К тому же в его взглядах, обращенных к Хелен, Рис не видел особой страсти, и уж тем более той, с которой Фэрфакс-Лейси взирал на Беатрикс Леннокс.
В этом состояла главная загвоздка. Сам он не сумел стать для Хелен хорошим мужем, и она не показала себя сколько-нибудь сносной женой. Тем не менее даже по прошествии стольких лет он все еще чувствовал боль и, увидев ее теперь, снова испытал желание элегантнее повязать галстук и надежно спрятать волосы на груди. Волосы вызывали у нее отвращение, и она повторяла это снова и снова. Волосатое чудовище — вот кем он для нее был.
Рис поморщился. Какого черта он о ней беспокоится, об этом дьяволе в юбке? Вероятно, дело было в том, что он не мог позволить ей повторно совершить ту же ошибку. Хелен нужно найти мужа, который будет подходить ей по всем параметрам, а Фэрфакс-Лейси на эту роль явно не годился.
Скорее всего, решил Рис, Хелен собирается добиваться развода, и, возможно, член парламента рассчитывает, что сможет добиться для нее принятия акта, позволяющего повторно выйти замуж; однако если Хелен и выйдет замуж за Фэрфакса-Лейси, то, несомненно, приобретет в его лице еще одного неверного супруга, в то время как Рис позволял ей жить собственной жизнью и даже обзавестись любовником. Мистер Пристойный Фэрфакс-Лейси никогда на это не пойдет; он будет развлекаться на стороне с проститутками, ставя Хелен в неловкое положение в глазах общества, но сам никогда не даст ей свободу делать то же самое.
В этот момент дверь тихо открылась, и из дверного проема появилась Хелен, больше напоминавшая серебристое привидение. Укутанная в толстый халат, она выглядела убийственно приличной, как и все добропорядочные матроны Англии. Рис даже порадовался, что она нашла любовника; теперь получалось, что не он один в их семье не хранит супружескую верность.
— Прости мне мой несколько экстравагантный наряд. — Голос Хелен прозвучал холодно, даже с легким налетом дерзости, сказавшим ему, что она готова противостоять его грубости.
Учитывая это, Рис церемонно поклонился и усадил ее в кресло, призвав на помощь все хорошие манеры, которым его научили.
— Я пришла просить развода, — объявила Хелен без всякого вступления. — Уверена, ты об этом и сам догадался.
— Мистер Фэрфакс-Лейси согласился публично предстать в качестве твоего любовника? — В тоне Риса прозвучала изрядная доля скептицизма. — И он даже готов позволить мне вчинить ему иск за адюльтер?
Хелен покачала головой:
— О нет, это может испортить его карьеру. Стивен играет очень важную роль в правительстве и жизни страны. Нам придется кого-то нанять, кто заменит его в суде.
Рису не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: автор комических опер вряд ли мог считаться важным в жизни страны.
— Раз Фэрфакс-Лейси так озабочен общественной деятельностью, не должен ли он в этот самый момент находиться на сессии?
— Стивен совершенно измучен пыткой последних парламентских дебатов, — спокойно пояснила Хелен.
Рис на секунду задумался о печальной судьбе измученных мужчин и их склонности развлекаться с чужими женами.
— Ах, так он измучен. Понятно.
— Ничего ты не понимаешь, Рис. Стивен играет ключевую роль в палате общин. Он только что закончил расстановку сил в тяжелейшей борьбе против акта об огораживании, когда богатые огораживают участки земли, испокон веков используемые крестьянами. Стивену даже пришлось пойти против собственной партии!
— Я знаю, что такое акт об огораживании, — с раздражением бросил Рис. — И я нисколько не сомневаюсь, что твой любовник — достойный человек.
— Вот видишь! Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если мы предъявим доказательство моей измены.
— Но я не вижу ни малейшей причины пускаться на огромные расходы лишь для того, чтобы развестись, — возразил Рис. Несмотря на добрые намерения, он начинал злиться. Все дело было в роли мученицы, которую Хелен всегда отменно исполняла. Она упорно пыталась доказать, что это он испортил ей жизнь, в то время как все обстояло как раз наоборот: это она испортила его жизнь!
Хелен сжала губы.
— Я не хочу больше оставаться твоей женой, Рис.
— Охотно верю. Но мы не можем всегда иметь то, что хотим. К тому же ты, похоже, славно устроилась: у тебя есть достойный политик, чтобы целоваться и шалить на стороне, титул графини и щедрое содержание, которое я тебе плачу.
— Мне плевать на содержание! — От глаз Хелен повеяло холодом.
