Ты не хотел бы сам поговорить с ними?
Не дожидаясь ответа Риса, Кенна взяла из рук мужа бокал.
— Разумеется. Вернусь через пару минут. — Он легонько поцеловал ее в щеку и ушел с Тэннером.
Кенна посмотрела на бокалы в руках и грустно улыбнулась, гадая, что с ними делать.
— Позволь мне освободить тебя от одного из них, — поспешила на помощь Алексис и, кивнув в сторону двери, спросила: — Куда это Клауд и Рис умчались в такой спешке?
Кенна передала ей то, что услышала от Тэннера.
— Хорошие новости. — Алексис отпила вина. — Как же Уилсон предсказуем! — сказала она, презрительно улыбаясь.
— Что ты имеешь в виду?
— Клауд догадался, что Уилсон решит осуществить свой замысел ночью и очертя голову ринется в ловушку, считая, что благодаря балу он имеет полную свободу действий.
— Но ты говорила, что даже если мы поймаем Уилсона, то на его место придет другой.
— Верно, но этого может не случиться, если мы заставим его говорить. Клауд сказал, кто дежурил сегодня?
— Спрингер и Гаррик — так, мне кажется, он сказал.
— Гаррисон, — поправила ее Алексис усмехаясь. — У Майка кулаки как кувалды. Если твой муж хочет, чтобы Уилсон назвал своих хозяев, тогда Майк Гаррисон — самая подходящая кандидатура, чтобы это выяснить.
Кенна сделала несколько глотков.
— А Спрингер? — осторожно спросила она. — Что будет делать он?
— О, дорогая, я тебя шокировала, не так ли?
— Нет. Ну, может быть, немного; Это звучит так жестоко. Расскажи мне о мистере Спрингере.
Алексис рассмеялась над тем, как любопытство Кенны пересилило ее отвращение к насилию.
— Задача Спрингера — не дать Майку воспользоваться своими кулаками. Он сделает вид, что хочет спасти Уилсона, и станет уговаривать, умасливать и упрашивать его. Все это время Майк будет стоять за его спиной. Если бы ты была Уилсоном, неужели бы ты не рассказала Спрингеру все, что он хочет знать?
— Вероятнее всего, да.
— Это очень действенный метод. Угроза применения силы намного эффективнее, чем само насилие.
— Согласна. — Кенна помедлила, но затем все же задала вопрос, который уже давно ее интересовал: — Почему ты почти всегда называешь мужа по фамилии?
Щеки Алексис залил густой румянец, а ее глаза стали удивительно нежными.
— Когда мы впервые встретились, я сочла Тэннера Фредерика Клауда слишком наглым и самоуверенным. По-хорошему, мне надо было обращаться к нему как к капитану Клауду, но мне хотелось его позлить.
— Ну и как, получилось? — Алексис вздохнула:
— Нет. Его это скорее позабавило, чем разозлило. Думаю, что именно тогда я в него и влюбилась.
Спустя несколько часов, когда Кенна, сняв парик, смывала грим, она процитировала Рису слова Алексис.
— Тебе не кажется, что это типично для Таннера? Так и вижу, как он улыбается, позволяя Алексис говорить все, что она вздумает. Бедная Алекс! Она, наверное, была в ярости.
— Я что-то не понимаю, — сказал Рис. Он, лежа на кровати, пытался снять сапоги. Учитывая его легкое опьянение, это была не лучшая стратегия. — Почему она разозлилась?
Кенна сняла ожерелье и браслеты и положила их в шкатулку.
— Потому что она хотела, чтобы это он разозлился. Неужели так трудно понять? — Ответом ей служила тишина, и Кенна, заглянув в зеркало, увидела, что Рис проиграл битву с сапогами. Пожалев мужа, она подошла к нему и помогла снять обувь.
— Мне кажется, ты слегка переусердствовал, празднуя победу, — заметила она, когда первый сапог стукнулся об пол.
— Уилсон назвал Бритта, Андерса и Филдинга, а это достаточный повод для веселья.
— Первый раз в жизни я предложила тост за то, чтобы кто-то попал в тюрьму. — Второй сапог последовал за первым.
— Для меня это было тоже впервые. — Рис замер, не проявляя желания раздеваться дальше.
Кенна подобрала платье и села на кровать рядом с мужем.
— Подними руки. Алекс мне рассказала, как Гаррисон и Спрингер должны были действовать, чтобы развязать язык Уилсону. Похоже, все получилось. — Она тяжело вздохнула. — Можешь опустить руки, Рис. — Кенна наклонилась и, расстегнув запонки, бросила их на покрывало рядом. Она помогла ему снять рубашку и занялась поясом.
Рис перевернулся на живот и неожиданно завопил, когда запонки впились ему в грудь. Раздраженно бросив их на пол, он закрыл глаза.
— Так тебе и надо, — засмеялась Кенна. — Ты заберешься под одеяло или будешь мерзнуть наверху?
— Наверху, — заплетающимся голосом сказал Рис.
