Затем закрыл дверь и привалился к ней, желая немедленно оказаться в поезде, уносящемся прочь из Нью-Йорка.
На следующее утро Джаррет одевался долго и неуклюже, но когда закончил, то испытал полное удовлетворение. Он не поддался желанию нагрузить свою руку больше, чем необходимо. Плечо по-прежнему было как деревянное, но, когда он позволил себе двигаться более непринужденно, стало легче.
В столовой на столе его дожидался завтрак. Прощальный пир — подумал Джаррет. Ренни, должно быть, сказала миссис Каванаг, что он уезжает. Джаррет гадал, сможет ли он купить билет на поезд прямо сегодня. Тут ему пришло в голову, что Ренни могла сама купить ему билет. Он вполне это заслужил за ту пощечину, которой удостоил ее прошлым вечером.
Мэри Рини Деннехи — достойная, уважаемая женщина, и он не имел права говорить с ней так, как говорил все время. Мать устыдилась бы его манер, а отец бы его выпорол. Джаррет дал себе слово, что извинится.
Разговаривая сама с собой, с чашкой кофе вошла миссис Каванаг.
Привыкший к постоянному бормотанию кухарки Джаррет снисходительно улыбнулся и взялся за утреннюю газету.
— Ренни спускалась этим утром? — спросил он.
— Час назад кончила завтракать.
— Значит, она пошла на работу, — сказал он. — Я полагаю, вы уже знаете насчет Хьюстона и Келли. Теперь она в безопасности.
— Непременно, я знаю все о работе в прошлую ночь. — Она посмотрела на его плечо, где под рубашкой бугрились бинты. — Но этим утром Ренни пошла не в контору Уорта. Она отправилась на станцию.
На станцию? Ну, значит, она действительно покупает ему билет на Запад. Он расхохотался про себя.
— Так вы ей разрешили? — резко спросила миссис Каванаг.
— Разрешил? Не думаю, что теперь я имею на это право. Честно говоря, я подозревал, что она так поступит. Я не смог заставить ее себя полюбить.
— Какое это все имеет значение? — Она пододвинула ему тарелку с печеньем. — Вот, возьмите с пылу с жару, Я их только что испекла.
Джаррет покорно взял печенье и намазал его медом.
— Какая разница — любит она вас или нет? И вообще все такое. Я так понимаю, что вы согласились ее защищать.
Джаррет откусил кусок печенья. Его не нужно было жевать — оно просто таяло во рту.
— Я ее действительно защищал, — сказал он, — Но опасность миновала. Ренни может ходить куда ей вздумается, и если ей вздумалось идти на станцию, то… — Забыв о ране, Джаррет пожал плечами, но рана тут же напомнила о себе. Он задержал дыхание, затем осторожно вздохнул и выдавил из себя улыбку. — То она может идти.
— Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:
— Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.
— Купить вам билет? — сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. — Какой такой билет покупают на полицейской станции?
Джаррет замер.
— На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.
— Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, — сказала миссис Каванаг. — Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.
Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.
— Значит, вы не разрешаете, — с удовлетворением заметила она.
— Конечно, не разрешаю. — Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.
— Как давно она ушла?
— Как раз перед тем, как вы спустились.
— Тогда я могу ее перехватить до того, как она там появится.
— Мистер Каванаг приготовил для вас лошадь. Она ждет в конюшне.
Джаррет понял, что все еще может улыбаться.
— Вы на меня рассчитывали.
Заметив легкий укор в его глазах, кухарка покраснела.
— Непременно, мы должны быстрее отправиться туда.
Ренни поднималась по каменным ступеням полицейской станции на Джонс-стрит. В одной руке она несла накрытую матерней корзину, в другой держала Библию. Двое патрульных полицейских, выходя из здания, придержали для нее дверь. За спиной Ренни они обменялись одобрительными взглядами, относившимися как к ее фигуре, так и к явно находившемуся в корзине свежему печенью, от запаха которого текли слюнки.
Пройдя по потертому деревянному полу к высокой стойке из красного дерева, Ренни положила Библию перед дежурным сержантом и выжидающе посмотрела на него.
— Да, мэм? — Квадратную челюсть сержанта Моррисона обрамляли бакенбарды, густые усы почти скрывали рот. Взгляд его был любезным. — Вы из церкви? — сказал он, посмотрев на Библию.
— Я пришла, чтобы увидеть миссис Келли, — уклончиво ответила Ренни.
— Миссис Келли? А откуда вам известно насчет миссис Келли?
— Я читаю газеты, сержант. «Кроникл» сообщила об этом в позднем утреннем выпуске. Сержант Моррисон вздохнул.
— Неудивительно, что они об этом сообщили. Дело, в котором замешана Келли, было связано с их репортером.
