– Оставим на время Бедлам. Мы выясним все прямо сейчас. Ты умеешь драться на кулаках, кузен?
Пертуи вертелся и извивался.
– Не здесь! – вскрикнул он, задыхаясь. – Не в присутствии дам!
– Хорошо! Может быть, в саду? На улице? В Гайд-парке? Это недалеко. Я подвезу тебя в своей коляске, – Роб хорошенько тряхнул Пертуи.
– Хорошо! Хорошо! Я отвечу, – Пертуи больше не сопротивлялся и весь как-то обмяк. – Я… я был болен. Я собирался сделать все, как ты сказал, но у меня так разболелось горло, что я просто не мог говорить, – он покашлял. – Но я обещаю! Немедленно! Честно!
– Выглядел ли этот человек больным с тех пор, как я уехал? – спросил Роб.
Леди Стенбурн была расстроена, но ничего не сказала.
– Мы видели его всего три раза, – заявила Бетс. – Я не заметила, чтобы ему было трудно говорить.
– Он знал, что я уехал?
Леди Стенбурн и Бетс переглянулись. Леди Стенбурн признала, что могла упомянуть об этом.
– Так я и думал. Пошли, Джордж.
– Куда? – дрогнувшим голосом спросил Пертуи. Роб снова схватил его за воротник.
– На улицу.
Из уважения к дамам Роб вывел Пертуи из комнаты, потом потащил его вниз по ступенькам, по дорожке, и они оказались на улице у соседнего дома. Отпустив ворот кузена, Роб встал перед ним, сжав кулаки.
– Нет! – крикнул Пертуи. – Я не какой-то там бродяга! Нет!
Но было поздно. Два быстрых удара, и Пертуи оказался на земле и застонал.
– Он в вашем полном распоряжении, – сказал Роб груму, с изумлением взиравшему на происходящее. Грум подтащил пребывающего в прострации Пертуи к кабриолету и с трудом устроил его на сиденье. Кабриолет отъехал. Стоны Пертуи постепенно стихли вдали.
– Браво! – крикнул Билли, видевший все из коляски, и принялся размахивать своей тогой.
Роб улыбнулся и вернулся в дом. Обе дамы стояли у открытой входной двери, а за ними прыгала Молли, которой хотелось все видеть своими глазами.
Роб взял Бетс за руку, и они вошли в дом.
– Мы все еще помолвлены? – спросил он.
– А мы – помолвлены? – переспросила она.
Бетс села за стол. Она была не в духе.
– Я надеюсь. Нам надо поговорить.
– Я тоже так думаю. – Бетс слегка кивнула в сторону матери, которая вошла следом за ними, и подняла брови в немом вопросе: «Где?»
– Окажите мне честь поехать со мной на прогулку. Мы можем осмотреть парк.
– Ах, да. Парк. Там, наверное, появилось несколько новых травинок, с тех пор как меня там не было. Мне с нетерпением хочется их увидеть, ваша светлость.
– Мне кажется, – сказал Роб, нахмурившись, – что вам следует называть меня Робертом или Робом, как вам больше нравится. Никаких «ваша светлость», пожалуйста.
– Конечно, ваша светлость. Как пожелаете, милорд.
– Почему вы сердитесь? Что я сейчас сделал?
– Дайте мне день. Возможно, я успею записать все ваши промахи. – Она кинула в его сторону испепеляющий взгляд и принялась изучать свою чашку.
Ах, теперь еще и это, понял Роб. Его отъезд в Дорсет, объясненный лишь коротенькой запиской, был еще большим промахов, чем он предполагал.
– Мы едем любоваться парком, – усталым голосом объяснила Бетс матери. – Я уверена, что увижу столько нового. – Она неохотно отправилась за шляпкой и сумочкой.
– А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит, – попросил Роб, когда они отъехали от дома. – Я вижу, что чем-то обидел вас.
– Я уверена, вам трудно себе представить, что я могла обидеться из-за того, что вы уехали на неделю – восемь дней! – сразу же после вашего так называемого «предложения»… Полагаю, это было предложение? И не сказав ни слова. Ни одного слова! – голос Бетс стал громче, когда она вспомнила все сомнения и тревоги, которые ей пришлось пережить за эти восемь дней. – Оставив меня с мамой на попечении вашего дражайшего кузена? Он был у нас три раза! А я должна была изображать радушную хозяйку, угощать его чаем и слушать разглагольствования о его бесценных часах! О-о-о! – она ударила кулачком по сиденью.
– Пожалуйста, успокойтесь! – Роб готов был согласиться, что был не прав, но только наполовину, и что он не заслужил такого негодования. Он прикрыл одной рукой ухо и попытался управлять лошадьми другой рукой. – Я чуть не оглох на одно ухо. И прошу меня простить. Я был занят, мне нужно было срочно уехать в Дорсет, у меня не было времени предупредить вас заранее…
– Надеюсь, никто из ваших родных не заболел? – спросила Бетс, успокаиваясь при этой мысли. Если его отъезд был вызван болезнью родственника, то она его прощает.
