – Вы сегодня в третий раз стреляли в невинного человека, Фермин! И это только за одну неделю!
– В четвертый, – негромко пробурчал себе под нос Чарли, но его услышали.
– Э-э-э… Но… – заикнулся было Фермин.
– В четвертый? – взвизгнула Одри. – Вы сказали – в четвертый! А когда это случилось? Я имею в виду – четвертый раз.
– В-магазине Фиппса, в прошлую пятницу.
Одри выскользнула из-под руки Чарли и рванулась к Фермину Смоллу, который притих, съежился и поник, словно гончая, упустившая зайца.
– Та-ак, – протянула Одри голосом, не предвещающим ничего хорошего. – Пожалуй, с меня хватит. Забирайте этих людей и проваливайте с моей фермы, поняли? Немедленно! И не показывайтесь больше здесь, близко к моему дому не подходите, если хотите, разумеется, найти себе хоть какую-нибудь работу, когда вас выгонят из шерифов пинком под зад!
Чарли тем временем разрядил “кольт” Фермина и сказал, возвращая его хозяину:
– Я помогу вам усадить их на лошадь, Смолл. Фермин безнадежным взглядом посмотрел на Чарли, потом на Одри и, сообразив, что ему сегодня лучше помолчать, сердито буркнул:
– Хорошо. Давайте.
“Хоть бы спасибо при этом догадался сказать, идиот”, – подумал Чарли.
Кстати говоря, усадить Лютера и Гарланда на лошадей оказалось далеко не таким простым делом. Чарли при этом взмок как мышь. Фермин оказался никудышным помощником. Он только путался под ногами и неумело пытался что-то сделать, поэтому Чарли махнул рукой и втащил преступников в седла сам, один, предоставив Фермину самую легкую часть работы – привязывать их к лошадям, чтобы не свалились по дороге. Наконец бандиты были усажены и закреплены в седлах, словно бочки на палубе корабля, пересекающего штормовое море. Были связаны под уздцы лошади бандитов и привязаны свободным концом к седлу Фермина Смолла.
Наконец Фермин вскочил в седло и без лишних слов погнал свою лошадку прочь. Потащились за ним на веревочке и лошади незадачливых преступников, увозя на себе Лютера и Гарланда. Вскоре процессия запылила по дороге в направлении Розуэлла.
Выезжая с фермы Хьюлеттов, Гарланд бормотал, раскачиваясь в седле:
– Слава богу, слава богу…
Лютер же, так окончательно и не пришедший в себя, вдруг открыл глаза, икнул и громко спросил:
– Так ты трахнул ее или нет, Гарланд? Я что-то не понял.
Чарли крепко прижал к себе Одри, не давая ей броситься вслед за уезжающими, – одному богу известно, чем бы это могло тогда кончиться для несчастного Лютера.
Одри брыкалась и царапалась, пока всадники не скрылись с глаз, а потом, обретя свободу, оттолкнула Чарли и пошла прочь.
Чарли еще раз посмотрел вслед уехавшей троице. Слава богу, на этот раз Фермин Смолл оставил его в покое.
Чарли вздохнул, обернулся и увидел, что Одри хлопочет возле Бетси, успокаивая и гладя корову.
“Ну, что же, вперед!» – скомандовал Чарли самому себе и направился к Королеве.
– С вами все в порядке, мисс Адриенна? – осторожно начал он. – Ну и денек вам сегодня выпал!
– Со мной все в порядке, – каким-то странным голосом отозвалась Одри, усердно отворачивая в сторону лицо.
Чарли не удовлетворился ответом и спросил еще раз:.
– Вы уверены в этом?
Она не ответила, только кивнула головой, по-прежнему оставаясь к Чарли спиной.
Он никак не мог понять, что бы все это могло значить.
Потом протянул руку и повторил еще раз, поворачивая Одри лицом к себе:
– Наверное, эти негодяи напугали вас? Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Адриенна?
Одри вздохнула и подняла на Чарли свои заплаканные глаза.
Сердце Чарли тревожно вздрогнуло и зачастило в груди. Он едва сдержался, чтобы не обнять и не расцеловать ее.
– Я… Я действительно очень испугалась, Чарли, – призналась Одри и снова вздрогнула, вспомнив тупые лица бандитов, собиравшихся изнасиловать ее. – Очень испугалась.
– Еще бы. Я тоже испугался – за вас. Серые глаза дрогнули и широко раскрылись.
– З-за меня?
– За вас.
– Это п-правда?
– Правда. Я боялся за вас с той самой минуты, как увидел их из окна конюшни, – они скакали прямо к лужку, на котором паслась Бетси.
– И что потом?
– Потом? Потом я выскочил из окна и помчался вам на подмогу. Я ужасно боялся опоздать. У меня темнело в глазах, когда я думал о том, что они могут с вами сделать.
– Правда?
