Воздух был полон сладкого аромата свежескошенной ржи и неизменного соленого запаха моря. Викинг глубоко вдохнул этот воздух, надеясь, что он поможет ему прояснить мысли. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться в открытом море на палубе «Девы бури» – ничто не могло сравниться с чувством полета по волнам под ясным, усыпанным звездами небом, и никакая страсть не могла так взволновать его, как это предвкушение опасности, которое ни на миг не покидает воина, отправляющегося в поход.
И вот с некоторых пор все изменилось. Ирландка заставила его кровь кипеть на суше столь же бурно, как и на палубе корабля, стремительно несущегося по волнам. Ради нее он готов был пойти на все, даже возвратиться вместе с ней в ее Ирландию.
Эта мысль пришла ему в голову несколько дней назад, когда он разговаривал с Ранвейгом. Старый строитель кораблей любил поболтать о совершенных им когда-то путешествиях, о местах, в которых он побывал, пока больные суставы не сделали его жизнь на палубе сплошной мукой. Тогда Даг упомянул о своем участии в набегах на северное побережье Англии. Они занимались этим несколько лет, вывозя из страны все сколько-нибудь ценное, и, лишь опустошив весь цветущий край, обосновались здесь. Это была хорошая страна, и в ней жили красивые женщины.
Слушая его, Ранвейг согласно кивал, вспоминая своих товарищей, таких же морских бродяг, как и он сам. Когда-то мужчине приходится оставлять кочевую жизнь, сказал он, если тот хочет осесть на земле и обзавестись сыновьями. Умный человек предпочтет кусок земли в местности, ставшей безлюдной после набегов, и обоснует свой дом именно там.
Именно тогда в воображении Дага в первый раз возникло странное видение – он и Фиона сидят во главе стола в пиршественном зале дома, построенного на вершине одного из пологих холмов Ирландии. Потом подобные мысли стали все чаще приходить ему в голову. Все это казалось вздорной прихотью, рожденной в горячечном бреду, но порой видения захватывали его, заставляя думать, что это и в самом деле может когда-нибудь свершиться. Он не говорил о них ни с кем – просто не осмеливался, чтобы преуспеть в своем намерении, ему нужно было то знание ее родной страны, которым обладала Фиона. К тому же он все еще не был уверен, что может доверять ей.
Именно это Даг и должен был решить сейчас. Может ли он рискнуть, понадеявшись на помощь ирландки? Формально они были врагами, хотя с самого первого мгновения, как только он увидел Фиону, его всегда тянуло к ней. Возможно, их души были связаны между собой узами куда более прочными, чем простое влечение? Даг даже подивился пришедшей ему в голову мысли – разве притяжение духа может быть более сильным, чем влечение крови?
– Эй, кто здесь? – неожиданно прозвучал чей-то голос из темноты.
– Это я, Даг.
– Хвала Тору. Ты изрядно напугал меня, – признался Рориг, появляясь из-за торфяной ограды. – Веришь ли, я едва не обделался от страха, когда услышал твои шаги.
– А что ты делаешь здесь в такое время?
Рориг печально вздохнул.
– Вчера прошел слух, будто Агирссоны собираются в набег. Сигурд считает, что теперь мы должны выставлять на ночь часовых.
Дат почувствовал угрызения совести. Он был так поглощен своими думами об ирландке, что совершенно забыл обо всем другом. Набеги были постоянной угрозой для процветающих поселений, и Сигурд поступил правильно, позаботившись об охране.
– Тебе следует более серьезно относиться к своим обязанностям, – заметил Даг. – Нас всех могут заживо сжечь прямо в постелях, если даже малейший шорох ускользнет от твоего внимания.
– Неужели опасность и впрямь так велика?
– Трудно сказать. Сигурд недавно напомнил мне, что мы приходимся дальней родней Торвальдсам, – этого может быть вполне достаточно, чтобы клан Агирссона пошел против нас.
– Как же мне осточертела вся эта вражда, – вздохнул Рориг. – Если бы не глупость Агирссонов, я бы уже давно нежился в сене с Бреакой.
– Значит, у вас все хорошо?
– Даже лучше, чем я надеялся. Эта малютка куда более изобретательна, чем я мог себе представить.
– И ты собираешься просить ярла, чтобы он позволил выкупить ее, чтобы потом взять в жены?
– Зачем? Мне с ней и так совсем неплохо.
– Но что, если она родит ребенка от тебя??
– Разумеется, я его признаю.
– А вдруг ярл решит продать ее? Если она не будет твоей, ты ничего не сможешь изменить в ее судьбе.
– Он не станет этого делать.
