Она дала Габриэле поймать себя, вполне естественно завизжав, когда та схватила ее за рукав.
– Ах, это вы, Джоанна, – разочарованно воскликнула леди Габриэла. – А я-то рассчитывала, что это будет ваш будущий муж!
Раскрасневшаяся леди Габриэла уселась на скамейку, благодарная Джоанне за то, что может перевести дух.
Капюшон ударил ей в нос чужими духами, и Джоанна на мгновение даже испугалась, когда он закрыл ей лицо. Ей никогда не нравилась эта игра, даже когда она играла с Вильямом в Хокингеме, потому что он всегда был нежен с Алисией и груб с ней. Ей было неприятно, что она ничего не видит, а ее видят все и могут безнаказанно мучить.
Джоанна услышала, как кто-то шепчется. Наверняка ее решили пожалеть и подсунуть ей будущего жениха. Точно. Кто-то приблизился к ней, и, когда она схватила его, это оказался Годфри.
– Ну, дорогая, вот и наш первый поцелуй, а обручение только завтра! – ласково улыбнулся он и наклонился к ней под крики и смех дам и кавалеров.
Джоанне показалось, что архангел, которого напоминал Годфри, слетел со стены и коснулся ее холодными губами. Она ожидала большего. Ей хотелось, чтобы его поцелуй опалил ее огнем и перевернул в ней душу, но этого не случилось. Он уже отодвинулся от нее, а она все еще стояла, запрокинув голову.
Наверное, он прочитал смятение в ее больших зеленых глазах, потому что сказал, понизив голос:
– Мадемуазель, я не собираюсь перед всеми открывать свои чувства. Когда мы станем мужем и женой, я по целую вас как следует.
Ничего не изменилось в его голосе и взгляде, но Джоанне показалось, что в его словах есть упрек, словно она ведет себя не так, как положено добродетельной девице. Когда ее целовал Ричард, у нее сердце было готово выпрыгнуть из груди и все ее тело требовало... Чего требовало? Дева Мария, неужели я такая же, как моя сестра?
Тем временем остальные принялись нетерпеливо тормошить сэра Годфри, чтобы он надел капюшон.
– У вас еще вся жизнь впереди, успеете нацеловаться! – пошутил сэр Томас.
Глупая игра. Джоанна не хотела привлекать к себе внимание, однако решила, что с нее довольно. Годфри начал водить, а она отошла в сторонку, решив понаблюдать и заодно присмотреть, чтобы никто не обидел принцессу Элеонору. Скоро надо укладывать ее спать.
Солнце уже уходило за серые стены сада, окрашивая небо и игроков в красный цвет.
Она стояла возле ворот и сразу увидела, как в них образовалась щель, которая сделалась шире, а потом появилась голова сэра Ричарда. Увидев Джоанну, он поманил ее пальцем. Она не знала, на что решиться. Однако никто не обращал на нее внимания. Годфри изображал рыкающего дракона. Принцесса Элеонора смеялась и визжала вперемежку.
Тут Ричард схватил ее за руку и потащил за собой.
– Что вам нужно, милорд? – холодно спросила она. – Я не хочу с вами идти.
– Пойдемте.
– Но принцесса...
– Леди Габриэла присмотрит за ней, – когда же она попыталась вырваться, он посмотрел на нее искоса, словно имел право на подобное обращение с ней. – Пожалуйста, без истерик, леди Джоанна. Я всего-навсего хочу с вами поговорить несколько минут. Если же вы закричите, все сбегутся.
Испуганная и притихшая, она позволила завести себя в одну из северных башен. В пустом коридоре возле окна стояла скамейка.
Факелы еще не горели, но в сумерках можно было разглядеть его темное от загара лицо, когда он повернулся к ней. В таком освещении он казался еще темнее, чем был на самом деле, и страшнее.
– Что за вздор я слышал о вас, леди Джоанна?
Она тотчас сообразила, что он имеет в виду ее обручение с сэром Годфри. Вздернув подбородок, как она всегда делала, когда была чем-то рассержена, она сказала:
– Какое вам дело, за кого я выхожу замуж?.. Однако вы правы, обручение состоится завтра.
Он скривил губы.
– О нет, миледи. Я не об этой вашей глупости, о ней мы еще поговорим. Я насчет паломничества.
– Кто вам сказал? – растерявшись, спросила она, но тут же вспомнила, что за обедом Ричард сидел рядом с леди Габриэлой. «У нее язык как помело», – рассердилась Джоанна. – Что вас удивляет, милорд? Вы не верите в мое благочестие? – вспыхнула она, на мгновение забыв об истинной причине, подвигнувшей ее на паломничество. – Значит, вы и в рыцарство не верите по-настоящему? Разве рыцари не должны в первую очередь думать о вере?
Его глаза сверкали негодованием, и Джоанне почему-то не казалось, что ему все известно о ней.
– Мадемуазель, паломничества в Уолсингем совершают глупцы и ханжи. Тоже мне занятие для юной аристократки – путешествовать со всяким сбродом! А кто вас защитит в случае чего?
