– Иди, сходи и покажи ей на месте, – настаивала бабушка Джо.
Бет заулыбалась, когда он схватил ее за руку и повел на двор. Ее сердце возбужденно забилось, когда она увидела домик с парусиновой крышей.
– Бабушка Джо подумала, что вам захочется иметь свою собственную комнату.
От радости Бет захлопала в ладоши. «Это для меня?». Она подбежала к домику и поднялась по ступенькам бегом. Густой аромат смолы от свежеобструганных сосновых досок поразил ее обоняние. Пол был сделан из широких досок, а от него наполовину высоты поднимались тоже дощатые стены. Выгоревшая на солнце белая парусина была хорошо натянута на бревенчатый каркас, и верхняя половина стен составляла единое целое с крышей. Помещение было пустым, еще сыроватым, новым, но ей никогда не доводилось видеть ничего более красивого.
Логан прошел к дальней стене, отвязал веревку и потянул за нее. Парусиновые боковины стен поднялись как сценический занавес, впустив вовнутрь порыв свежего бриза.
– Если вам станет холодно, вы можете опустить их, – сказал он и отпустил веревку, которая заструилась у него в руках как змея. Стены из парусины опять упали вниз на свое место.
– О, Логан. Это прекрасно. – Бет подошла к нему. – Спасибо вам. – Ее взгляд утонул в его дымчатых голубых глазах. С минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза, затем Логан отвернулся.
– Не благодарите меня, – сказал он ворчливо. – Это была идея бабушки Джо.
Не проронив больше ни слова, он удалился из помещения.
– Ну, а что теперь нашло на него?
В недоумении она оставила свой летний домик. Мысли ее пришли в полный беспорядок, когда она поднималась в гору к дому.
На следующий день, когда Элизабет находилась в школе, Логан сколотил новенькую кровать из сосновых досок для ее летнего помещения. Чтобы удостовериться в комфортабельности своего изделия, прежде чем заносить внутрь, он растянулся сам на подматраснике из сыромятной кожи и сцепил руки за головой. Это было все равно, что спать на облаке. Уставший от своих трудов, он уставился в голубое небо, подернутое дымкой, и стал наблюдать за кружившим в высоте ястребом с красным хвостом.
Вверху шелестели листья грецкого ореха, переливаясь пестрой тенью внизу на выжженной солнцем траве. Большое дерево давало желанный приют в своих объятиях в эту июньскую потогонную жару. Это было удачное место, и он был рад, что бабушка Джо подсказала ему эту идею. Логану хотелось все устроить получше еще до возвращения Бет с работы, поэтому он встал с кровати и занес ее в летний домик.
Он поднял новый матрац, который сшила его бабушка, и поднес его к своему лицу, вдыхая сладкий аромат свежего сена, которое было использовано для набивки в матрац. Это тоже было предложено бабушкой Джо, скачавшей, что летом на нем будет спать прохладней, нежели на перине.
Положив матрац на кровать, он расправил его и накрыл широкой муслиновой простыней. Застелив сверху еще одну простыню, он увенчал свое творение цветастым стеганым одеялом, какие обычно стелили на свадебное ложе. По полу рядом с кроватью Логан положил коврик из мягкого заячьего меха. Но это он уже сделал по собственному разумению. Когда все было закончено, он отошел в сторону удостовериться, что все на месте.
Кувшин с голубой каемкой и миска стояли на маленьком столике, который он принес из дома. Столик был застелен красивой салфеткой, сделанной собственноручно бабушкой Джо. Кроме этого, Логан изготовил книжный шкаф. На столе побольше размером стоял керосиновый светильник и коробка спичек. Перед этим столом он поместил стул с высокой спинкой, чтобы у Бет было место, где она могла бы готовиться к урокам в случае необходимости. К спинке кровати он приставил ее чемодан из конской кожи. Около другой спинки он поставил ночной горшок.
«Очень уютно. Я и сам был бы не прочь сюда переехать. Интересно, понравится ли ей?» На какой-то момент он позволил мечте завладеть его разумом и расцвести там пышным цветом. Окинув комнату беглым взглядом, Логан пристально посмотрел на аккуратную постель и представил себе на ней их вдвоем. Как они согреют ночью эту постель своей страстью. Как утром проснутся в объятиях друг друга. Может быть, даже зачнут ребенка в этом домике с его пахучим, сосновым полом.
Затем появилось другое видение. Лиззи, беременная, плачет по отсутствующему мужу. Ребенок, растущий с клеймом, которое будет вечно на нем, поскольку его отец в тюрьме. Или еще хуже, оба – и мать, и дитя – погибнут, как Ада Квин со своим младенцем, потому что им понадобится мужчина, отец, которого не окажется на месте в нужный момент.
Испытывая душевную боль, Логан опустил парусиновый полог, служивший дверью, и повернулся спиной к разбившейся вдребезги мечте.
Тем же вечером после ужина вся семья удалилась на прохладную веранду, к которой примыкало крыльцо. Логан, сидевший на чурбане чуть поодаль, вдруг обнаружил, что не может отвести глаз от Элизабет.
Она была похожа на ребенка в рождественский вечер, вся сияя радостным возбуждением, ее роскошные длинные волосы ниспадали на плечи, в синих глазах виднелся озорной пляшущий огонек. В ее голосе почти не чувствовалось дыхания, когда она пересказывала историю из книги, которую получила от своей подруги Ханны из Чикаго. Даже хотя Логан смотрел и слушал очень внимательно, но когда Бет закончила, у него не было ни малейшего представления, о чем она говорила.
Видя ее в окружении всей семьи, Логан ощутил особое чувство умиротворенности и покоя. По крайней мере, ему теперь не приходилось беспокоиться за нее. Даже в период ее пребывания у Лэтэмов, ее поздние отлучки доводили его до умопомрачения. То, что Бет находилась в компании проповедника Джонсона, не улучшало ситуацию.
Он знал, что придется исключить мысль о Лиззи как о его лелеемой собственности, о девушке, которая принадлежит ему без остатка, так же, как и он ей, но ему никак не удавалось это сделать. И агония его любви вгоняла его в еще большую хандру. Логан чувствовал себя как ребенок, испытывающий огромный соблазн при виде красивой конфеты, которая на первый взгляд легко доступна, и ребенок может схватить ее и убежать, но в то же время он знает, что если осмелится так поступить, его как следует отшлепают.
В мрачном расположении духа Логан бесцельно наблюдал за тем, как Руфь и Джозеф визжат и бегают туда-сюда, собирая светлячков, чтобы посадить их в стеклянную банку. Улов Джозефа был уже довольно большим, как вдруг он споткнулся и упал на землю. Банка покатилась, а светлячки исчезли маленькими яркими точками в окружающем пространстве.
Когда плачущий мальчуган приковылял назад к крыльцу, Элизабет тщательно осмотрела его поцарапанное колено. Логан даже завистливо вздохнул, когда она нежно погладила его по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92