– Богом клянусь, мисс Адриенна. Я и сам испугался до полусмерти. Не знаю, что со мной стало бы, случись с вами что-нибудь. – Чарли смутился, но было уже поздно. Слова прозвучали, и их назад не вернешь. А ведь не нужно было ему, наверное, говорить всего этого. Ведь прозвучало все это почти как признание в любви. Признание в любви женщине, которую он собирается совратить и ограбить! Просто замечательно!
– Ах, Чарли…
И Одри бросилась в объятия Чарли, а тот понял, что пропал.
Теперь уж наверняка.
13
– О, Чарли…
Этот шепот окатил его, как морская волна, разлился по телу Чарли, и он окунулся в него с головой, понимая, что нет силы, которая способна теперь удержать его от того, что неизбежно должно будет произойти.
– О господи, Одри…
Но что значат слова в такую минуту!
Чарли предполагал, что после случившегося, после этих бессвязных слов Одри просто-напросто разрыдается.
Но она не заплакала.
Она только теснее прижалась к нему, приподнялась на цыпочки и поцеловала. Рука ее скользнула вверх и утонула в его волосах, нетерпеливо сбросив шляпу с головы Чарли. Другая рука Одри принялась гладить его спину.
Чарли судорожно глотнул воздух и хрипло повторил:
– Одри…
Она прикрыла его губы своими губами.
Сколько лет жизнь Чарли была пустой и ненужной! В ней существовал только оркестр – его оркестр, заменивший ему семью с тех давних пор, когда он с друзьями покинул свой родной город.
И вот теперь в его жизни появилась Одри. Она пришла и заполнила собою зияющую холодную пустоту. Ту пустоту, которая, как казалось Чарли, разверзлась перед ним навсегда.
Эта девушка сумела вновь разжечь его сердце, согреть душу, она вновь заставила Чарли почувствовать себя молодым. Когда он впервые увидел Одри, она показалась ему глупой девчонкой, с головой, набитой романтическими бреднями. Теперь ее наивность приводила Чарли в восторг. Одри… За прошедшие недели он не раз убедился в том, что наивность сочетается в ней с мудростью, совершенно необходимой для того, чтобы выжить в этом суровом краю. А то, что она сумела каким-то образом сохранить в себе чистоту и способность радоваться жизни, делало ее в глазах Чарли еще бесценнее.
Одри… Она сумела выжить там, где выживают лишь немногие. Сумела сохранить доброе сердце среди зла и обмана. Она осталась мечтательницей среди окружавшего ее наяву кошмара. Осталась мягкой, чистой и отзывчивой в мире жестком, злом и уродливом.
– Чарли, – едва слышно прошептала Одри, – прошу вас, не нужно останавливаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– В четвертый, – негромко пробурчал себе под нос Чарли, но его услышали.
– Э-э-э… Но… – заикнулся было Фермин.
– В четвертый? – взвизгнула Одри. – Вы сказали – в четвертый! А когда это случилось? Я имею в виду – четвертый раз.
– В-магазине Фиппса, в прошлую пятницу.
Одри выскользнула из-под руки Чарли и рванулась к Фермину Смоллу, который притих, съежился и поник, словно гончая, упустившая зайца.
– Та-ак, – протянула Одри голосом, не предвещающим ничего хорошего. – Пожалуй, с меня хватит. Забирайте этих людей и проваливайте с моей фермы, поняли? Немедленно! И не показывайтесь больше здесь, близко к моему дому не подходите, если хотите, разумеется, найти себе хоть какую-нибудь работу, когда вас выгонят из шерифов пинком под зад!
Чарли тем временем разрядил “кольт” Фермина и сказал, возвращая его хозяину:
– Я помогу вам усадить их на лошадь, Смолл. Фермин безнадежным взглядом посмотрел на Чарли, потом на Одри и, сообразив, что ему сегодня лучше помолчать, сердито буркнул:
– Хорошо. Давайте.
“Хоть бы спасибо при этом догадался сказать, идиот”, – подумал Чарли.
Кстати говоря, усадить Лютера и Гарланда на лошадей оказалось далеко не таким простым делом. Чарли при этом взмок как мышь. Фермин оказался никудышным помощником. Он только путался под ногами и неумело пытался что-то сделать, поэтому Чарли махнул рукой и втащил преступников в седла сам, один, предоставив Фермину самую легкую часть работы – привязывать их к лошадям, чтобы не свалились по дороге. Наконец бандиты были усажены и закреплены в седлах, словно бочки на палубе корабля, пересекающего штормовое море. Были связаны под уздцы лошади бандитов и привязаны свободным концом к седлу Фермина Смолла.
Наконец Фермин вскочил в седло и без лишних слов погнал свою лошадку прочь. Потащились за ним на веревочке и лошади незадачливых преступников, увозя на себе Лютера и Гарланда. Вскоре процессия запылила по дороге в направлении Розуэлла.
Выезжая с фермы Хьюлеттов, Гарланд бормотал, раскачиваясь в седле:
– Слава богу, слава богу…
Лютер же, так окончательно и не пришедший в себя, вдруг открыл глаза, икнул и громко спросил:
– Так ты трахнул ее или нет, Гарланд? Я что-то не понял.