– Кто осмелится угрожать паломникам? Ведь за это отлучают от Церкви!
– Вы думаете, что разбойник посовестится убить кого-нибудь из-за нескольких монет только потому, что у него раковина на голове? Неужели они оставят без внимания такой лакомый кусочек? Я думал, вы умнее, леди Джоанна, – она еще ничего не успела сказать, а он уже поднял руку, призывая ее к молчанию. – Грабеж, изнасилование, убийство – это еще не все. Вы ведь не замужем. Что может помешать какому-нибудь нищему рыцарю похитить вас и уволочь под венец?
Я не богатая наследница, – напомнила она ему. – Король восстановил в стране порядок, и никто не посмеет его нарушить.
– Вы думаете, ваш брат выкупит вас, мадемуазель? – в его голосе ясно слышалось недоверие. – А куда вы пойдете, если вас обесчестят? Даже в монастыре будут воротить от вас нос.
– Что вы беспокоитесь о том, чего не случится? – не удержалась она от насмешки. Вам какое дело?
Он отвернулся, но она успела заметить растерянность в его глазах.
– Вы правы, леди Джоанна. Я сам не знаю. Интересно, почему бы вам не отправиться в паломничество вместе с вашим нареченным?
– Сэр Годфри предлагал мне, – в ее голосе прозвучали высокомерные ноты. – Однако я думаю, что его присутствие отвлекло бы меня от моей главной цели.
– В самом деле, – сухо кивнул он. – Если хочешь исполнить религиозный долг, сердце надо держать холодным. А этот Адонис в состоянии смутить любую девицу. Ну да, сэр Годфри Лингфилд, который приехал просить вашей руки. Что вы о нем знаете, мадемуазель? – неожиданно спросил он, беря ее за подбородок и поворачивая к себе.
– Мой брат хорошо пишет о нем в своем письме, – вопреки желанию голос у нее дрогнул. – Король Эдуард дал согласие. Он добрый, внимательный и, о да, очень красивый.
– Ну просто идеальный рыцарь, – сыронизировал Ричард. – А вы знаете, что он бьет своих слуг, леди Джоанна? Вы заметили, какие у него руки, когда сидели рядом с ним за ужином?
– Что?.. Что вы хотите сказать? – спросила она, зная, что ему известно и то, что она заметила ссадины, и то, что ей это не понравилось.
– Я случайно увидел сегодня, как он бьет конюха-саксонца, и он бы забил его до смерти всего-навсего за то, что тот испачкал ему платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Ах, это вы, Джоанна, – разочарованно воскликнула леди Габриэла. – А я-то рассчитывала, что это будет ваш будущий муж!
Раскрасневшаяся леди Габриэла уселась на скамейку, благодарная Джоанне за то, что может перевести дух.
Капюшон ударил ей в нос чужими духами, и Джоанна на мгновение даже испугалась, когда он закрыл ей лицо. Ей никогда не нравилась эта игра, даже когда она играла с Вильямом в Хокингеме, потому что он всегда был нежен с Алисией и груб с ней. Ей было неприятно, что она ничего не видит, а ее видят все и могут безнаказанно мучить.
Джоанна услышала, как кто-то шепчется. Наверняка ее решили пожалеть и подсунуть ей будущего жениха. Точно. Кто-то приблизился к ней, и, когда она схватила его, это оказался Годфри.
– Ну, дорогая, вот и наш первый поцелуй, а обручение только завтра! – ласково улыбнулся он и наклонился к ней под крики и смех дам и кавалеров.
Джоанне показалось, что архангел, которого напоминал Годфри, слетел со стены и коснулся ее холодными губами. Она ожидала большего. Ей хотелось, чтобы его поцелуй опалил ее огнем и перевернул в ней душу, но этого не случилось. Он уже отодвинулся от нее, а она все еще стояла, запрокинув голову.
Наверное, он прочитал смятение в ее больших зеленых глазах, потому что сказал, понизив голос:
– Мадемуазель, я не собираюсь перед всеми открывать свои чувства. Когда мы станем мужем и женой, я по целую вас как следует.
Ничего не изменилось в его голосе и взгляде, но Джоанне показалось, что в его словах есть упрек, словно она ведет себя не так, как положено добродетельной девице. Когда ее целовал Ричард, у нее сердце было готово выпрыгнуть из груди и все ее тело требовало... Чего требовало? Дева Мария, неужели я такая же, как моя сестра?
Тем временем остальные принялись нетерпеливо тормошить сэра Годфри, чтобы он надел капюшон.
– У вас еще вся жизнь впереди, успеете нацеловаться! – пошутил сэр Томас.
Глупая игра. Джоанна не хотела привлекать к себе внимание, однако решила, что с нее довольно. Годфри начал водить, а она отошла в сторонку, решив понаблюдать и заодно присмотреть, чтобы никто не обидел принцессу Элеонору. Скоро надо укладывать ее спать.