— Браво, браво! — Рис снова начал терять самообладание. Проклятие, она, как никто, умела всаживать занозы ему под кожу. — Но если бы тебе было до него хоть чуть-чуть больше дела, ты бы купила себе какую-нибудь одежку, способную привлечь внимание мужчины. Интересно, как Фэрфакс-Лейси добирается до твоего тела сквозь эти тряпки, которые ты на себя напялила?
Хелен подняла подбородок и расправила плечи, словно на ней была мантия королевы.
— — Содержание и титул — ничто. Я хочу ребенка, — безапелляционно заявила она. К ужасу Риса, ее голос дрожал. Ни Хелен, ни он никогда прежде не показывали друг другу свои слабости. Невозможно было даже представить, чтобы он ее утешал.
— Ребенка? Кажется, ты мне уже об этом говорила. — Он давал ей время взять себя в руки.
Хелен сделала глубокий вдох и нахмурила брови. Она должна убедить Риса, она непременно должна его убедить. Не важно, что она не собирается замуж за Стивена; на развод уйдут годы, а за это время она кого-нибудь да найдет, чтобы снова выйти замуж.
— Ты видел малыша Эсме? — внезапно спросила она.
— Конечно, нет. С какой стати мне вламываться в детскую и таращиться на новорожденного?
— Уильям — самый чудный малыш на свете, — произнесла Хелен, тщетно пытаясь перебороть тоску, овладевшую ею при одном взгляде на ребенка. — У него красивые голубые глаза, чистые, ясные, и он смотрит на Эсме так ласково… Мне кажется, он уже знает, кто она для него.
По правде сказать, Рис не выносил детей; в его представлении они постоянно скулили, рыгали, и у них текла слюна. Еще они испускали всякого рода отвратительные запахи, нисколько не заботясь о присутствующих. К тому же в голосе Хелен прозвучали нотки такого раболепного обожания, что он чуть не заскрежетал зубами.
— Ребенок в твоем положении крайне нежелателен, — сказал Рис равнодушно. — Тебе лучше держаться от детской подальше, если один визит туда вызывает у тебя столько эмоций.
Хелен мечтательно улыбалась, но его слова заставили ее улыбку испариться.
— Почему? — удивилась она. — И что ты подразумеваешь под «моей ситуацией»?
Рис с радостью отметил, что ее голос больше не дрожит.
— Тебе лучше признать правду, — убежденно произнес он. — Во всяком случае, я ее уже признал и не тешу себя надеждой завести наследника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
В этом состояла главная загвоздка. Сам он не сумел стать для Хелен хорошим мужем, и она не показала себя сколько-нибудь сносной женой. Тем не менее даже по прошествии стольких лет он все еще чувствовал боль и, увидев ее теперь, снова испытал желание элегантнее повязать галстук и надежно спрятать волосы на груди. Волосы вызывали у нее отвращение, и она повторяла это снова и снова. Волосатое чудовище — вот кем он для нее был.
Рис поморщился. Какого черта он о ней беспокоится, об этом дьяволе в юбке? Вероятно, дело было в том, что он не мог позволить ей повторно совершить ту же ошибку. Хелен нужно найти мужа, который будет подходить ей по всем параметрам, а Фэрфакс-Лейси на эту роль явно не годился.
Скорее всего, решил Рис, Хелен собирается добиваться развода, и, возможно, член парламента рассчитывает, что сможет добиться для нее принятия акта, позволяющего повторно выйти замуж; однако если Хелен и выйдет замуж за Фэрфакса-Лейси, то, несомненно, приобретет в его лице еще одного неверного супруга, в то время как Рис позволял ей жить собственной жизнью и даже обзавестись любовником. Мистер Пристойный Фэрфакс-Лейси никогда на это не пойдет; он будет развлекаться на стороне с проститутками, ставя Хелен в неловкое положение в глазах общества, но сам никогда не даст ей свободу делать то же самое.
В этот момент дверь тихо открылась, и из дверного проема появилась Хелен, больше напоминавшая серебристое привидение. Укутанная в толстый халат, она выглядела убийственно приличной, как и все добропорядочные матроны Англии. Рис даже порадовался, что она нашла любовника; теперь получалось, что не он один в их семье не хранит супружескую верность.
— Прости мне мой несколько экстравагантный наряд. — Голос Хелен прозвучал холодно, даже с легким налетом дерзости, сказавшим ему, что она готова противостоять его грубости.
Учитывая это, Рис церемонно поклонился и усадил ее в кресло, призвав на помощь все хорошие манеры, которым его научили.
— Я пришла просить развода, — объявила Хелен без всякого вступления. — Уверена, ты об этом и сам догадался.
