Впрочем, это даже хорошо, что Чарли хочется узнать о ней как можно больше.
– Я училась стрелять из лука, – ответила Одри. – Ну, и часть стрел так и осталась там торчать.
Наконец-то Чарли перевел взгляд на нее.
– Так, значит, это вы их туда засадили? – спросил он.
– Я не нарочно.
– Хм-м.
– Я правда не нарочно, Чарли. Лук оказался слишком большим и тяжелым для меня – он был почти с меня ростом. Я никак не могла с ним справиться. А человек, который учил – пытался меня учить стрелять из лука, – он плохо говорил по-английски да к тому же скоро разочаровался, поняв, что стрелок из меня никудышный, и бросил занятия. Да мне теперь кажется, что он и уроки-то эти затеял только для того, чтобы подкатиться ко мне.
– Понятно.
Они замолчали. Где-то вдалеке завыл койот, ему откликнулся второй. Затем прокричала сова, и в ответ послышалось такое же уханье. Определенно, сегодняшняя ночь была ночью, созданной для того, чтобы соединять одинокие сердца. Ночь любви.
– А почему на них ленточки? – нарушил молчание Чарли.
– Ленточки?… – переспросила Одри.
– Ну да. Я видел, что к стрелам привязаны ленточки.
– Это… Понимаете, мне показалось, что так будет красивее. Тетушка Айви часто рассказывала мне, что в старину рыцари всегда брали у своих возлюбленных ленточки. Прикрепляли их к своему копью или щиту или повязывали на рукав. Я… Я думала об этом, когда привязывала свои ленточки к стрелам, а потом, когда стрелы остались торчать в потолке, мне это показалось даже красивым. Необычно как-то – ленточки под потолком. Они так весело колышутся на ветерке.
Одри улыбнулась, вспоминая истории, которые ей рассказывала тетушка Айви.
– А еще рыцари писали на щите имя своей дамы сердца, – продолжила Одри. – С этим именем они шли в бой, с этим именем стойко переносили все лишения походной жизни. Когда после свершенных подвигов, покорив толпы неверных, возвращались на своих конях в Англию, то получали в награду поцелуи от своих возлюбленных. Возвращались, покрытые ранами и неувядающей славой.
– Если они покоряли толпы неверных, они не могли возвратиться в Англию на лошадях, – возразил Чарли.
– Да? – удивилась Одри. – А почему, можно узнать?
– Да потому, что если они покоряли толпы, как вы говорите, неверных, значит, дело было на Востоке, а оттуда в Англию попасть можно только морем. Так что вашим рыцарям были нужны не лошади, а корабли.
– А-а.
Чарли подумал несколько секунд и добавил.
– Мне самому приходилось бывать в сражениях, мисс Адриенна. Это вовсе не так романтично, как вам рассказывала ваша тетушка.
– Ну, не надо ворчать, Чарли Может быть, вы просто побывали не в тех битвах.
Чарли с трудом оторвал взгляд от коленок Одри, обтянутых тонким платьем, и хмуро сказал:
– Не думаю.
Одри ужасно не хотелось расставаться с привычными представлениями о войне как о чем-то романтическом и возвышенном. Битва! Настоящее мужское занятие! Ведь это так увлекательно!
Словно прочитав ее мысли, Чарли добавил:
– В войне нет ничего романтического, мисс Адриенна. Совсем ничего.
– О-о…
Одри была явно разочарована. Ведь тетушка Айви всегда говорила, что война – любимое занятие для настоящих рыцарей. Неужели у Чарли недостаточно тонкая натура, чтобы оценить всю прелесть битвы?
– А вечер сегодня прекрасный, правда, Чарли? – решила она сменить тему.
Чарли немного подумал, вздохнул и согласился:
– Прекрасный вечер, мисс Адриенна.
Он помолчал и задал новый, но тоже неожиданный для Одри, как и в случае со стрелами, вопрос:
– А у вашей тетушки есть слуховой рожок, мэм? Одри удивленно поморгала и рассеянно ответила:
– Что? Рожок? А, да. Есть. Конечно, есть.
– А почему тогда она им не пользуется? Одри хихикнула.
– Айви хочет понравиться Лестеру А рожок – это так некрасиво, – она перестала хихикать и нахмурилась. – Хотя без рожка с ней очень трудно разговаривать, с этим я согласна.
Она опустила глаза и увидела, что Чарли пристально смотрит ей в лицо.
– А что, если украсить слуховой рожок ленточками? – спросил он.
Говорил Чарли с потаенной издевкой, но Одри приняла его слова за чистую монету.
– Прекрасная мысль! – восторженно воскликнула она. – Просто прекрасная мысль, Чарли!
– Может быть, – хмуро откликнулся он.
– Нет, правда, отличная идея! Я думаю, что тетушка Айви будет с удовольствием пользоваться рожком, если он станет выглядеть красиво.