Солнце уже уходило за серые стены сада, окрашивая небо и игроков в красный цвет.
Она стояла возле ворот и сразу увидела, как в них образовалась щель, которая сделалась шире, а потом появилась голова сэра Ричарда. Увидев Джоанну, он поманил ее пальцем. Она не знала, на что решиться. Однако никто не обращал на нее внимания. Годфри изображал рыкающего дракона. Принцесса Элеонора смеялась и визжала вперемежку.
Тут Ричард схватил ее за руку и потащил за собой.
– Что вам нужно, милорд? – холодно спросила она. – Я не хочу с вами идти.
– Пойдемте.
– Но принцесса...
– Леди Габриэла присмотрит за ней, – когда же она попыталась вырваться, он посмотрел на нее искоса, словно имел право на подобное обращение с ней. – Пожалуйста, без истерик, леди Джоанна. Я всего-навсего хочу с вами поговорить несколько минут. Если же вы закричите, все сбегутся.
Испуганная и притихшая, она позволила завести себя в одну из северных башен. В пустом коридоре возле окна стояла скамейка.
Факелы еще не горели, но в сумерках можно было разглядеть его темное от загара лицо, когда он повернулся к ней. В таком освещении он казался еще темнее, чем был на самом деле, и страшнее.
– Что за вздор я слышал о вас, леди Джоанна?
Она тотчас сообразила, что он имеет в виду ее обручение с сэром Годфри. Вздернув подбородок, как она всегда делала, когда была чем-то рассержена, она сказала:
– Какое вам дело, за кого я выхожу замуж?.. Однако вы правы, обручение состоится завтра.
Он скривил губы.
– О нет, миледи. Я не об этой вашей глупости, о ней мы еще поговорим. Я насчет паломничества.
– Кто вам сказал? – растерявшись, спросила она, но тут же вспомнила, что за обедом Ричард сидел рядом с леди Габриэлой. «У нее язык как помело», – рассердилась Джоанна. – Что вас удивляет, милорд? Вы не верите в мое благочестие? – вспыхнула она, на мгновение забыв об истинной причине, подвигнувшей ее на паломничество. – Значит, вы и в рыцарство не верите по-настоящему? Разве рыцари не должны в первую очередь думать о вере?
Его глаза сверкали негодованием, и Джоанне почему-то не казалось, что ему все известно о ней.
– Мадемуазель, паломничества в Уолсингем совершают глупцы и ханжи. Тоже мне занятие для юной аристократки – путешествовать со всяким сбродом! А кто вас защитит в случае чего?
– Кто осмелится угрожать паломникам? Ведь за это отлучают от Церкви!
– Вы думаете, что разбойник посовестится убить кого-нибудь из-за нескольких монет только потому, что у него раковина на голове? Неужели они оставят без внимания такой лакомый кусочек? Я думал, вы умнее, леди Джоанна, – она еще ничего не успела сказать, а он уже поднял руку, призывая ее к молчанию. – Грабеж, изнасилование, убийство – это еще не все. Вы ведь не замужем. Что может помешать какому-нибудь нищему рыцарю похитить вас и уволочь под венец?
Я не богатая наследница, – напомнила она ему. – Король восстановил в стране порядок, и никто не посмеет его нарушить.
– Вы думаете, ваш брат выкупит вас, мадемуазель? – в его голосе ясно слышалось недоверие. – А куда вы пойдете, если вас обесчестят? Даже в монастыре будут воротить от вас нос.
– Что вы беспокоитесь о том, чего не случится? – не удержалась она от насмешки. Вам какое дело?
Он отвернулся, но она успела заметить растерянность в его глазах.
– Вы правы, леди Джоанна. Я сам не знаю. Интересно, почему бы вам не отправиться в паломничество вместе с вашим нареченным?
– Сэр Годфри предлагал мне, – в ее голосе прозвучали высокомерные ноты. – Однако я думаю, что его присутствие отвлекло бы меня от моей главной цели.
– В самом деле, – сухо кивнул он. – Если хочешь исполнить религиозный долг, сердце надо держать холодным. А этот Адонис в состоянии смутить любую девицу. Ну да, сэр Годфри Лингфилд, который приехал просить вашей руки. Что вы о нем знаете, мадемуазель? – неожиданно спросил он, беря ее за подбородок и поворачивая к себе.
– Мой брат хорошо пишет о нем в своем письме, – вопреки желанию голос у нее дрогнул. – Король Эдуард дал согласие. Он добрый, внимательный и, о да, очень красивый.
– Ну просто идеальный рыцарь, – сыронизировал Ричард. – А вы знаете, что он бьет своих слуг, леди Джоанна? Вы заметили, какие у него руки, когда сидели рядом с ним за ужином?
– Что?.. Что вы хотите сказать? – спросила она, зная, что ему известно и то, что она заметила ссадины, и то, что ей это не понравилось.
– Я случайно увидел сегодня, как он бьет конюха-саксонца, и он бы забил его до смерти всего-навсего за то, что тот испачкал ему платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71