– Кнорри не всегда будет ярлом, – мягко напомнил Даг. – И если ты испытываешь серьезные чувства к Бреаке, то должен заранее обеспечить свое будущее с ней.
– Даже не знаю, такие ли уж это сильные чувства. И потом, женщин ведь так много… Мне может прийти каприз выбрать в следующий раз брюнетку или толстушку с большой грудью.
– Что ж, тебе решать. Только не забудь – женщине иногда может прийти в голову, что ей будет куда лучше с другим мужчиной.
– Бреака мне никогда не изменит!
– А я думаю, она вполне может сделать это, если кто-то предложит выкупить ее.
– Это Фиона тебе сказала? – Рориг нахмурился.
– Нет, не она, сама Бреака однажды упомянула о чем-то подобном. Она мечтает оказаться под защитой настоящего воина, и если ты не предложишь ей этого… – Даг многозначительно замолчал.
– Черт побери, да как она смеет? Разве есть мужчина в Энгваккирстеде, который мог бы сравниться со мной?
– Решающее значение будет иметь не внешняя привлекательность, а твоя готовность обеспечить ее будущее. Женщины очень высоко ценят бытовые удобства и покровительство, которое им могут дать мужчины.
Рориг с досадой выругался и изо всех сил лягнул ногой торфяную ограду, а потом принялся костерить непостоянных и алчных женщин.
Шагая прочь, Даг радовался хотя бы тому, что он не дал часовому уснуть на посту.
Когда викинг вернулся в дом, ночной воздух уже повлажнел от росы. Он снова и снова взвешивал то, что ему предстояло. Рориг помог ему решиться: благодаря их разговору Даг понял, что если человек ждет момента, когда он будет полностью уверен в женщине, ему придется ждать вечно. Выигрывает тот, кто хватает свои мечты обеими руками; и даже если он ошибется, то по крайней мере сможет умереть, зная, что выбрал достойный путь.
В дом Даг вошел на цыпочках, чтобы не разбудить других воинов и не поднять тревоги. В его каморке царила полная тишина; ирландка, кажется, наконец заснула.
Он забрался в кровать и натянул на себя теплые шкуры.
– Даг? – Фиона сонно поежилась и свернулась клубочком в его объятиях; волны ее шелковистых волос накрыли его подобно теплым, уносящим все печали водам реки.
– Эй, вставай!
Узнав голос брата, Даг резко приподнялся в постели и инстинктивно протянул руку к оружию.
– Что случилось?
Подойдя к нему, Сигурд вполголоса, чтобы не разбудить Фиону, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
И вот с некоторых пор все изменилось. Ирландка заставила его кровь кипеть на суше столь же бурно, как и на палубе корабля, стремительно несущегося по волнам. Ради нее он готов был пойти на все, даже возвратиться вместе с ней в ее Ирландию.
Эта мысль пришла ему в голову несколько дней назад, когда он разговаривал с Ранвейгом. Старый строитель кораблей любил поболтать о совершенных им когда-то путешествиях, о местах, в которых он побывал, пока больные суставы не сделали его жизнь на палубе сплошной мукой. Тогда Даг упомянул о своем участии в набегах на северное побережье Англии. Они занимались этим несколько лет, вывозя из страны все сколько-нибудь ценное, и, лишь опустошив весь цветущий край, обосновались здесь. Это была хорошая страна, и в ней жили красивые женщины.
Слушая его, Ранвейг согласно кивал, вспоминая своих товарищей, таких же морских бродяг, как и он сам. Когда-то мужчине приходится оставлять кочевую жизнь, сказал он, если тот хочет осесть на земле и обзавестись сыновьями. Умный человек предпочтет кусок земли в местности, ставшей безлюдной после набегов, и обоснует свой дом именно там.
Именно тогда в воображении Дага в первый раз возникло странное видение – он и Фиона сидят во главе стола в пиршественном зале дома, построенного на вершине одного из пологих холмов Ирландии. Потом подобные мысли стали все чаще приходить ему в голову. Все это казалось вздорной прихотью, рожденной в горячечном бреду, но порой видения захватывали его, заставляя думать, что это и в самом деле может когда-нибудь свершиться. Он не говорил о них ни с кем – просто не осмеливался, чтобы преуспеть в своем намерении, ему нужно было то знание ее родной страны, которым обладала Фиона. К тому же он все еще не был уверен, что может доверять ей.
Именно это Даг и должен был решить сейчас. Может ли он рискнуть, понадеявшись на помощь ирландки? Формально они были врагами, хотя с самого первого мгновения, как только он увидел Фиону, его всегда тянуло к ней. Возможно, их души были связаны между собой узами куда более прочными, чем простое влечение? Даг даже подивился пришедшей ему в голову мысли – разве притяжение духа может быть более сильным, чем влечение крови?