Чарли неопределенно хмыкнул. Одри же, решив, что тема рожка исчерпана, вдохнула поглубже густой ароматный воздух и перешла к более романтическим материям:
– У цветущих яблонь замечательный запах, правда? Чарли вновь промычал что-то неопределенное.
– Я уверена, что они пахнут лучше всяких магнолий. При этих словах Чарли перестал обшаривать грустным взглядом темнеющий сад и с интересом посмотрел на Одри. Магнолии? Интересно, что она может знать про магнолии, которые никогда не встречаются в этих краях?
– Но ведь здесь нет ни одной магнолии на сотню миль вокруг, мисс Адриенна.
Она посмотрела на него так, словно он только что убил у нее на глазах ее любимую канарейку.
– Все равно я так считаю.
Лицо у нее стало обиженным, как у прилежной школьницы, ни за что получившей двойку.
Чарли только успел понадеяться на то, что этим и закончится их сегодняшний разговор, как Одри заговорила вновь:
– Вернемся к войне, Чарли. Вы не думайте, я много читала о войне. Когда она была, папа и тетушка Айви постоянно привозили газеты, в которых рассказывалось о ней. Они привозили их из самого Эль-Пасо каждый месяц.
Чарли поднял с земли камешек и запустил им в ствол яблони. Раздался глухой стук, и Чарли с удовлетворением отметил, что глазомер его пока не подводит. Однако и эта победа не улучшила его настроения. В памяти возникли лица товарищей, которых он потерял на той войне. Проклятие! И эта наивная дурочка еще смеет ему рассказывать о том, что такое война? У нее в голове одни только рыцари, герои и прочие романтические бредни.
Он снова покосился на коленки Одри – на сей раз с некоторой неприязнью.
И о чем они, в сущности, говорят? Разве о войне надо вспоминать в такой вечер, сидя под яблоней наедине с хорошенькой девушкой? Особенно если один из сидящих вовсе никакой не джентльмен с юга, а обычный уголовник? Впрочем, обычный уголовник не стал бы, конечно, вести себя так, как Чарли, это точно. Ведь Чарли тоже читал газеты – правда, в них его интересовали не военные сводки, а сообщения полиции.
Он снова отвел взгляд в сторону. Наверное, это даже хорошо, что он не похож на обычного уголовника.
– Что ж, мисс Адриенна, – сухо сказал он. – Вы читали о войне, а я там был. Валялся в грязи и в той же грязи хоронил своих товарищей, погибших от ран. Нет, война – мерзость, скажу я вам. Правда, это мое личное мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Я училась стрелять из лука, – ответила Одри. – Ну, и часть стрел так и осталась там торчать.
Наконец-то Чарли перевел взгляд на нее.
– Так, значит, это вы их туда засадили? – спросил он.
– Я не нарочно.
– Хм-м.
– Я правда не нарочно, Чарли. Лук оказался слишком большим и тяжелым для меня – он был почти с меня ростом. Я никак не могла с ним справиться. А человек, который учил – пытался меня учить стрелять из лука, – он плохо говорил по-английски да к тому же скоро разочаровался, поняв, что стрелок из меня никудышный, и бросил занятия. Да мне теперь кажется, что он и уроки-то эти затеял только для того, чтобы подкатиться ко мне.
– Понятно.
Они замолчали. Где-то вдалеке завыл койот, ему откликнулся второй. Затем прокричала сова, и в ответ послышалось такое же уханье. Определенно, сегодняшняя ночь была ночью, созданной для того, чтобы соединять одинокие сердца. Ночь любви.
– А почему на них ленточки? – нарушил молчание Чарли.
– Ленточки?… – переспросила Одри.
– Ну да. Я видел, что к стрелам привязаны ленточки.
– Это… Понимаете, мне показалось, что так будет красивее. Тетушка Айви часто рассказывала мне, что в старину рыцари всегда брали у своих возлюбленных ленточки. Прикрепляли их к своему копью или щиту или повязывали на рукав. Я… Я думала об этом, когда привязывала свои ленточки к стрелам, а потом, когда стрелы остались торчать в потолке, мне это показалось даже красивым. Необычно как-то – ленточки под потолком. Они так весело колышутся на ветерке.
Одри улыбнулась, вспоминая истории, которые ей рассказывала тетушка Айви.
– А еще рыцари писали на щите имя своей дамы сердца, – продолжила Одри. – С этим именем они шли в бой, с этим именем стойко переносили все лишения походной жизни. Когда после свершенных подвигов, покорив толпы неверных, возвращались на своих конях в Англию, то получали в награду поцелуи от своих возлюбленных. Возвращались, покрытые ранами и неувядающей славой.
– Если они покоряли толпы неверных, они не могли возвратиться в Англию на лошадях, – возразил Чарли.
– Да? – удивилась Одри. – А почему, можно узнать?
– Да потому, что если они покоряли толпы, как вы говорите, неверных, значит, дело было на Востоке, а оттуда в Англию попасть можно только морем. Так что вашим рыцарям были нужны не лошади, а корабли.