– Не совсем так. Я все объясню. Но сначала расскажите мне, пожалуйста, о Джордже. Он пообещал мне, что в течение недели расскажет всему свету, что эпизод с миссис Драмонд-Барел – ложь. Но понятно, что он ничего такого не сделал.
Он что-нибудь говорил вам и вашей матери?
Бетс повеселела.
– Нет! Но все говорят, что происходит что-то невероятное!
Мы так поняли, что общество разделилось на две партии. Некоторые действительно поверили в то, что у мистера Пертуи был припадок и что его нужно изолировать. Горничная того джентльмена, который живет напротив нас, говорила Молли, что ее хозяин видел, как изо рта мистера Пертуи шла пена! Несколько человек клянутся, что помнят, что в детстве с мистером Пертуи случались припадки, но говорят, что с возрастом это прошло.
Мама от кого-то слышала, что лорд Пертуи готов заплатить десять тысяч фунтов, чтобы избавить Джорджа от Бедлама и поместить его в частную клинику. Многие качают головами и сравнивают его с королем Георгом. Но я должна вас также предупредить, что некоторые неприятно поражены тем, что вы, его кузен, к тому же старший и более сильный, применили к нему силу без всякой видимой причины. Да еще публично! Прямо в центре Найтсбридж-Терес! Боюсь, им хорошо известен ваш беспутный образ жизни, милорд.
Роб хмыкнул.
– Нагоняй, который я дал сегодня Джорджу, подольет масла в огонь: в свете будет о чем поговорить. Как только Джордж признает, что он сочинил всю историю, думаю, свет простит меня.
– Мне кажется, – сказала Бетс, – что он приходил к нам, чтобы мы убедились, что у него с головой все в порядке. Но, ваша свет… Роб, он такой неприятный! Конечно, мы ни разу не обмолвились о том, как вы выставили его из нашего дома, и он, естественно, тоже. Он только без устали рассказывал о своих часах. Мама, кажется, так увлечена. Бедная мама. Ей следует найти другое увлечение.
– А вы не могли оставить их одних? Извиниться, сославшись на то, что у вас дела? – Робу было не по себе оттого, что Бетс проводила время в обществе другого претендента на ее руку, даже если тому и отказали.
– Боюсь, мама хочет держать все в своих руках. Она на стояла, чтобы я присутствовала, потому что мистер Пертуи приходит ради меня, а не ради нее, и мама надеется, что он может вас заменить, если вы вдруг пойдете на попятный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Пертуи вертелся и извивался.
– Не здесь! – вскрикнул он, задыхаясь. – Не в присутствии дам!
– Хорошо! Может быть, в саду? На улице? В Гайд-парке? Это недалеко. Я подвезу тебя в своей коляске, – Роб хорошенько тряхнул Пертуи.
– Хорошо! Хорошо! Я отвечу, – Пертуи больше не сопротивлялся и весь как-то обмяк. – Я… я был болен. Я собирался сделать все, как ты сказал, но у меня так разболелось горло, что я просто не мог говорить, – он покашлял. – Но я обещаю! Немедленно! Честно!
– Выглядел ли этот человек больным с тех пор, как я уехал? – спросил Роб.
Леди Стенбурн была расстроена, но ничего не сказала.
– Мы видели его всего три раза, – заявила Бетс. – Я не заметила, чтобы ему было трудно говорить.
– Он знал, что я уехал?
Леди Стенбурн и Бетс переглянулись. Леди Стенбурн признала, что могла упомянуть об этом.
– Так я и думал. Пошли, Джордж.
– Куда? – дрогнувшим голосом спросил Пертуи. Роб снова схватил его за воротник.
– На улицу.
Из уважения к дамам Роб вывел Пертуи из комнаты, потом потащил его вниз по ступенькам, по дорожке, и они оказались на улице у соседнего дома. Отпустив ворот кузена, Роб встал перед ним, сжав кулаки.
– Нет! – крикнул Пертуи. – Я не какой-то там бродяга! Нет!
Но было поздно. Два быстрых удара, и Пертуи оказался на земле и застонал.
– Он в вашем полном распоряжении, – сказал Роб груму, с изумлением взиравшему на происходящее. Грум подтащил пребывающего в прострации Пертуи к кабриолету и с трудом устроил его на сиденье. Кабриолет отъехал. Стоны Пертуи постепенно стихли вдали.
– Браво! – крикнул Билли, видевший все из коляски, и принялся размахивать своей тогой.
Роб улыбнулся и вернулся в дом. Обе дамы стояли у открытой входной двери, а за ними прыгала Молли, которой хотелось все видеть своими глазами.
Роб взял Бетс за руку, и они вошли в дом.
– Мы все еще помолвлены? – спросил он.
– А мы – помолвлены? – переспросила она.
Бетс села за стол. Она была не в духе.
– Я надеюсь. Нам надо поговорить.
