Надеюсь, теперь, женившись на такой красавице, он станет наконец домоседом. Ты обедаешь с нами, Эдвард?
– Нет, леди Марчингтон, – быстро вставила Джейн, с насмешливой улыбкой глядя на мужа: она изо всех сил старалась растопить лед его безразличия. – Неотложные военные дела призывают его в Виндзор. Не так ли, Эдвард?
Ее взгляд был вызывающим и… неотразимым. Эдвард усмехнулся, а леди Марчингтон недовольно вздохнула.
– Несомненно, твои дела в Виндзоре по организации нового полка настолько тебя увлекут, что ты про нас совсем забудешь.
– Вовсе нет, тетя, – спокойно ответил он. – Для меня самое большое удовольствие – уйти из армии и обосноваться дома. Но пока что я солдат. Однако при первой же возможности я нанесу вам визит.
– Может, нам удастся убедить тебя остаться до утра?
Эдвард с улыбкой приподнял темную бровь, не сводя при этом глаз с жены.
– Может, и удастся, если дядя расщедрится на еще один стаканчик этого отменного бренди.
Приготовившись ко сну и отпустив служанку, Джейн сидела у элегантного туалетного столика. Она задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале: широко раскрытые глаза и бледная кожа. Губы у нее слегка тряслись, и она попыталась унять дрожь пальцами.
Когда она поднималась по лестнице, оставив Эдварда с сэром Джорджем в гостиной, то старалась оправдать свое глупое замечание желанием быть с ним рядом, даже если он ляжет спать в другой комнате, ведь, если он уедет в Виндзор, неизвестно, когда она снова его увидит. Однако в душе она знала, что это самообман – он нужен ей в их постели. Это безумие – заманивать его словами и взглядами в свою спальню. Она знала, что он понял ее намек и не в силах противостоять искушению – слишком велико притяжение между ними.
А вдруг он снова заставит ее ждать, дрожащую от возбуждения и сладкого предчувствия, как в их брачную ночь, когда она лежала одна без сна до холодного рассвета?
И вот он здесь. Джейн увидела его отражение в зеркале и застыла, а он молча приблизился и положил руки ей на плечи, нежно лаская кожу. Затем, откинув волосы у нее с затылка, прижался теплыми губами к шее. Накидка Джейн упала с плеч, обнажив груди с заострившимися яркими сосками. Обжигающий кончик языка осторожно обволакивал каждый сосок. У Джейн перехватило дыхание, она закрыла глаза и откинулась назад, прижавшись к нему.
– Ты ждала меня, да? – Его губы ласкали ее шею, а сладкий запах кожи сводил Эдварда с ума. – В остроумии тебе не откажешь, моя любимая Джейн, и убеждать ты умеешь. Разве это благородно – отвлекать мужчину от соблюдения долга, когда отечество в опасности?
– Разве вам не кажется, милорд, что иногда долг перед женой важнее долга перед отечеством? – со вздохом произнесла она. – Но если мужчина настолько слаб и легко поддается искушению, то, может быть, ему следует брать с собой жену, когда он отправляется в поход?
– Ты просто коварная особа. Лишь одно твое присутствие на поле брани поставит в тупик неприятеля. Это подорвет основы любого стратегического плана.
– Иногда и постель превращается в поле брани, особенно если мужа приходится в нее заманивать хитрыми маневрами.
Ласки Эдварда делались все настойчивей. Она, слегка постанывая, таяла от его прикосновений. Под поцелуями ее рот раскрылся. Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок от слабости и томления. Джейн постепенно погружалась в море страсти, волны которого готовы были вот-вот накрыть ее с головой.
Он усмехнулся.
– Твой страстный поцелуй, твоя нетерпеливая дрожь красноречивее всяких слов, любимая.
Радуясь ловкости своих движений, он усадил ее на постель рядом с собой и откинул на подушки. Легонько касаясь губами ее глаз, щек, рта, он просунул руки под тонкую нижнюю рубашку и стал так нежно и умело ласкать ее обнаженное тело, что она начала всхлипывать, прося его прекратить… и одновременно желая, чтобы он продолжал свои ласки. Она открыла глаза, и он увидел в них огонь желания.
– А ты бесстыдница, моя Джейн, – прошептал он, и она почувствовала у себя на щеке его дыхание. – Скажи, что ты хочешь меня.
– Да, – выдохнула она. – Хочу.
Эдвард снял с нее рубашку и быстро разделся сам. Она и не заметила, что он уже лежит около нее обнаженный. Джейн не стеснялась, не краснела и не пыталась прикрыться. Бесы желания, разбуженные им, неистово требовали соития. Его крепкое тело с выпирающими мускулами наконец опустилось на нее, а она обхватила его руками и прижала его голову к своей груди. Он овладел ею, и это было потрясающее и в то же время пугающее ощущение. Огромный и сильный, он блестел от пота, а глаза его сверкали страстью.
