«Добро пожаловать домой», его рот тронула улыбка.
– Это звучит, как будто ты скучала по мне.
Ее полузакрытые глаза пылали фиалковым огнем.
– Я тосковала по тебе во всех отношениях.
– И в этом тоже? – прошептал он, обвив руками ее спину, чувствуя изысканный шелк ее платья, тепло ее тела, его талисман и искушение, его радость и восторг. А когда его руки скользнули ниже и задержались на округлостях ее нежного зада, она растаяла с тихим вздохом.
– Именно в этом, – шепнула она, прильнув к нему.
– А так? – пробормотал он, теснее прижав ее к себе, и оба они ощутили опьяняющий трепет своих тел.
– О Господи… Господи…
Он знал этот восхитительный вздох облегчения со времени лета их любви и всегда вспоминал его с наслаждением. Он потащил ее к постели, упал на спину на мягкий матрас, увлекая ее за собой, и придушенно вскрикнул, когда она нечаянно потревожила его раненую руку.
Она испуганно отдернулась.
– О, прости, прости меня!
– Ничего, мне совсем не больно, – соврал он, притягивая ее обратно, не обращая внимания на резкую боль в руке, надеясь, что его раны не будут снова кровоточить. – Хотя если я совсем вырублюсь, разрешаю тебе посильнее стукнуть меня кулаком, чтобы привести в сознание.
– Ставр! – Оттолкнувшись и держась на руках, она с упреком смотрела на него. – Мы должны подождать.
Его хватка оказалась поразительно сильной, когда он, удерживая ее зад над собой, прогнулся бедрами так, что она почувствовала его эрекцию.
– Больше не ждем, – буркнул он и, весь дрожа от нетерпения, принялся стаскивать с себя штаны, зная, что не переживет, если заботливая рука остановит его. – Я устал от болтовни, – добавил он сердито. А когда его восставший член выскочил на свободу, он был вознагражден, услышав ее тихий лихорадочный стон. – Уж ты-то не причинишь мне боли, – прошептал он, задирая ее юбку и нижнюю рубашку, стягивая с нее шелковые и муслиновые одежды. – Вот теперь я знаю, что жив.
Она вдруг поняла то, что казалось ей спешкой и безумием.
– Мне не надо спорить с тобой.
– Да, не стоит. – Он деликатно поглаживал растопыренными пальцами изгибы ее бедер. – Ты все равно проиграешь.
– Или выиграю, – парировала она страстным шепотом, слегка двигая бедрами под его руками.
Он тихо рассмеялся:
– Мы оба окажемся в выигрыше.
– Начнем прямо сейчас? – поддразнила она, едва заметно шевелясь под его торчащим членом.
– Сейчас было бы в самый раз, – пробормотал он многозначительно.
Она встала на колени над ним.
– Я вижу, здесь ран нет… – Она пробежалась пальцами по всей длине толстого пениса.
– Все во вполне рабочем состоянии, – ответил он насмешливо.
– Нам придется убедиться в этом, – заметила она игриво.
Она смотрела, как его член под ее руками на глазах набухает и растет, блестящая головка трепещет в унисон с биением сердца, приобретает темно-алую окраску. Его глаза закрылись, спина выгнулась дугой, а она любовалась творением рук своих.
– Да ты чудо как здоров, – пробормотала она и покрепче сжала пальцы. Результат не замедлил сказаться – член восстал заметно сильнее. – Прелесть моя, ты просто рвешься в бой, – пробормотала она.
Его ресницы приподнялись, зеленые глаза пылали.
– Я рад, что ты согласна, ведь я готов месяц не выпускать тебя из постели. – Его палец скользнул по лобку, затем ниже, деликатно обследовал липкую, влажную щель. – Надеюсь, ты сможешь продолжать. – Чуть подтолкнув ее вверх, его палец проник в ее сладостное лоно, и она растаяла вокруг него, сочная и теплая, взмокшая от вожделения.
– Потому что мне хочется, чтобы это длилось бесконечно… – Он перевел дух и засунул еще один палец.
Озабоченная интенсивной пульсирующей болью между ног, она смотрела на него невидящим взглядом, пытаясь понять смысл его слов.
– Длилось? – В ней нарастало предчувствие оргазма, и она никак не могла понять слово «длилось», вполне разумное в других обстоятельствах. – Пожалуйста… не говори этого, – задохнулась она, неистово ерзая на его пальцах.
– Ну, может, в следующий раз, – пробормотал он, вынул пальцы, перевернулся и устроился у нее между ног, не чувствуя боли благодаря нарастающему вожделению.
– Ты не против, правда ведь? – проронила она, раздвинула ноги пошире, прогнулась дугой бедрами вверх и принялась лихорадочно тереться влажной плотью о его восставший член.
Не склонный отвечать, умирая от наслаждения, он прижал ее бедра, быстро пристроился к зовущему жару и вошел в нее, в ее сладостное убежище.