– Я тоже так думаю. – Бетс слегка кивнула в сторону матери, которая вошла следом за ними, и подняла брови в немом вопросе: «Где?»
– Окажите мне честь поехать со мной на прогулку. Мы можем осмотреть парк.
– Ах, да. Парк. Там, наверное, появилось несколько новых травинок, с тех пор как меня там не было. Мне с нетерпением хочется их увидеть, ваша светлость.
– Мне кажется, – сказал Роб, нахмурившись, – что вам следует называть меня Робертом или Робом, как вам больше нравится. Никаких «ваша светлость», пожалуйста.
– Конечно, ваша светлость. Как пожелаете, милорд.
– Почему вы сердитесь? Что я сейчас сделал?
– Дайте мне день. Возможно, я успею записать все ваши промахи. – Она кинула в его сторону испепеляющий взгляд и принялась изучать свою чашку.
Ах, теперь еще и это, понял Роб. Его отъезд в Дорсет, объясненный лишь коротенькой запиской, был еще большим промахов, чем он предполагал.
– Мы едем любоваться парком, – усталым голосом объяснила Бетс матери. – Я уверена, что увижу столько нового. – Она неохотно отправилась за шляпкой и сумочкой.
– А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит, – попросил Роб, когда они отъехали от дома. – Я вижу, что чем-то обидел вас.
– Я уверена, вам трудно себе представить, что я могла обидеться из-за того, что вы уехали на неделю – восемь дней! – сразу же после вашего так называемого «предложения»… Полагаю, это было предложение? И не сказав ни слова. Ни одного слова! – голос Бетс стал громче, когда она вспомнила все сомнения и тревоги, которые ей пришлось пережить за эти восемь дней. – Оставив меня с мамой на попечении вашего дражайшего кузена? Он был у нас три раза! А я должна была изображать радушную хозяйку, угощать его чаем и слушать разглагольствования о его бесценных часах! О-о-о! – она ударила кулачком по сиденью.
– Пожалуйста, успокойтесь! – Роб готов был согласиться, что был не прав, но только наполовину, и что он не заслужил такого негодования. Он прикрыл одной рукой ухо и попытался управлять лошадьми другой рукой. – Я чуть не оглох на одно ухо. И прошу меня простить. Я был занят, мне нужно было срочно уехать в Дорсет, у меня не было времени предупредить вас заранее…
– Надеюсь, никто из ваших родных не заболел? – спросила Бетс, успокаиваясь при этой мысли. Если его отъезд был вызван болезнью родственника, то она его прощает.
– Не совсем так. Я все объясню. Но сначала расскажите мне, пожалуйста, о Джордже. Он пообещал мне, что в течение недели расскажет всему свету, что эпизод с миссис Драмонд-Барел – ложь. Но понятно, что он ничего такого не сделал.
Он что-нибудь говорил вам и вашей матери?
Бетс повеселела.
– Нет! Но все говорят, что происходит что-то невероятное!
Мы так поняли, что общество разделилось на две партии. Некоторые действительно поверили в то, что у мистера Пертуи был припадок и что его нужно изолировать. Горничная того джентльмена, который живет напротив нас, говорила Молли, что ее хозяин видел, как изо рта мистера Пертуи шла пена! Несколько человек клянутся, что помнят, что в детстве с мистером Пертуи случались припадки, но говорят, что с возрастом это прошло.
Мама от кого-то слышала, что лорд Пертуи готов заплатить десять тысяч фунтов, чтобы избавить Джорджа от Бедлама и поместить его в частную клинику. Многие качают головами и сравнивают его с королем Георгом. Но я должна вас также предупредить, что некоторые неприятно поражены тем, что вы, его кузен, к тому же старший и более сильный, применили к нему силу без всякой видимой причины. Да еще публично! Прямо в центре Найтсбридж-Терес! Боюсь, им хорошо известен ваш беспутный образ жизни, милорд.
Роб хмыкнул.
– Нагоняй, который я дал сегодня Джорджу, подольет масла в огонь: в свете будет о чем поговорить. Как только Джордж признает, что он сочинил всю историю, думаю, свет простит меня.
– Мне кажется, – сказала Бетс, – что он приходил к нам, чтобы мы убедились, что у него с головой все в порядке. Но, ваша свет… Роб, он такой неприятный! Конечно, мы ни разу не обмолвились о том, как вы выставили его из нашего дома, и он, естественно, тоже. Он только без устали рассказывал о своих часах. Мама, кажется, так увлечена. Бедная мама. Ей следует найти другое увлечение.
– А вы не могли оставить их одних? Извиниться, сославшись на то, что у вас дела? – Робу было не по себе оттого, что Бетс проводила время в обществе другого претендента на ее руку, даже если тому и отказали.
– Боюсь, мама хочет держать все в своих руках. Она на стояла, чтобы я присутствовала, потому что мистер Пертуи приходит ради меня, а не ради нее, и мама надеется, что он может вас заменить, если вы вдруг пойдете на попятный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59