Когда они добрались до кормы, викинг толчком усадил ее на палубу, пробормотав что-то не особо лестное по-норвежски.
Фиона посмотрела на него снизу вверх. Сделав пару шагов в сторону, он принялся шарить в ближайшем рундуке, где, должно быть, хранил съестные припасы. Когда он повернулся с бочонком в руке, инстинкт подсказал Фионе, что ей следует быть настороже. Она успела увернуться в тот самый момент, когда викинг вытряхнул на то место на палубе, где она только что сидела, содержимое бочонка – соленую рыбу. Ее обдало струей едкого рассола.
Не выдержав, Фиона воскликнула:
– Зверь! Негодяй! Грязная свинья! – Проклятия градом сыпались на ее обидчика, но все они казались ей слишком слабыми, чтобы достойно отделать этого сумасшедшего, измывающегося над ней. Лучше бы он тогда истек кровью!
Девушка вскочила на ноги, чтобы не оказаться в мерзкой соленой луже, растекающейся по палубе, и быстро взглянула вокруг, отыскивая что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Не раздумывая, она схватила попавшееся ей на глаза сломанное топорище и замахнулась им, но викинг даже не пошевелился; он стоял, не спуская с нее холодного взгляда прищуренных глаз. Фиона вспомнила, как Дермот когда-то учил ее поведению в бою: «Не смотри туда, куда ты хочешь нанести удар; твой противник сразу поймет это и сумеет защититься». Теперь настало время на практике применить наставления брата.
Однако осуществить свое намерение она так и не успела: за спиной послышались какие-то фыркающие звуки, и оглянувшись, она увидела, что Сигурд, выпустив из рук рукоять рулевого весла, согнулся пополам и судорожно хохочет, держась за живот.
– Клянусь молотом Тора! Мне еще не приходилось видеть ничего подобного! – еле выдавил он сквозь смех. – Мой брат набросился на тебя из-за рыбы, а ты – скорее муха, чем женщина, – пытаешься угрожать ему этой щепкой!
Сигурд смеялся так заразительно, что остальные викинги постепенно тоже присоединились к нему. Фиона почувствовала, что краснеет, и стерла со щек слезы. Она не может позволить себе такую роскошь, иначе Сигурд и все остальные будут еще больше потешаться над ней. В отчаянии она швырнула обломком Дагу в лицо, но промахнулась, и деревяшка исчезла за бортом.
Даг двинулся к ней. Гнев и унижение, только что испытанные Фионой, сменились страхом, когда она почувствовала, как его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Кивком головы он указал ей на кучу рыбы и что-то отрывисто произнес. Хотя Фиона не знала ни слова на его языке, она все прекрасно поняла по яростному взгляду его голубых глаз. «Ешь или я суну тебя лицом в эту рыбу», – говорили они.
Вырвав руку, Фиона нагнулась, взяла большой кусок соленой рыбы и начала через силу жевать. Как только она проглотила пережеванный кусок, поток слез прекратился.
Стоя в нескольких дюймах от пленницы, Даг немного расслабился; его льдисто-голубые, глаза смягчились. Поодаль раздался новый взрыв смеха. Взглянув туда, Фиона внезапно вспомнила о молодом викинге. И тут же сильные пальцы, взяв ее за подбородок, рывком повернули ее голову; в лицо ей уперся немигающий взгляд Дага. К своему удивлению, она обнаружила, что теперь с легкостью читает выражение его глаз; на этот раз они говорили: «Только попробуй еще раз принять что-нибудь от этого молодого викинга, и я вырежу ему сердце».
Вздрогнув, девушка откусила еще кусок рыбы. Как ей попить этого человека, чего он хочет?
И тут заговорил Сигурд: он словно подслушал ее мысли:
– Смотри только на своего хозяина, девчонка. Даг Торссон – единственный, кто имеет право кормить тебя, прикасаться к тебе или смотреть на тебя. Попробуй только ослушаться его, и ты тут же вновь испытаешь на себе всю тяжесть моей руки, не говоря уже о руке моего брата. Я предупредил тебя и не желаю, чтобы хоть один из моих людей получил рану из-за рабыни.