— Интересно, почему меня это не возмущает? — Кенна взяла одежду мужа и положила ее на кресло, затем переоделась в одну из самых своих соблазнительных ночных рубашек. Она легла в постель и прижалась к Рису. Выпитое вино привело ее в игривое настроение, и она прошептала мужу на ухо: — Я подумывала о чем-то другом, кроме сна.
Рис, однако, был далек от этого, что и подтвердил, тихонько захрапев.
Кенна улыбнулась, натянула одеяло и через несколько минут тоже спала.
…Она проснулась от шепота.
Кенна осторожно выглянула из своего укрытия и уставилась на влюбленную пару на другой стороне галереи. Викторина о чем-то умоляла своего одетого в костюм сатаны спутника. Его лицо закрывал капюшон, но Кенна тут же узнала форму рта и фамильный подбородок. Николас! Николас и Викторина! Руки ее мачехи скользнули под накидку Ника. Она встала на цыпочки и припала к его губам.
Кенна покинула галерею сразу после Николаса и Викторины и пулей вылетела из дома. Она подбежала к воротам, остановилась, затем повернула к летнему домику. Там она обнаружила очередные доказательства адюльтера, и ее стошнило прямо на ступенях, ведущих к пляжу. Внезапно ее внимание привлек сверкнувший над водой свет, и, когда на берег из лодки высадились двое мужчин, она спустилась вниз, чтобы узнать, кто они такие. Потом, стиснув зубы, она смотрела через щель в камнях на то, что происходит в другой части пещеры.
Она сразу увидела Викторину, затем, когда один из французов сделал шаг в сторону, ее взгляд упал на сатану, чья накидка в свете фонаря казалась оранжевой. Снова Ник! Затем появился ее отец, отвел Викторину в сторону и начал упрекать сына.
— Как ты мог ввязаться в эту авантюру и вовлечь Викторину? — с горечью спросил он. — Я не думал, что ты способен на это… на то, чтобы предать родину ради призрака мирового порядка, проповедуемого Наполеоном. Ты достоин смерти, но я не могу марать свои руки кровью. Мне стоило бы отдать тебя под суд, но я не хочу, чтобы ты опозорил мой дом. Я дам тебе возможность покинуть Даннелли и Англию, и это самое лучше, чего ты заслуживаешь.
Кенна шагнула вперед. Она не могла позволить, чтобы отец и сын возненавидели друг друга. Должно быть какое-то объяснение поведению Ника. Ее движение вспугнуло французов. Один из них толкнул фонарь, но Кенна успела заметить, как чья-то рука схватила ее отца за запястье и он выронил пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Не дожидаясь ответа Риса, Кенна взяла из рук мужа бокал.
— Разумеется. Вернусь через пару минут. — Он легонько поцеловал ее в щеку и ушел с Тэннером.
Кенна посмотрела на бокалы в руках и грустно улыбнулась, гадая, что с ними делать.
— Позволь мне освободить тебя от одного из них, — поспешила на помощь Алексис и, кивнув в сторону двери, спросила: — Куда это Клауд и Рис умчались в такой спешке?
Кенна передала ей то, что услышала от Тэннера.
— Хорошие новости. — Алексис отпила вина. — Как же Уилсон предсказуем! — сказала она, презрительно улыбаясь.
— Что ты имеешь в виду?
— Клауд догадался, что Уилсон решит осуществить свой замысел ночью и очертя голову ринется в ловушку, считая, что благодаря балу он имеет полную свободу действий.
— Но ты говорила, что даже если мы поймаем Уилсона, то на его место придет другой.
— Верно, но этого может не случиться, если мы заставим его говорить. Клауд сказал, кто дежурил сегодня?
— Спрингер и Гаррик — так, мне кажется, он сказал.
— Гаррисон, — поправила ее Алексис усмехаясь. — У Майка кулаки как кувалды. Если твой муж хочет, чтобы Уилсон назвал своих хозяев, тогда Майк Гаррисон — самая подходящая кандидатура, чтобы это выяснить.
Кенна сделала несколько глотков.
— А Спрингер? — осторожно спросила она. — Что будет делать он?
— О, дорогая, я тебя шокировала, не так ли?
— Нет. Ну, может быть, немного; Это звучит так жестоко. Расскажи мне о мистере Спрингере.
Алексис рассмеялась над тем, как любопытство Кенны пересилило ее отвращение к насилию.
— Задача Спрингера — не дать Майку воспользоваться своими кулаками. Он сделает вид, что хочет спасти Уилсона, и станет уговаривать, умасливать и упрашивать его. Все это время Майк будет стоять за его спиной. Если бы ты была Уилсоном, неужели бы ты не рассказала Спрингеру все, что он хочет знать?
— Вероятнее всего, да.
— Это очень действенный метод. Угроза применения силы намного эффективнее, чем само насилие.
— Согласна. — Кенна помедлила, но затем все же задала вопрос, который уже давно ее интересовал: — Почему ты почти всегда называешь мужа по фамилии?
Щеки Алексис залил густой румянец, а ее глаза стали удивительно нежными.