Чарли крепко прижал к себе Одри, не давая ей броситься вслед за уезжающими, – одному богу известно, чем бы это могло тогда кончиться для несчастного Лютера.
Одри брыкалась и царапалась, пока всадники не скрылись с глаз, а потом, обретя свободу, оттолкнула Чарли и пошла прочь.
Чарли еще раз посмотрел вслед уехавшей троице. Слава богу, на этот раз Фермин Смолл оставил его в покое.
Чарли вздохнул, обернулся и увидел, что Одри хлопочет возле Бетси, успокаивая и гладя корову.
“Ну, что же, вперед!» – скомандовал Чарли самому себе и направился к Королеве.
– С вами все в порядке, мисс Адриенна? – осторожно начал он. – Ну и денек вам сегодня выпал!
– Со мной все в порядке, – каким-то странным голосом отозвалась Одри, усердно отворачивая в сторону лицо.
Чарли не удовлетворился ответом и спросил еще раз:.
– Вы уверены в этом?
Она не ответила, только кивнула головой, по-прежнему оставаясь к Чарли спиной.
Он никак не мог понять, что бы все это могло значить.
Потом протянул руку и повторил еще раз, поворачивая Одри лицом к себе:
– Наверное, эти негодяи напугали вас? Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Адриенна?
Одри вздохнула и подняла на Чарли свои заплаканные глаза.
Сердце Чарли тревожно вздрогнуло и зачастило в груди. Он едва сдержался, чтобы не обнять и не расцеловать ее.
– Я… Я действительно очень испугалась, Чарли, – призналась Одри и снова вздрогнула, вспомнив тупые лица бандитов, собиравшихся изнасиловать ее. – Очень испугалась.
– Еще бы. Я тоже испугался – за вас. Серые глаза дрогнули и широко раскрылись.
– З-за меня?
– За вас.
– Это п-правда?
– Правда. Я боялся за вас с той самой минуты, как увидел их из окна конюшни, – они скакали прямо к лужку, на котором паслась Бетси.
– И что потом?
– Потом? Потом я выскочил из окна и помчался вам на подмогу. Я ужасно боялся опоздать. У меня темнело в глазах, когда я думал о том, что они могут с вами сделать.
– Правда?
– Богом клянусь, мисс Адриенна. Я и сам испугался до полусмерти. Не знаю, что со мной стало бы, случись с вами что-нибудь. – Чарли смутился, но было уже поздно. Слова прозвучали, и их назад не вернешь. А ведь не нужно было ему, наверное, говорить всего этого. Ведь прозвучало все это почти как признание в любви. Признание в любви женщине, которую он собирается совратить и ограбить! Просто замечательно!
– Ах, Чарли…
И Одри бросилась в объятия Чарли, а тот понял, что пропал.
Теперь уж наверняка.
13
– О, Чарли…
Этот шепот окатил его, как морская волна, разлился по телу Чарли, и он окунулся в него с головой, понимая, что нет силы, которая способна теперь удержать его от того, что неизбежно должно будет произойти.
– О господи, Одри…
Но что значат слова в такую минуту!
Чарли предполагал, что после случившегося, после этих бессвязных слов Одри просто-напросто разрыдается.
Но она не заплакала.
Она только теснее прижалась к нему, приподнялась на цыпочки и поцеловала. Рука ее скользнула вверх и утонула в его волосах, нетерпеливо сбросив шляпу с головы Чарли. Другая рука Одри принялась гладить его спину.
Чарли судорожно глотнул воздух и хрипло повторил:
– Одри…
Она прикрыла его губы своими губами.
Сколько лет жизнь Чарли была пустой и ненужной! В ней существовал только оркестр – его оркестр, заменивший ему семью с тех давних пор, когда он с друзьями покинул свой родной город.
И вот теперь в его жизни появилась Одри. Она пришла и заполнила собою зияющую холодную пустоту. Ту пустоту, которая, как казалось Чарли, разверзлась перед ним навсегда.
Эта девушка сумела вновь разжечь его сердце, согреть душу, она вновь заставила Чарли почувствовать себя молодым. Когда он впервые увидел Одри, она показалась ему глупой девчонкой, с головой, набитой романтическими бреднями. Теперь ее наивность приводила Чарли в восторг. Одри… За прошедшие недели он не раз убедился в том, что наивность сочетается в ней с мудростью, совершенно необходимой для того, чтобы выжить в этом суровом краю. А то, что она сумела каким-то образом сохранить в себе чистоту и способность радоваться жизни, делало ее в глазах Чарли еще бесценнее.
Одри… Она сумела выжить там, где выживают лишь немногие. Сумела сохранить доброе сердце среди зла и обмана. Она осталась мечтательницей среди окружавшего ее наяву кошмара. Осталась мягкой, чистой и отзывчивой в мире жестком, злом и уродливом.
– Чарли, – едва слышно прошептала Одри, – прошу вас, не нужно останавливаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91