Уцепившись за его плечи, она заставила его войти глубже, поглотив своей шелковистой пульсирующей плотью, со страстью, от которой закипает кровь, о которой он мечтал в мучительные месяцы выздоровления.
– Ну как, ты чувствуешь, что ты живой? – задыхаясь, вопрошала она, охваченная радостью жизни.
Тихое урчание, вырвавшееся из его горла, было продолжением его ответа, выражая переполнявшие его чувства. Он поддал бедрами, проникая в нее все глубже, крепко обхватил ее, ритмично и умело работая тазом, автоматически настраиваясь в такт ее ответу. Она, как всегда, мчалась на всех парах к оргазму, хотя у них обоих были причины для безудержной страсти после столь долгой разлуки и воздержания… и он спешил сравняться с ней, утолить ее желание. Секунду спустя они одновременно взорвались в бурном экстазе, его необузданность на мгновение затмила все, окружающий мир перестал существовать, торжествующая сущность жизни властно утвердилась во всем своем великолепии.
Счастье и блаженство переполняли их.
Татьяна первая перевела дух.
– Прости меня. Ты ведь хотел, чтобы это было долго, – заметила она с грустью.
Его грудь тяжело вздымалась, он пожал плечами и наклонился, чтобы поцеловать ее в кончик носа.
– Это… не важно, – прохрипел он.
– Потому что у нас еще целая ночь.
– По меньшей мере.
– Или тысяча ночей, – воскликнула она с восторгом.
Он сделал глубокий вдох.
– Или десять тысяч ночей.
Она притянула его голову и радостно поцеловала его.
– Разве это не здорово?
Он кивнул, а в голову ему вдруг пришла мысль о том, что многие из его людей оказались не столь везучими. На его лице появилось серьезное выражение.
– Я не сделала тебе больно?
– За тридцать секунд? – Он стряхнул с себя грусть. – Вовсе нет.
Удача и судьба – таков удел солдата. И оба знали это.
– Я постараюсь быть лучше.
– Ты и так великолепна во всех отношениях. Лучше и быть невозможно.
– Правда? – У нее был слишком небольшой опыт в любовных делах, она еще многого не знала.
– Правда.
– Как ты мил.
– Я рад, что ты так думаешь.
– Ты не устал?
Он увидел ее выжидающий взгляд и дал требуемый ответ.
– В общем-то нет.
– Как хорошо, значит, я имею в виду… ты ведь не сказал… Ну, в следующий раз, – выговорила она с трудом, покраснев самым восхитительным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Это звучит, как будто ты скучала по мне.
Ее полузакрытые глаза пылали фиалковым огнем.
– Я тосковала по тебе во всех отношениях.
– И в этом тоже? – прошептал он, обвив руками ее спину, чувствуя изысканный шелк ее платья, тепло ее тела, его талисман и искушение, его радость и восторг. А когда его руки скользнули ниже и задержались на округлостях ее нежного зада, она растаяла с тихим вздохом.
– Именно в этом, – шепнула она, прильнув к нему.
– А так? – пробормотал он, теснее прижав ее к себе, и оба они ощутили опьяняющий трепет своих тел.
– О Господи… Господи…
Он знал этот восхитительный вздох облегчения со времени лета их любви и всегда вспоминал его с наслаждением. Он потащил ее к постели, упал на спину на мягкий матрас, увлекая ее за собой, и придушенно вскрикнул, когда она нечаянно потревожила его раненую руку.
Она испуганно отдернулась.
– О, прости, прости меня!
– Ничего, мне совсем не больно, – соврал он, притягивая ее обратно, не обращая внимания на резкую боль в руке, надеясь, что его раны не будут снова кровоточить. – Хотя если я совсем вырублюсь, разрешаю тебе посильнее стукнуть меня кулаком, чтобы привести в сознание.
– Ставр! – Оттолкнувшись и держась на руках, она с упреком смотрела на него. – Мы должны подождать.
Его хватка оказалась поразительно сильной, когда он, удерживая ее зад над собой, прогнулся бедрами так, что она почувствовала его эрекцию.
– Больше не ждем, – буркнул он и, весь дрожа от нетерпения, принялся стаскивать с себя штаны, зная, что не переживет, если заботливая рука остановит его. – Я устал от болтовни, – добавил он сердито. А когда его восставший член выскочил на свободу, он был вознагражден, услышав ее тихий лихорадочный стон. – Уж ты-то не причинишь мне боли, – прошептал он, задирая ее юбку и нижнюю рубашку, стягивая с нее шелковые и муслиновые одежды. – Вот теперь я знаю, что жив.
Она вдруг поняла то, что казалось ей спешкой и безумием.
– Мне не надо спорить с тобой.
– Да, не стоит. – Он деликатно поглаживал растопыренными пальцами изгибы ее бедер. – Ты все равно проиграешь.
– Или выиграю, – парировала она страстным шепотом, слегка двигая бедрами под его руками.