– Эй, кто здесь? – неожиданно прозвучал чей-то голос из темноты.
– Это я, Даг.
– Хвала Тору. Ты изрядно напугал меня, – признался Рориг, появляясь из-за торфяной ограды. – Веришь ли, я едва не обделался от страха, когда услышал твои шаги.
– А что ты делаешь здесь в такое время?
Рориг печально вздохнул.
– Вчера прошел слух, будто Агирссоны собираются в набег. Сигурд считает, что теперь мы должны выставлять на ночь часовых.
Дат почувствовал угрызения совести. Он был так поглощен своими думами об ирландке, что совершенно забыл обо всем другом. Набеги были постоянной угрозой для процветающих поселений, и Сигурд поступил правильно, позаботившись об охране.
– Тебе следует более серьезно относиться к своим обязанностям, – заметил Даг. – Нас всех могут заживо сжечь прямо в постелях, если даже малейший шорох ускользнет от твоего внимания.
– Неужели опасность и впрямь так велика?
– Трудно сказать. Сигурд недавно напомнил мне, что мы приходимся дальней родней Торвальдсам, – этого может быть вполне достаточно, чтобы клан Агирссона пошел против нас.
– Как же мне осточертела вся эта вражда, – вздохнул Рориг. – Если бы не глупость Агирссонов, я бы уже давно нежился в сене с Бреакой.
– Значит, у вас все хорошо?
– Даже лучше, чем я надеялся. Эта малютка куда более изобретательна, чем я мог себе представить.
– И ты собираешься просить ярла, чтобы он позволил выкупить ее, чтобы потом взять в жены?
– Зачем? Мне с ней и так совсем неплохо.
– Но что, если она родит ребенка от тебя??
– Разумеется, я его признаю.
– А вдруг ярл решит продать ее? Если она не будет твоей, ты ничего не сможешь изменить в ее судьбе.
– Он не станет этого делать.
– Кнорри не всегда будет ярлом, – мягко напомнил Даг. – И если ты испытываешь серьезные чувства к Бреаке, то должен заранее обеспечить свое будущее с ней.
– Даже не знаю, такие ли уж это сильные чувства. И потом, женщин ведь так много… Мне может прийти каприз выбрать в следующий раз брюнетку или толстушку с большой грудью.
– Что ж, тебе решать. Только не забудь – женщине иногда может прийти в голову, что ей будет куда лучше с другим мужчиной.
– Бреака мне никогда не изменит!
– А я думаю, она вполне может сделать это, если кто-то предложит выкупить ее.
– Это Фиона тебе сказала? – Рориг нахмурился.
– Нет, не она, сама Бреака однажды упомянула о чем-то подобном. Она мечтает оказаться под защитой настоящего воина, и если ты не предложишь ей этого… – Даг многозначительно замолчал.
– Черт побери, да как она смеет? Разве есть мужчина в Энгваккирстеде, который мог бы сравниться со мной?
– Решающее значение будет иметь не внешняя привлекательность, а твоя готовность обеспечить ее будущее. Женщины очень высоко ценят бытовые удобства и покровительство, которое им могут дать мужчины.
Рориг с досадой выругался и изо всех сил лягнул ногой торфяную ограду, а потом принялся костерить непостоянных и алчных женщин.
Шагая прочь, Даг радовался хотя бы тому, что он не дал часовому уснуть на посту.
Когда викинг вернулся в дом, ночной воздух уже повлажнел от росы. Он снова и снова взвешивал то, что ему предстояло. Рориг помог ему решиться: благодаря их разговору Даг понял, что если человек ждет момента, когда он будет полностью уверен в женщине, ему придется ждать вечно. Выигрывает тот, кто хватает свои мечты обеими руками; и даже если он ошибется, то по крайней мере сможет умереть, зная, что выбрал достойный путь.
В дом Даг вошел на цыпочках, чтобы не разбудить других воинов и не поднять тревоги. В его каморке царила полная тишина; ирландка, кажется, наконец заснула.
Он забрался в кровать и натянул на себя теплые шкуры.
– Даг? – Фиона сонно поежилась и свернулась клубочком в его объятиях; волны ее шелковистых волос накрыли его подобно теплым, уносящим все печали водам реки.
– Эй, вставай!
Узнав голос брата, Даг резко приподнялся в постели и инстинктивно протянул руку к оружию.
– Что случилось?
Подойдя к нему, Сигурд вполголоса, чтобы не разбудить Фиону, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104