Экстаз, в котором мешались восторг и мука, затопил Джейн. Она прижалась к нему, слыша, как он бормочет ласковые слова. Она лежала под ним обессиленная, не способная пошевелиться. Блаженство проникало в нее с каждым размеренным движением его тела. Да, она развратная женщина, раз так охотно отвечает страстью на страсть.
Их любовная ночь закончилась с рассветом. Когда Джейн наконец проснулась, Эдвард стоял около постели уже одетый и готовый к отъезду. Он поцеловал ее, пообещав вернуться при первой же возможности, и ушел.
Джейн перевернулась на спину, потянулась и с удовольствием вздохнула. Как все было необычно! Ее тело и душа принадлежали только ему одному. Он стал для нее всем – ее миром, смыслом ее жизни.
Эдвард отсутствовал несколько ночей, и Джейн мучительно это переживала, ожидая, когда же он наконец вернется в Марчингтон-Хаус. Она проводила время с Энн, которая могла говорить только о Саймоне. Они гуляли по окрестным полям и садам, а однажды вместе с леди Марчингтон отправились в карете посмотреть достопримечательности.
Джейн подивилась массивности укреплений – сложенная из земли стена высотой в восемнадцать футов окружала город на одиннадцать миль. Весьма предусмотрительные сторонники парламента возвели ее на случай осады.
Лондон был по-прежнему красив и многолюден, хотя гражданская война ощущалась повсюду: по улицам маршировали обученные отряды граждан, в большом количестве слонялись раненые солдаты и нищие. Дамы старались ездить только по оживленным улицам и площадям и держаться вблизи вымощенных подъездов роскошных особняков, избегая лабиринта убогих узких переулков, где размещались полуразвалившиеся, грязные лачуги, населенные головорезами и скрывавшимися ворами.
Они посетили собор Святого Павла и набережную, где Джейн пришла в восторг от непрерывного движение кораблей по реке. Затем леди Марчингтон провела их прогуляться по Стрэнду и по Чаринг-Кроссу к Вестминстеру и раскинувшимся строениям дворца Уайтхолла, где находились королевский двор и правительство.
Когда они возвращались к себе в Кларкенуэлл, карета неожиданно дернулась и отъехала в сторону, пропуская длинную вереницу пленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Нет, леди Марчингтон, – быстро вставила Джейн, с насмешливой улыбкой глядя на мужа: она изо всех сил старалась растопить лед его безразличия. – Неотложные военные дела призывают его в Виндзор. Не так ли, Эдвард?
Ее взгляд был вызывающим и… неотразимым. Эдвард усмехнулся, а леди Марчингтон недовольно вздохнула.
– Несомненно, твои дела в Виндзоре по организации нового полка настолько тебя увлекут, что ты про нас совсем забудешь.
– Вовсе нет, тетя, – спокойно ответил он. – Для меня самое большое удовольствие – уйти из армии и обосноваться дома. Но пока что я солдат. Однако при первой же возможности я нанесу вам визит.
– Может, нам удастся убедить тебя остаться до утра?
Эдвард с улыбкой приподнял темную бровь, не сводя при этом глаз с жены.
– Может, и удастся, если дядя расщедрится на еще один стаканчик этого отменного бренди.
Приготовившись ко сну и отпустив служанку, Джейн сидела у элегантного туалетного столика. Она задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале: широко раскрытые глаза и бледная кожа. Губы у нее слегка тряслись, и она попыталась унять дрожь пальцами.
Когда она поднималась по лестнице, оставив Эдварда с сэром Джорджем в гостиной, то старалась оправдать свое глупое замечание желанием быть с ним рядом, даже если он ляжет спать в другой комнате, ведь, если он уедет в Виндзор, неизвестно, когда она снова его увидит. Однако в душе она знала, что это самообман – он нужен ей в их постели. Это безумие – заманивать его словами и взглядами в свою спальню. Она знала, что он понял ее намек и не в силах противостоять искушению – слишком велико притяжение между ними.
А вдруг он снова заставит ее ждать, дрожащую от возбуждения и сладкого предчувствия, как в их брачную ночь, когда она лежала одна без сна до холодного рассвета?
И вот он здесь. Джейн увидела его отражение в зеркале и застыла, а он молча приблизился и положил руки ей на плечи, нежно лаская кожу. Затем, откинув волосы у нее с затылка, прижался теплыми губами к шее. Накидка Джейн упала с плеч, обнажив груди с заострившимися яркими сосками. Обжигающий кончик языка осторожно обволакивал каждый сосок. У Джейн перехватило дыхание, она закрыла глаза и откинулась назад, прижавшись к нему.