Он повернулся на стуле и взял связку ключей, висевших на стене за его спиной.
— Я не думаю, что есть большая надежда на спасение ее души, мэм, — сказал сержант, протягивая Ренни ее Библию. — Когда охотник за преступниками вчера вечером привел ее сюда, она бесилась как кошка. Да, вы должны оставаться по эту сторону решетки. В камеру к ней входить нельзя.
— Я понимаю, сержант.
Он открыл дверь, за которой виднелся ряд камер, помещавшихся отдельно от дежурной части, и пропустил Ренни вперед.
— Это печенье уж очень хорошо пахнет, мэм. Вы не будете возражать, если я возьму одно?
Улыбаясь, Ренни подняла бело-голубое клетчатое покрывало и подала ему печенье.
— Здесь хватит на всех заключенных, — сказала она.
— В это утро здесь нет никого, кроме миссис Келли. Мы отпустили пьяниц, когда она устроила вечером адский шум… извините за выражение, мэм.
Полицейский провел ее по коридору к последней камере. Он отстегнул свою дубинку и несколько раз ударил по прутьям решетки. Лежавшая на койке женщина даже не пошевелилась.
— К вам посетитель, миссис Келли. Ответа не последовало.
— Она меня слышит, мэм, но другого ответа вы от нее не добьетесь.
Ренни кивнула.
— Все в порядке, сержант. Вы можете нас оставить. Я не боюсь миссис Келли.
Сержант уже повернулся и пошел, когда Ди Келли села на своей койке. Голос по другую сторону решетки привлек ее внимание, чего никогда бы не добился ни один полицейский. Не веря своим глазам, Келли уставилась на женщину, которая сейчас была вне ее досягаемости.
Ренни никогда не задумывалась, как выглядит Детра Келли. В тех случаях, когда Майкл случалось упоминать о Ди, Ренни о ней не расспрашивала. Этим-то отчасти и объяснялось ее появление на Джонс-стрит. Ренни должна была увидеть женщину, которая пыталась отравить ее сестру и вонзить ножницы в заместителя шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
На следующее утро Джаррет одевался долго и неуклюже, но когда закончил, то испытал полное удовлетворение. Он не поддался желанию нагрузить свою руку больше, чем необходимо. Плечо по-прежнему было как деревянное, но, когда он позволил себе двигаться более непринужденно, стало легче.
В столовой на столе его дожидался завтрак. Прощальный пир — подумал Джаррет. Ренни, должно быть, сказала миссис Каванаг, что он уезжает. Джаррет гадал, сможет ли он купить билет на поезд прямо сегодня. Тут ему пришло в голову, что Ренни могла сама купить ему билет. Он вполне это заслужил за ту пощечину, которой удостоил ее прошлым вечером.
Мэри Рини Деннехи — достойная, уважаемая женщина, и он не имел права говорить с ней так, как говорил все время. Мать устыдилась бы его манер, а отец бы его выпорол. Джаррет дал себе слово, что извинится.
Разговаривая сама с собой, с чашкой кофе вошла миссис Каванаг.
Привыкший к постоянному бормотанию кухарки Джаррет снисходительно улыбнулся и взялся за утреннюю газету.
— Ренни спускалась этим утром? — спросил он.
— Час назад кончила завтракать.
— Значит, она пошла на работу, — сказал он. — Я полагаю, вы уже знаете насчет Хьюстона и Келли. Теперь она в безопасности.
— Непременно, я знаю все о работе в прошлую ночь. — Она посмотрела на его плечо, где под рубашкой бугрились бинты. — Но этим утром Ренни пошла не в контору Уорта. Она отправилась на станцию.
На станцию? Ну, значит, она действительно покупает ему билет на Запад. Он расхохотался про себя.
— Так вы ей разрешили? — резко спросила миссис Каванаг.
— Разрешил? Не думаю, что теперь я имею на это право. Честно говоря, я подозревал, что она так поступит. Я не смог заставить ее себя полюбить.
— Какое это все имеет значение? — Она пододвинула ему тарелку с печеньем. — Вот, возьмите с пылу с жару, Я их только что испекла.
Джаррет покорно взял печенье и намазал его медом.
— Какая разница — любит она вас или нет? И вообще все такое. Я так понимаю, что вы согласились ее защищать.
Джаррет откусил кусок печенья. Его не нужно было жевать — оно просто таяло во рту.
— Я ее действительно защищал, — сказал он, — Но опасность миновала. Ренни может ходить куда ей вздумается, и если ей вздумалось идти на станцию, то… — Забыв о ране, Джаррет пожал плечами, но рана тут же напомнила о себе. Он задержал дыхание, затем осторожно вздохнул и выдавил из себя улыбку. — То она может идти.
