— Вам обоим нужно учиться плавать. — И добавил безразличным тоном: — Я могу научить вас.
Джин-Пол окинул его недоверчивым взглядом. Принимая нерешительность мальчика за боязнь, Александр сказал:
— Вам не нужно меня бояться.
— Но все говорят, что вы плохой. Моей maman не понравится, если она узнает, что вы учите нас плавать.
Александр постарался не обращать внимания на слова мальчика. Он просто привык к тому, что думали о нем деревенские жители, и предложил Джин-Полу:
— А что, если мы ничего не расскажем твоей татап? Давай держать это в секрете. Договорились?
Джин-Пол поколебался еще минуту, задумчиво глядя на мужчину, сидящего рядом с ним. И потом, кивнул.
— Договорились.
Александр поднялся и, протянув руку, помог встать мальчику.
— Как только будет солнечный день, приходите в мой дом, и мы отправимся к морю. — Он пристально смотрел на худенького мальчика, стоящего перед ним. — И больше не пробирайтесь украдкой. Вы с братом можете приходить в мое поместье, когда захотите, если пообещаете мне, что не полезете в море, не научившись как следует плавать.
Джин-Пол еще раз кивнул. Его взгляд был все еще задумчивым, но уже не тревожным.
Александр добавил:
— И вам не стоит меня бояться. Я не такой уж страшный, как об этом говорят.
Глава 17
На следующий день у Тесс начались роды. И, как будто извещая об этом приближающемся событии, подул мистраль. Теперь сухие, злые, холодные ветры с севера, мрачно завывали за окнами замка. Весь день у Тесс сильно болела спина, а к вечеру у нее отошли воды. У девушки начались нестерпимые боли, и Жанетта отправила ее в комнату.
Александр и Генри почти весь день провели в деревне. Когда они вернулись домой, уже совсем стемнело, холодный ветер заставлял дребезжать оконные стекла, и у Тесс каждую четверть часа были схватки.
Мужчины вошли в кухню как раз в тот момент, когда Леони собиралась отнести чистые простыни и чайник с горячей водой в комнату Тесс. Жанетта отдавала приказания.
— Поль, отправь Клода и малышку в их комнату и уложи их спать. Будь с ними. Леони, отнеси воду в комнату Тесс. Разведи огонь в камине, чтобы нагреть ее комнату.
Жанетта заметила Александра и Генри и, прежде чем они успели спросить, объяснила:
— У Тесс начались роды.
Слова Жанетты были самым настоящим ударом для Александра.
— Сейчас? — Его охватила паника, и во всем теле он ощутил жуткий озноб, такой же леденяще холодный, как мистраль. — Но ведь ты говорила, что это произойдет не раньше будущей недели.
Жанетта криво усмехнулась.
— Александр, тело женщины — не часы. Это случается, когда этому положено случиться у и у Тесс это происходит сейчас. — Она повернулась к мужу. — Генри, а тебе нужно принести дров. Складывай их в коридоре у двери в комнату Тесс, но так, чтобы они не мешали ходить. Мы должны поддерживать тепло в комнате Тесс, поэтому нам понадобится много дров. С приходом мистраля сегодня ночью будет холодно.
Когда Генри отправился за дровами, Александр с трудом подавил в себе панику и спросил:
— Чем могу помочь я?
— А ты можешь пойти в гостиную и налить себе немного бренди. Если, конечно, вы с Генри не выпили все.
— Выпить бренди? — Он уставился на Жанетту, не в силах поверить, что та говорит серьезно. Но она молча поспешила мимо него с двумя пустыми тазами. Глупо, но, поднимаясь вслед за Жанеттой в комнату Тесс, Александр размышлял о том, зачем ей эти тазы.
— Но, Жанетта. Я тоже хочу помочь. Я не могу просто…
Остановившись на пороге спальни и увидев Тесс, спокойно ходившую взад и вперед по комнате, Александр совсем забыл, что хотел сказать.
— А почему вы не в постели? — вскричал он и посмотрел на Жанетту. — Почему она не в постели? Разве ей не следует лечь?
— Александр, я же сказала тебе, иди и выпей, — сказала ему Жанетта и повернулась к Леони, которая расстилала простыни на полу в ногах кровати. — Простыней, я думаю, достаточно.
Леони кивнула и отправилась разводить огонь в камине.
Жанетта взглянула на Тесс.
— Боли становятся чаще?
— Кажется, да, — ответила Тесс, — но я не могу сказать, как часто. Как может она быть такой спокойной?
Александр задумался, затаив дыхание и внимательно изучая лицо девушки.
Как будто прочитав его мысли, Тесс улыбнулась.
— Со мной все в порядке, — сказала она ему, — не беспокойтесь.
С таким же успехом она могла бы попросить Александра не дышать. Он только открыл было рот, чтобы спросить девушку, что он может для нее сделать, как в комнату просунул голову Генри.