– А-а.
Чарли подумал несколько секунд и добавил.
– Мне самому приходилось бывать в сражениях, мисс Адриенна. Это вовсе не так романтично, как вам рассказывала ваша тетушка.
– Ну, не надо ворчать, Чарли Может быть, вы просто побывали не в тех битвах.
Чарли с трудом оторвал взгляд от коленок Одри, обтянутых тонким платьем, и хмуро сказал:
– Не думаю.
Одри ужасно не хотелось расставаться с привычными представлениями о войне как о чем-то романтическом и возвышенном. Битва! Настоящее мужское занятие! Ведь это так увлекательно!
Словно прочитав ее мысли, Чарли добавил:
– В войне нет ничего романтического, мисс Адриенна. Совсем ничего.
– О-о…
Одри была явно разочарована. Ведь тетушка Айви всегда говорила, что война – любимое занятие для настоящих рыцарей. Неужели у Чарли недостаточно тонкая натура, чтобы оценить всю прелесть битвы?
– А вечер сегодня прекрасный, правда, Чарли? – решила она сменить тему.
Чарли немного подумал, вздохнул и согласился:
– Прекрасный вечер, мисс Адриенна.
Он помолчал и задал новый, но тоже неожиданный для Одри, как и в случае со стрелами, вопрос:
– А у вашей тетушки есть слуховой рожок, мэм? Одри удивленно поморгала и рассеянно ответила:
– Что? Рожок? А, да. Есть. Конечно, есть.
– А почему тогда она им не пользуется? Одри хихикнула.
– Айви хочет понравиться Лестеру А рожок – это так некрасиво, – она перестала хихикать и нахмурилась. – Хотя без рожка с ней очень трудно разговаривать, с этим я согласна.
Она опустила глаза и увидела, что Чарли пристально смотрит ей в лицо.
– А что, если украсить слуховой рожок ленточками? – спросил он.
Говорил Чарли с потаенной издевкой, но Одри приняла его слова за чистую монету.
– Прекрасная мысль! – восторженно воскликнула она. – Просто прекрасная мысль, Чарли!
– Может быть, – хмуро откликнулся он.
– Нет, правда, отличная идея! Я думаю, что тетушка Айви будет с удовольствием пользоваться рожком, если он станет выглядеть красиво.
Чарли неопределенно хмыкнул. Одри же, решив, что тема рожка исчерпана, вдохнула поглубже густой ароматный воздух и перешла к более романтическим материям:
– У цветущих яблонь замечательный запах, правда? Чарли вновь промычал что-то неопределенное.
– Я уверена, что они пахнут лучше всяких магнолий. При этих словах Чарли перестал обшаривать грустным взглядом темнеющий сад и с интересом посмотрел на Одри. Магнолии? Интересно, что она может знать про магнолии, которые никогда не встречаются в этих краях?
– Но ведь здесь нет ни одной магнолии на сотню миль вокруг, мисс Адриенна.
Она посмотрела на него так, словно он только что убил у нее на глазах ее любимую канарейку.
– Все равно я так считаю.
Лицо у нее стало обиженным, как у прилежной школьницы, ни за что получившей двойку.
Чарли только успел понадеяться на то, что этим и закончится их сегодняшний разговор, как Одри заговорила вновь:
– Вернемся к войне, Чарли. Вы не думайте, я много читала о войне. Когда она была, папа и тетушка Айви постоянно привозили газеты, в которых рассказывалось о ней. Они привозили их из самого Эль-Пасо каждый месяц.
Чарли поднял с земли камешек и запустил им в ствол яблони. Раздался глухой стук, и Чарли с удовлетворением отметил, что глазомер его пока не подводит. Однако и эта победа не улучшила его настроения. В памяти возникли лица товарищей, которых он потерял на той войне. Проклятие! И эта наивная дурочка еще смеет ему рассказывать о том, что такое война? У нее в голове одни только рыцари, герои и прочие романтические бредни.
Он снова покосился на коленки Одри – на сей раз с некоторой неприязнью.
И о чем они, в сущности, говорят? Разве о войне надо вспоминать в такой вечер, сидя под яблоней наедине с хорошенькой девушкой? Особенно если один из сидящих вовсе никакой не джентльмен с юга, а обычный уголовник? Впрочем, обычный уголовник не стал бы, конечно, вести себя так, как Чарли, это точно. Ведь Чарли тоже читал газеты – правда, в них его интересовали не военные сводки, а сообщения полиции.
Он снова отвел взгляд в сторону. Наверное, это даже хорошо, что он не похож на обычного уголовника.
– Что ж, мисс Адриенна, – сухо сказал он. – Вы читали о войне, а я там был. Валялся в грязи и в той же грязи хоронил своих товарищей, погибших от ран. Нет, война – мерзость, скажу я вам. Правда, это мое личное мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91