— Когда мы впервые встретились, я сочла Тэннера Фредерика Клауда слишком наглым и самоуверенным. По-хорошему, мне надо было обращаться к нему как к капитану Клауду, но мне хотелось его позлить.
— Ну и как, получилось? — Алексис вздохнула:
— Нет. Его это скорее позабавило, чем разозлило. Думаю, что именно тогда я в него и влюбилась.
Спустя несколько часов, когда Кенна, сняв парик, смывала грим, она процитировала Рису слова Алексис.
— Тебе не кажется, что это типично для Таннера? Так и вижу, как он улыбается, позволяя Алексис говорить все, что она вздумает. Бедная Алекс! Она, наверное, была в ярости.
— Я что-то не понимаю, — сказал Рис. Он, лежа на кровати, пытался снять сапоги. Учитывая его легкое опьянение, это была не лучшая стратегия. — Почему она разозлилась?
Кенна сняла ожерелье и браслеты и положила их в шкатулку.
— Потому что она хотела, чтобы это он разозлился. Неужели так трудно понять? — Ответом ей служила тишина, и Кенна, заглянув в зеркало, увидела, что Рис проиграл битву с сапогами. Пожалев мужа, она подошла к нему и помогла снять обувь.
— Мне кажется, ты слегка переусердствовал, празднуя победу, — заметила она, когда первый сапог стукнулся об пол.
— Уилсон назвал Бритта, Андерса и Филдинга, а это достаточный повод для веселья.
— Первый раз в жизни я предложила тост за то, чтобы кто-то попал в тюрьму. — Второй сапог последовал за первым.
— Для меня это было тоже впервые. — Рис замер, не проявляя желания раздеваться дальше.
Кенна подобрала платье и села на кровать рядом с мужем.
— Подними руки. Алекс мне рассказала, как Гаррисон и Спрингер должны были действовать, чтобы развязать язык Уилсону. Похоже, все получилось. — Она тяжело вздохнула. — Можешь опустить руки, Рис. — Кенна наклонилась и, расстегнув запонки, бросила их на покрывало рядом. Она помогла ему снять рубашку и занялась поясом.
Рис перевернулся на живот и неожиданно завопил, когда запонки впились ему в грудь. Раздраженно бросив их на пол, он закрыл глаза.
— Так тебе и надо, — засмеялась Кенна. — Ты заберешься под одеяло или будешь мерзнуть наверху?
— Наверху, — заплетающимся голосом сказал Рис.
— Интересно, почему меня это не возмущает? — Кенна взяла одежду мужа и положила ее на кресло, затем переоделась в одну из самых своих соблазнительных ночных рубашек. Она легла в постель и прижалась к Рису. Выпитое вино привело ее в игривое настроение, и она прошептала мужу на ухо: — Я подумывала о чем-то другом, кроме сна.
Рис, однако, был далек от этого, что и подтвердил, тихонько захрапев.
Кенна улыбнулась, натянула одеяло и через несколько минут тоже спала.
…Она проснулась от шепота.
Кенна осторожно выглянула из своего укрытия и уставилась на влюбленную пару на другой стороне галереи. Викторина о чем-то умоляла своего одетого в костюм сатаны спутника. Его лицо закрывал капюшон, но Кенна тут же узнала форму рта и фамильный подбородок. Николас! Николас и Викторина! Руки ее мачехи скользнули под накидку Ника. Она встала на цыпочки и припала к его губам.
Кенна покинула галерею сразу после Николаса и Викторины и пулей вылетела из дома. Она подбежала к воротам, остановилась, затем повернула к летнему домику. Там она обнаружила очередные доказательства адюльтера, и ее стошнило прямо на ступенях, ведущих к пляжу. Внезапно ее внимание привлек сверкнувший над водой свет, и, когда на берег из лодки высадились двое мужчин, она спустилась вниз, чтобы узнать, кто они такие. Потом, стиснув зубы, она смотрела через щель в камнях на то, что происходит в другой части пещеры.
Она сразу увидела Викторину, затем, когда один из французов сделал шаг в сторону, ее взгляд упал на сатану, чья накидка в свете фонаря казалась оранжевой. Снова Ник! Затем появился ее отец, отвел Викторину в сторону и начал упрекать сына.
— Как ты мог ввязаться в эту авантюру и вовлечь Викторину? — с горечью спросил он. — Я не думал, что ты способен на это… на то, чтобы предать родину ради призрака мирового порядка, проповедуемого Наполеоном. Ты достоин смерти, но я не могу марать свои руки кровью. Мне стоило бы отдать тебя под суд, но я не хочу, чтобы ты опозорил мой дом. Я дам тебе возможность покинуть Даннелли и Англию, и это самое лучше, чего ты заслуживаешь.
Кенна шагнула вперед. Она не могла позволить, чтобы отец и сын возненавидели друг друга. Должно быть какое-то объяснение поведению Ника. Ее движение вспугнуло французов. Один из них толкнул фонарь, но Кенна успела заметить, как чья-то рука схватила ее отца за запястье и он выронил пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102