Он вошел в нее сзади, неглубоко, как бы играя, и тут же вышел. Несколько раз повторил движение, лаская ее, дразня их обоих, пока с каждым вздохом из ее груди не стали вырываться безумные стоны, а бедра не начали судорожно сжиматься, говоря ему, что она близка к вершине, Очень близка.
И тогда он вошел в нее. Целиком. Глубоко. И она тут же взлетела к небесам, выкрикивая его имя. Ее мышцы конвульсивно сжимались вокруг него, доводя до наслаждения.
А. йотом он погрузился в летаргию, ему захотелось заснуть вот так, не выходя из нее. Но он не мог поддаться соблазну, потому что времени оставалось немного. Он пошевелился и покинул ее тело.
– Эмма, – сказал он, целуя ее в щеку, – нам пора вставать. Я должен отвезти тебя домой до рассвета.
Она кивнула.
Они молча оделись. Гарри знал, что, им предстоит кое-что обсудить до того, как он откланяется у дверей ее дома. Он оделся гораздо быстрее ее и, пока она заканчивала приготовления, пошел за лакеем.
Каммингз, будучи опытным камердинером и человеком тактичным, уважал личную жизнь хозяина и его желание провести вечер в уединении. Он не стал ложиться на свое обычное место в гардеробной и ушел спать вниз, в одну из свободных комнат для прислуги. Гарри отыскал его, разбудил и велел нанять кеб.
Когда Гарри вернулся в спальню, Эмма уже оделась и сидела на краешке кровати.
– Уже? – вскочила она.
– Почти.
Он принес из гардеробной плащ.
– Дождь не кончился, – объяснил он, протягивая ей тяжелый прорезиненный наряд.
– Мы возьмем твой экипаж?
– Камердинер пошел за кебом. Думаю, так будет лучше. Не хочу, чтобы на твоей улице кто-то увидел мой герб.
– Это вряд ли. Сейчас три часа утра, все спят.
– Не стоит рисковать, Честно говоря, меня больше волнует, как тайно вернуть тебя в квартиру.
– Нет нужды…
– Парадный вход заперт?
– Да. Миссис Моррис ровно в одиннадцать закрывает и парадную дверь, и черный вход, если только кто-то из жильцов не предупредит, что задержится, например, в театре или на ревю. В таком случае она оставляет замок незапертым и велит горничной не ложиться, пока не придет последний жилец. Но…
– Полагаю, ты никого не предупредила перед уходом? Ничего не сочинила?
– Нет, но, Гарри…
– Значит, так. Нам следует придумать причину, по которой ты задержалась допоздна. Может, незамужним девушкам и дозволяется гулять с неженатыми мужчинами по людным улицам в три часа пополудни, но отчего-то мне кажется, что на три часа утра это правило не распространяется.
– Это несложно, я пыталась сказать тебе, но ты меня не слушаешь. Я не закрыла окно. Французское окно, – пояснила она, увидев, что он озадаченно смотрит на нее. – То, которое выходит на пожарную лестницу. Господи, – покачала она головой, глядя на него, – хорошо, что я человек разумный и заранее обо всем позаботилась, иначе мы действительно попали бы в переделку.
Она забрала у него плащ и начала разворачивать его.
– Думаю, у меня получится поддерживать эту порочную связь, Гарри. Правда ведь?
Гарри обо всем позаботился. Он нашел домик в Кенте, всего в двух часах от Лондона на поезде, но там, по заверениям Эммы, ее никто не знал. Чтобы избежать местных сплетен, они представились как мистер и миссис Уильямс, пара, которая ценит уединение.
Они будут уезжать в пятницу и возвращаться в понедельник, шепотом, дабы секретарь не подслушал их разговор через предусмотрительно закрытую дверь, пояснил он ей во время последней встречи в конторе. Тайные планы обсуждались в паузах между комментариями к ее статьям и изложением набросков будущих опусов миссис Бартлби. Покидать столицу им следует разными поездами, еле слышно говорил он, и так же возвращаться обратно. Еду будут приносить в коттедж перед их приездом, уборку делать на неделе, пока они в Лондоне. Никаких слуг у них не будет, но, судя по восхитительным рецептам, миссис Бартлби умеет готовить? Если нет, он всегда может поджарить хлеб на огне и сделать тосты с сыром.
За приготовлениями пролетело две недели. За эти полмесяца Эмма открыла для себя новое удовольствие: предвкушение. К тому времени как поезд прибыл в крохотную деревушку Крикет-Сомерсби, ее возбуждение достигло предела и рвалось наружу.
Гарри ждал ее на перроне, и сердце Эммы пропустило удар, стоило увидеть его улыбку! Ей захотелось броситься навстречу, но даже здесь, вдалеке от глаз друзей и знакомых, они не были свободны. Он взял у нее саквояж, и Эмма пошла за ним к ожидающему их экипажу. Гарри передал саквояж кучеру и помог Эмме сесть. Кучер влез на облучок, и они тронулись в путь.
Коттедж был двухэтажным каменным строением с черепичной крышей, толстыми мансардными окнами и ярко-красной входной дверью. Вокруг рос лес, неподалеку журчал ручей и плескался волнами о берег пруд. Сзади есть огород, рассказывал Гарри, занося саквояж в дом, и мебель уютная.
Эмма остановилась в маленькой прихожей, но успела только заметить, что слева располагается гостиная, а справа столовая. Саквояж с тяжелым стуком упал на дерёвянный пол, Эмма развернулась, увидела, как Гарри целеустремленно запирает дверь, и у нее перехватило дыхание. Когда Гарри обнял ее, наклонил назад и поцеловал, ей оставалось лишь придержать рукой соломенную шляпку и надеяться, что уютная мебель включает в себя кровать.
Кровать имелась – широкая, со старомодной дубовой спинкой, с толстым волосяным матрацем поверх пружинного, с ароматным бельем и подушками. Миссис Бартлби одобрила бы такую кровать, заверила Эмма. Но не то, что на ней происходит, добавила с сожалением.
Однако больше этот факт они с Гарри не обсуждали, и Эмма не собиралась размышлять над ним. Из разговора, подслушанного миссис Моррис в тот незабываемый вечер, хозяйке стало известно, что Эмма не секретарь миссис Бартлби, а сама знаменитая писательница. Миссис Моррис узнала и то, что дорогой племяннице Лидии не было сделано предложение руки и сердца. Несмотря на восхищение успехом мисс Дав и заверение в том, что тайна будет сохранена, Эмма была уверена, что хозяйка подозревала об истинных причинах ее поездок на выходные, когда она якобы отправляется «на поиски свежего материала». Но к величайшему облегчению Эммы, миссис Моррис не задавала лишних вопросов и не читала ей лекций, а Эмма старалась не обращать внимания на озабоченное выражение лица хозяйки, если они случайно сталкивались в коридоре.
Эмма не жалела о своем выборе, времени на волнения у нее не оставалось. Ей было чем заняться с Гарри и что посмаковать в разлуке с ним. Следующие четыре недели каждый миг, проведенный с Гарри в коттедже, оборачивался новыми открытиями и яркими приключениями.
Ей нравилось смотреть, как он бреется. Это смущало его, но наблюдение за этим ежедневным ритуалом неизменно завораживало Эмму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70