– Ты ждала меня, да? – Его губы ласкали ее шею, а сладкий запах кожи сводил Эдварда с ума. – В остроумии тебе не откажешь, моя любимая Джейн, и убеждать ты умеешь. Разве это благородно – отвлекать мужчину от соблюдения долга, когда отечество в опасности?
– Разве вам не кажется, милорд, что иногда долг перед женой важнее долга перед отечеством? – со вздохом произнесла она. – Но если мужчина настолько слаб и легко поддается искушению, то, может быть, ему следует брать с собой жену, когда он отправляется в поход?
– Ты просто коварная особа. Лишь одно твое присутствие на поле брани поставит в тупик неприятеля. Это подорвет основы любого стратегического плана.
– Иногда и постель превращается в поле брани, особенно если мужа приходится в нее заманивать хитрыми маневрами.
Ласки Эдварда делались все настойчивей. Она, слегка постанывая, таяла от его прикосновений. Под поцелуями ее рот раскрылся. Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок от слабости и томления. Джейн постепенно погружалась в море страсти, волны которого готовы были вот-вот накрыть ее с головой.
Он усмехнулся.
– Твой страстный поцелуй, твоя нетерпеливая дрожь красноречивее всяких слов, любимая.
Радуясь ловкости своих движений, он усадил ее на постель рядом с собой и откинул на подушки. Легонько касаясь губами ее глаз, щек, рта, он просунул руки под тонкую нижнюю рубашку и стал так нежно и умело ласкать ее обнаженное тело, что она начала всхлипывать, прося его прекратить… и одновременно желая, чтобы он продолжал свои ласки. Она открыла глаза, и он увидел в них огонь желания.
– А ты бесстыдница, моя Джейн, – прошептал он, и она почувствовала у себя на щеке его дыхание. – Скажи, что ты хочешь меня.
– Да, – выдохнула она. – Хочу.
Эдвард снял с нее рубашку и быстро разделся сам. Она и не заметила, что он уже лежит около нее обнаженный. Джейн не стеснялась, не краснела и не пыталась прикрыться. Бесы желания, разбуженные им, неистово требовали соития. Его крепкое тело с выпирающими мускулами наконец опустилось на нее, а она обхватила его руками и прижала его голову к своей груди. Он овладел ею, и это было потрясающее и в то же время пугающее ощущение. Огромный и сильный, он блестел от пота, а глаза его сверкали страстью.
Экстаз, в котором мешались восторг и мука, затопил Джейн. Она прижалась к нему, слыша, как он бормочет ласковые слова. Она лежала под ним обессиленная, не способная пошевелиться. Блаженство проникало в нее с каждым размеренным движением его тела. Да, она развратная женщина, раз так охотно отвечает страстью на страсть.
Их любовная ночь закончилась с рассветом. Когда Джейн наконец проснулась, Эдвард стоял около постели уже одетый и готовый к отъезду. Он поцеловал ее, пообещав вернуться при первой же возможности, и ушел.
Джейн перевернулась на спину, потянулась и с удовольствием вздохнула. Как все было необычно! Ее тело и душа принадлежали только ему одному. Он стал для нее всем – ее миром, смыслом ее жизни.
Эдвард отсутствовал несколько ночей, и Джейн мучительно это переживала, ожидая, когда же он наконец вернется в Марчингтон-Хаус. Она проводила время с Энн, которая могла говорить только о Саймоне. Они гуляли по окрестным полям и садам, а однажды вместе с леди Марчингтон отправились в карете посмотреть достопримечательности.
Джейн подивилась массивности укреплений – сложенная из земли стена высотой в восемнадцать футов окружала город на одиннадцать миль. Весьма предусмотрительные сторонники парламента возвели ее на случай осады.
Лондон был по-прежнему красив и многолюден, хотя гражданская война ощущалась повсюду: по улицам маршировали обученные отряды граждан, в большом количестве слонялись раненые солдаты и нищие. Дамы старались ездить только по оживленным улицам и площадям и держаться вблизи вымощенных подъездов роскошных особняков, избегая лабиринта убогих узких переулков, где размещались полуразвалившиеся, грязные лачуги, населенные головорезами и скрывавшимися ворами.
Они посетили собор Святого Павла и набережную, где Джейн пришла в восторг от непрерывного движение кораблей по реке. Затем леди Марчингтон провела их прогуляться по Стрэнду и по Чаринг-Кроссу к Вестминстеру и раскинувшимся строениям дворца Уайтхолла, где находились королевский двор и правительство.
Когда они возвращались к себе в Кларкенуэлл, карета неожиданно дернулась и отъехала в сторону, пропуская длинную вереницу пленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39