— Хватит дров? — спросил он жену. Жанетта выглянула в коридор и кивнула:
— Пока хватит. Но если роды затянутся, нам понадобится еще.
— Роды затянутся? — переспросил Александр. — Как долго?
Взглянув на него, Жанетта нахмурилась.
— Как, ты все еще здесь? — Она повернулась к мужу. — Генри, отведи Александра вниз и займи его чем-нибудь. Поиграйте в карты, выпейте, попойте песни. В общем, делай с ним все, что угодно, только чтобы он не путался у меня под ногами.
Александр с неохотой позволил увести себя. Последнее, что он увидел, было искаженное от боли лицо Тесс, ее руки, вцепившиеся в столбик кровати, и крик:
— Опять начинается!
Больше он не видел ничего, потому что дверь захлопнулась перед его носом.
Снова раздался бой часов, стоящих на каминной полке в библиотеке. Словно эхом, отозвался мистраль, со свистом задувая в каждую щелочку замка.
Александр взглянул на часы. Неужели прошло только пятнадцать минут с тех пор, как часы отбили последний раз? Он посмотрел на Генри, который сидел на стуле напротив него. Глаза мужчин встретились, но ни один из них не заговорил.
Уже пять часов. Александр стремительно поднялся на ноги и принялся нервно ходить по комнате. Он давно уже потерял свою ленту, снова и снова отбрасывая дрожащей рукой свои длинные черные волосы. В сердце его камнем лежал страх.
Однажды Александр уже испытывал подобное, ожидая час за часом, раздражаясь собственным бессилием. Это было такое время, когда женщины говорят мужчинам, что делать, когда женщины правят домом, а сбитых с толку мужчин отсылают в библиотеку. И там они по-свински напиваются, хвастаются своей удалью и веселятся, отмечая радостное событие.
Веселятся.
— Mon Dieu!
Александр остановился перед камином и, глядя на пляшущее рыжее пламя, отдался воспоминаниям. Три года назад никакого веселья не было. Была вина и боль. Были дикие крики, за которыми последовала холодная, мертвая тишина. Были обвинения и осуждения, после которых пришел день похорон.
Александр почувствовал, как руки его стали трястись. Ухватившись за край каминной полки, он склонил голову, коснувшись лбом ровной деревянной поверхности полки. Закрыл глаза, но картины, возникавшие в его воображении, не имели ничего общего со смертью Анны-Марии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Джин-Пол окинул его недоверчивым взглядом. Принимая нерешительность мальчика за боязнь, Александр сказал:
— Вам не нужно меня бояться.
— Но все говорят, что вы плохой. Моей maman не понравится, если она узнает, что вы учите нас плавать.
Александр постарался не обращать внимания на слова мальчика. Он просто привык к тому, что думали о нем деревенские жители, и предложил Джин-Полу:
— А что, если мы ничего не расскажем твоей татап? Давай держать это в секрете. Договорились?
Джин-Пол поколебался еще минуту, задумчиво глядя на мужчину, сидящего рядом с ним. И потом, кивнул.
— Договорились.
Александр поднялся и, протянув руку, помог встать мальчику.
— Как только будет солнечный день, приходите в мой дом, и мы отправимся к морю. — Он пристально смотрел на худенького мальчика, стоящего перед ним. — И больше не пробирайтесь украдкой. Вы с братом можете приходить в мое поместье, когда захотите, если пообещаете мне, что не полезете в море, не научившись как следует плавать.
Джин-Пол еще раз кивнул. Его взгляд был все еще задумчивым, но уже не тревожным.
Александр добавил:
— И вам не стоит меня бояться. Я не такой уж страшный, как об этом говорят.
Глава 17
На следующий день у Тесс начались роды. И, как будто извещая об этом приближающемся событии, подул мистраль. Теперь сухие, злые, холодные ветры с севера, мрачно завывали за окнами замка. Весь день у Тесс сильно болела спина, а к вечеру у нее отошли воды. У девушки начались нестерпимые боли, и Жанетта отправила ее в комнату.
Александр и Генри почти весь день провели в деревне. Когда они вернулись домой, уже совсем стемнело, холодный ветер заставлял дребезжать оконные стекла, и у Тесс каждую четверть часа были схватки.
Мужчины вошли в кухню как раз в тот момент, когда Леони собиралась отнести чистые простыни и чайник с горячей водой в комнату Тесс. Жанетта отдавала приказания.
— Поль, отправь Клода и малышку в их комнату и уложи их спать. Будь с ними. Леони, отнеси воду в комнату Тесс. Разведи огонь в камине, чтобы нагреть ее комнату.
Жанетта заметила Александра и Генри и, прежде чем они успели спросить, объяснила:
— У Тесс начались роды.