— Я думала, вы были против. Джаррет нахмурился:
— Против? Если она хочет купить мне билет домой, я должен быть ей только благодарен.
— Купить вам билет? — сказала миссис Каванаг, едва не расплескав кофе. Шея над накрахмаленным воротником побагровела. — Какой такой билет покупают на полицейской станции?
Джаррет замер.
— На полицейской станции? Я думал, она пошла на железнодорожную станцию.
— Вы недалеко уйдете с такими дурацкими представлениями, — сказала миссис Каванаг. — Мэри Рини шла на станцию на Джонс-стрит, рядом с Боуэри. Я думаю, на ту самую, которая приютила Ди Келли.
Джаррет уже был на ногах и направлялся к прихожей. Миссис Каванаг бежала за ним следом.
— Значит, вы не разрешаете, — с удовлетворением заметила она.
— Конечно, не разрешаю. — Обшаривая одежный шкаф, Джаррет нашел наконец свой пыльник. Не обращая внимания на боль, он просунул раненую руку в рукав и натянул на себя пальто.
— Как давно она ушла?
— Как раз перед тем, как вы спустились.
— Тогда я могу ее перехватить до того, как она там появится.
— Мистер Каванаг приготовил для вас лошадь. Она ждет в конюшне.
Джаррет понял, что все еще может улыбаться.
— Вы на меня рассчитывали.
Заметив легкий укор в его глазах, кухарка покраснела.
— Непременно, мы должны быстрее отправиться туда.
Ренни поднималась по каменным ступеням полицейской станции на Джонс-стрит. В одной руке она несла накрытую матерней корзину, в другой держала Библию. Двое патрульных полицейских, выходя из здания, придержали для нее дверь. За спиной Ренни они обменялись одобрительными взглядами, относившимися как к ее фигуре, так и к явно находившемуся в корзине свежему печенью, от запаха которого текли слюнки.
Пройдя по потертому деревянному полу к высокой стойке из красного дерева, Ренни положила Библию перед дежурным сержантом и выжидающе посмотрела на него.
— Да, мэм? — Квадратную челюсть сержанта Моррисона обрамляли бакенбарды, густые усы почти скрывали рот. Взгляд его был любезным. — Вы из церкви? — сказал он, посмотрев на Библию.
— Я пришла, чтобы увидеть миссис Келли, — уклончиво ответила Ренни.
— Миссис Келли? А откуда вам известно насчет миссис Келли?
— Я читаю газеты, сержант. «Кроникл» сообщила об этом в позднем утреннем выпуске. Сержант Моррисон вздохнул.
— Неудивительно, что они об этом сообщили. Дело, в котором замешана Келли, было связано с их репортером.
Он повернулся на стуле и взял связку ключей, висевших на стене за его спиной.
— Я не думаю, что есть большая надежда на спасение ее души, мэм, — сказал сержант, протягивая Ренни ее Библию. — Когда охотник за преступниками вчера вечером привел ее сюда, она бесилась как кошка. Да, вы должны оставаться по эту сторону решетки. В камеру к ней входить нельзя.
— Я понимаю, сержант.
Он открыл дверь, за которой виднелся ряд камер, помещавшихся отдельно от дежурной части, и пропустил Ренни вперед.
— Это печенье уж очень хорошо пахнет, мэм. Вы не будете возражать, если я возьму одно?
Улыбаясь, Ренни подняла бело-голубое клетчатое покрывало и подала ему печенье.
— Здесь хватит на всех заключенных, — сказала она.
— В это утро здесь нет никого, кроме миссис Келли. Мы отпустили пьяниц, когда она устроила вечером адский шум… извините за выражение, мэм.
Полицейский провел ее по коридору к последней камере. Он отстегнул свою дубинку и несколько раз ударил по прутьям решетки. Лежавшая на койке женщина даже не пошевелилась.
— К вам посетитель, миссис Келли. Ответа не последовало.
— Она меня слышит, мэм, но другого ответа вы от нее не добьетесь.
Ренни кивнула.
— Все в порядке, сержант. Вы можете нас оставить. Я не боюсь миссис Келли.
Сержант уже повернулся и пошел, когда Ди Келли села на своей койке. Голос по другую сторону решетки привлек ее внимание, чего никогда бы не добился ни один полицейский. Не веря своим глазам, Келли уставилась на женщину, которая сейчас была вне ее досягаемости.
Ренни никогда не задумывалась, как выглядит Детра Келли. В тех случаях, когда Майкл случалось упоминать о Ди, Ренни о ней не расспрашивала. Этим-то отчасти и объяснялось ее появление на Джонс-стрит. Ренни должна была увидеть женщину, которая пыталась отравить ее сестру и вонзить ножницы в заместителя шерифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111