— Мистер Фэрфакс-Лейси согласился публично предстать в качестве твоего любовника? — В тоне Риса прозвучала изрядная доля скептицизма. — И он даже готов позволить мне вчинить ему иск за адюльтер?
Хелен покачала головой:
— О нет, это может испортить его карьеру. Стивен играет очень важную роль в правительстве и жизни страны. Нам придется кого-то нанять, кто заменит его в суде.
Рису не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: автор комических опер вряд ли мог считаться важным в жизни страны.
— Раз Фэрфакс-Лейси так озабочен общественной деятельностью, не должен ли он в этот самый момент находиться на сессии?
— Стивен совершенно измучен пыткой последних парламентских дебатов, — спокойно пояснила Хелен.
Рис на секунду задумался о печальной судьбе измученных мужчин и их склонности развлекаться с чужими женами.
— Ах, так он измучен. Понятно.
— Ничего ты не понимаешь, Рис. Стивен играет ключевую роль в палате общин. Он только что закончил расстановку сил в тяжелейшей борьбе против акта об огораживании, когда богатые огораживают участки земли, испокон веков используемые крестьянами. Стивену даже пришлось пойти против собственной партии!
— Я знаю, что такое акт об огораживании, — с раздражением бросил Рис. — И я нисколько не сомневаюсь, что твой любовник — достойный человек.
— Вот видишь! Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если мы предъявим доказательство моей измены.
— Но я не вижу ни малейшей причины пускаться на огромные расходы лишь для того, чтобы развестись, — возразил Рис. Несмотря на добрые намерения, он начинал злиться. Все дело было в роли мученицы, которую Хелен всегда отменно исполняла. Она упорно пыталась доказать, что это он испортил ей жизнь, в то время как все обстояло как раз наоборот: это она испортила его жизнь!
Хелен сжала губы.
— Я не хочу больше оставаться твоей женой, Рис.
— Охотно верю. Но мы не можем всегда иметь то, что хотим. К тому же ты, похоже, славно устроилась: у тебя есть достойный политик, чтобы целоваться и шалить на стороне, титул графини и щедрое содержание, которое я тебе плачу.
— Мне плевать на содержание! — От глаз Хелен повеяло холодом.
— Браво, браво! — Рис снова начал терять самообладание. Проклятие, она, как никто, умела всаживать занозы ему под кожу. — Но если бы тебе было до него хоть чуть-чуть больше дела, ты бы купила себе какую-нибудь одежку, способную привлечь внимание мужчины. Интересно, как Фэрфакс-Лейси добирается до твоего тела сквозь эти тряпки, которые ты на себя напялила?
Хелен подняла подбородок и расправила плечи, словно на ней была мантия королевы.
— — Содержание и титул — ничто. Я хочу ребенка, — безапелляционно заявила она. К ужасу Риса, ее голос дрожал. Ни Хелен, ни он никогда прежде не показывали друг другу свои слабости. Невозможно было даже представить, чтобы он ее утешал.
— Ребенка? Кажется, ты мне уже об этом говорила. — Он давал ей время взять себя в руки.
Хелен сделала глубокий вдох и нахмурила брови. Она должна убедить Риса, она непременно должна его убедить. Не важно, что она не собирается замуж за Стивена; на развод уйдут годы, а за это время она кого-нибудь да найдет, чтобы снова выйти замуж.
— Ты видел малыша Эсме? — внезапно спросила она.
— Конечно, нет. С какой стати мне вламываться в детскую и таращиться на новорожденного?
— Уильям — самый чудный малыш на свете, — произнесла Хелен, тщетно пытаясь перебороть тоску, овладевшую ею при одном взгляде на ребенка. — У него красивые голубые глаза, чистые, ясные, и он смотрит на Эсме так ласково… Мне кажется, он уже знает, кто она для него.
По правде сказать, Рис не выносил детей; в его представлении они постоянно скулили, рыгали, и у них текла слюна. Еще они испускали всякого рода отвратительные запахи, нисколько не заботясь о присутствующих. К тому же в голосе Хелен прозвучали нотки такого раболепного обожания, что он чуть не заскрежетал зубами.
— Ребенок в твоем положении крайне нежелателен, — сказал Рис равнодушно. — Тебе лучше держаться от детской подальше, если один визит туда вызывает у тебя столько эмоций.
Хелен мечтательно улыбалась, но его слова заставили ее улыбку испариться.
— Почему? — удивилась она. — И что ты подразумеваешь под «моей ситуацией»?
Рис с радостью отметил, что ее голос больше не дрожит.
— Тебе лучше признать правду, — убежденно произнес он. — Во всяком случае, я ее уже признал и не тешу себя надеждой завести наследника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61