Он тихо рассмеялся:
– Мы оба окажемся в выигрыше.
– Начнем прямо сейчас? – поддразнила она, едва заметно шевелясь под его торчащим членом.
– Сейчас было бы в самый раз, – пробормотал он многозначительно.
Она встала на колени над ним.
– Я вижу, здесь ран нет… – Она пробежалась пальцами по всей длине толстого пениса.
– Все во вполне рабочем состоянии, – ответил он насмешливо.
– Нам придется убедиться в этом, – заметила она игриво.
Она смотрела, как его член под ее руками на глазах набухает и растет, блестящая головка трепещет в унисон с биением сердца, приобретает темно-алую окраску. Его глаза закрылись, спина выгнулась дугой, а она любовалась творением рук своих.
– Да ты чудо как здоров, – пробормотала она и покрепче сжала пальцы. Результат не замедлил сказаться – член восстал заметно сильнее. – Прелесть моя, ты просто рвешься в бой, – пробормотала она.
Его ресницы приподнялись, зеленые глаза пылали.
– Я рад, что ты согласна, ведь я готов месяц не выпускать тебя из постели. – Его палец скользнул по лобку, затем ниже, деликатно обследовал липкую, влажную щель. – Надеюсь, ты сможешь продолжать. – Чуть подтолкнув ее вверх, его палец проник в ее сладостное лоно, и она растаяла вокруг него, сочная и теплая, взмокшая от вожделения.
– Потому что мне хочется, чтобы это длилось бесконечно… – Он перевел дух и засунул еще один палец.
Озабоченная интенсивной пульсирующей болью между ног, она смотрела на него невидящим взглядом, пытаясь понять смысл его слов.
– Длилось? – В ней нарастало предчувствие оргазма, и она никак не могла понять слово «длилось», вполне разумное в других обстоятельствах. – Пожалуйста… не говори этого, – задохнулась она, неистово ерзая на его пальцах.
– Ну, может, в следующий раз, – пробормотал он, вынул пальцы, перевернулся и устроился у нее между ног, не чувствуя боли благодаря нарастающему вожделению.
– Ты не против, правда ведь? – проронила она, раздвинула ноги пошире, прогнулась дугой бедрами вверх и принялась лихорадочно тереться влажной плотью о его восставший член.
Не склонный отвечать, умирая от наслаждения, он прижал ее бедра, быстро пристроился к зовущему жару и вошел в нее, в ее сладостное убежище.
Уцепившись за его плечи, она заставила его войти глубже, поглотив своей шелковистой пульсирующей плотью, со страстью, от которой закипает кровь, о которой он мечтал в мучительные месяцы выздоровления.
– Ну как, ты чувствуешь, что ты живой? – задыхаясь, вопрошала она, охваченная радостью жизни.
Тихое урчание, вырвавшееся из его горла, было продолжением его ответа, выражая переполнявшие его чувства. Он поддал бедрами, проникая в нее все глубже, крепко обхватил ее, ритмично и умело работая тазом, автоматически настраиваясь в такт ее ответу. Она, как всегда, мчалась на всех парах к оргазму, хотя у них обоих были причины для безудержной страсти после столь долгой разлуки и воздержания… и он спешил сравняться с ней, утолить ее желание. Секунду спустя они одновременно взорвались в бурном экстазе, его необузданность на мгновение затмила все, окружающий мир перестал существовать, торжествующая сущность жизни властно утвердилась во всем своем великолепии.
Счастье и блаженство переполняли их.
Татьяна первая перевела дух.
– Прости меня. Ты ведь хотел, чтобы это было долго, – заметила она с грустью.
Его грудь тяжело вздымалась, он пожал плечами и наклонился, чтобы поцеловать ее в кончик носа.
– Это… не важно, – прохрипел он.
– Потому что у нас еще целая ночь.
– По меньшей мере.
– Или тысяча ночей, – воскликнула она с восторгом.
Он сделал глубокий вдох.
– Или десять тысяч ночей.
Она притянула его голову и радостно поцеловала его.
– Разве это не здорово?
Он кивнул, а в голову ему вдруг пришла мысль о том, что многие из его людей оказались не столь везучими. На его лице появилось серьезное выражение.
– Я не сделала тебе больно?
– За тридцать секунд? – Он стряхнул с себя грусть. – Вовсе нет.
Удача и судьба – таков удел солдата. И оба знали это.
– Я постараюсь быть лучше.
– Ты и так великолепна во всех отношениях. Лучше и быть невозможно.
– Правда? – У нее был слишком небольшой опыт в любовных делах, она еще многого не знала.
– Правда.
– Как ты мил.
– Я рад, что ты так думаешь.
– Ты не устал?
Он увидел ее выжидающий взгляд и дал требуемый ответ.
– В общем-то нет.
– Как хорошо, значит, я имею в виду… ты ведь не сказал… Ну, в следующий раз, – выговорила она с трудом, покраснев самым восхитительным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29