Слова Жанетты были самым настоящим ударом для Александра.
— Сейчас? — Его охватила паника, и во всем теле он ощутил жуткий озноб, такой же леденяще холодный, как мистраль. — Но ведь ты говорила, что это произойдет не раньше будущей недели.
Жанетта криво усмехнулась.
— Александр, тело женщины — не часы. Это случается, когда этому положено случиться у и у Тесс это происходит сейчас. — Она повернулась к мужу. — Генри, а тебе нужно принести дров. Складывай их в коридоре у двери в комнату Тесс, но так, чтобы они не мешали ходить. Мы должны поддерживать тепло в комнате Тесс, поэтому нам понадобится много дров. С приходом мистраля сегодня ночью будет холодно.
Когда Генри отправился за дровами, Александр с трудом подавил в себе панику и спросил:
— Чем могу помочь я?
— А ты можешь пойти в гостиную и налить себе немного бренди. Если, конечно, вы с Генри не выпили все.
— Выпить бренди? — Он уставился на Жанетту, не в силах поверить, что та говорит серьезно. Но она молча поспешила мимо него с двумя пустыми тазами. Глупо, но, поднимаясь вслед за Жанеттой в комнату Тесс, Александр размышлял о том, зачем ей эти тазы.
— Но, Жанетта. Я тоже хочу помочь. Я не могу просто…
Остановившись на пороге спальни и увидев Тесс, спокойно ходившую взад и вперед по комнате, Александр совсем забыл, что хотел сказать.
— А почему вы не в постели? — вскричал он и посмотрел на Жанетту. — Почему она не в постели? Разве ей не следует лечь?
— Александр, я же сказала тебе, иди и выпей, — сказала ему Жанетта и повернулась к Леони, которая расстилала простыни на полу в ногах кровати. — Простыней, я думаю, достаточно.
Леони кивнула и отправилась разводить огонь в камине.
Жанетта взглянула на Тесс.
— Боли становятся чаще?
— Кажется, да, — ответила Тесс, — но я не могу сказать, как часто. Как может она быть такой спокойной?
Александр задумался, затаив дыхание и внимательно изучая лицо девушки.
Как будто прочитав его мысли, Тесс улыбнулась.
— Со мной все в порядке, — сказала она ему, — не беспокойтесь.
С таким же успехом она могла бы попросить Александра не дышать. Он только открыл было рот, чтобы спросить девушку, что он может для нее сделать, как в комнату просунул голову Генри.
— Хватит дров? — спросил он жену. Жанетта выглянула в коридор и кивнула:
— Пока хватит. Но если роды затянутся, нам понадобится еще.
— Роды затянутся? — переспросил Александр. — Как долго?
Взглянув на него, Жанетта нахмурилась.
— Как, ты все еще здесь? — Она повернулась к мужу. — Генри, отведи Александра вниз и займи его чем-нибудь. Поиграйте в карты, выпейте, попойте песни. В общем, делай с ним все, что угодно, только чтобы он не путался у меня под ногами.
Александр с неохотой позволил увести себя. Последнее, что он увидел, было искаженное от боли лицо Тесс, ее руки, вцепившиеся в столбик кровати, и крик:
— Опять начинается!
Больше он не видел ничего, потому что дверь захлопнулась перед его носом.
Снова раздался бой часов, стоящих на каминной полке в библиотеке. Словно эхом, отозвался мистраль, со свистом задувая в каждую щелочку замка.
Александр взглянул на часы. Неужели прошло только пятнадцать минут с тех пор, как часы отбили последний раз? Он посмотрел на Генри, который сидел на стуле напротив него. Глаза мужчин встретились, но ни один из них не заговорил.
Уже пять часов. Александр стремительно поднялся на ноги и принялся нервно ходить по комнате. Он давно уже потерял свою ленту, снова и снова отбрасывая дрожащей рукой свои длинные черные волосы. В сердце его камнем лежал страх.
Однажды Александр уже испытывал подобное, ожидая час за часом, раздражаясь собственным бессилием. Это было такое время, когда женщины говорят мужчинам, что делать, когда женщины правят домом, а сбитых с толку мужчин отсылают в библиотеку. И там они по-свински напиваются, хвастаются своей удалью и веселятся, отмечая радостное событие.
Веселятся.
— Mon Dieu!
Александр остановился перед камином и, глядя на пляшущее рыжее пламя, отдался воспоминаниям. Три года назад никакого веселья не было. Была вина и боль. Были дикие крики, за которыми последовала холодная, мертвая тишина. Были обвинения и осуждения, после которых пришел день похорон.
Александр почувствовал, как руки его стали трястись. Ухватившись за край каминной полки, он склонил голову, коснувшись лбом ровной деревянной поверхности полки. Закрыл глаза, но картины, возникавшие в его воображении, не имели ничего общего со смертью Анны-Марии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101