Фиона судорожно втянула воздух: только теперь она начала постигать образ мышления этого безумца. Если она не будет каждую секунду думать о своих поступках, то просто не выживет среди варваров.
Даг угрожающе посмотрел на нее, а затем снова повелительно указал на груду рыбы на палубе.
Фиона покорно нагнулась и взяла еще один кусок. Хотя есть ей уже совершенно расхотелось, она через силу продолжала жевать, так как вовсе не собиралась умирать от голода на потеху этому невеже. Девушка понимала: она должна выжить; это ее единственная надежда на отмщение.
Когда она съела и этот кусок, викинг протянул ей бурдюк. Взяв его, Фиона с жадностью стала пить затхлую воду, чтобы избавиться от мерзкого вкуса соленой рыбы во рту. Когда она опустила бурдюк, викинг довольно хмыкнул, потом ногой подтолкнул пустой бочонок и указал на него, давая понять, что Фиона должна уложить оставшуюся рыбу обратно и вымыть палубу. Бросив хмурый взгляд на своего грозного хозяина, она принялась за работу.
Даг с удовольствием смотрел, как женщина пила и ела, но ему не доставляло совершенно никакой радости видеть, как она пачкает руки в рыбном рассоле. Он хотел, чтобы руки ее всегда были чистыми и нежно пахли, чтобы они касались его, ласкали его плоть, как делали это когда-то. При воспоминании об этом мурашки побежали по его телу, и Даг с трудом сохранил на лице бесстрастное выражение.
Потом он бросил быстрый взгляд на брата, которого опять разбирал смех.
– Теперь по крайней мере ты обращаешься с ней, как с рабыней, – одобрительно заметил Сигурд. – Девчонка – мятежница по натуре, если ты хочешь оставить ее для себя, ты ни на минуту не должен давать ей забывать, кто ее повелитель.
Даг кивнул. Его брат говорил истинную правду. Единственным способом справиться с этой своевольной девчонкой было заставить покориться себе целиком и полностью, запугать ее так, чтобы она больше никогда не осмелилась ослушаться его.
– Будь я на твоем месте, так прямо сейчас затащил бы ее в палатку и поразвлекся там с ней, – продолжал Сигурд. – Почему бы не доставить себе удовольствия? Побалуй себя и не выпускай ее, пока она не удовлетворит все твои желания.
Даг грустно вздохнул. Может быть, брат прав и в этом. Ему следовало взять девчонку силой еще тогда, когда она впервые осмелилась бросить ему вызов, но он не смог совладать со своей слабостью. Теперь она принадлежит ему и должна делать все, что он только пожелает.
Эти мысли заставили его плоть налиться желанием. Даг повернулся и, взглянув на женщину, поймал ее ответный затравленный взгляд. Не отводя глаз, он наслаждался каждой линией ее тела. Она сразу же поняла это, и щеки ее вспыхнули. Викинг почувствовал ее сопротивление, но на этот раз оно было ему даже приятно; его желание от этого только еще больше возросло.
Но тут же он вспомнил, что ему надо от этой женщины: в его планы отнюдь не входило видеть ее сломленной или рыдающей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Фиона посмотрела на него снизу вверх. Сделав пару шагов в сторону, он принялся шарить в ближайшем рундуке, где, должно быть, хранил съестные припасы. Когда он повернулся с бочонком в руке, инстинкт подсказал Фионе, что ей следует быть настороже. Она успела увернуться в тот самый момент, когда викинг вытряхнул на то место на палубе, где она только что сидела, содержимое бочонка – соленую рыбу. Ее обдало струей едкого рассола.
Не выдержав, Фиона воскликнула:
– Зверь! Негодяй! Грязная свинья! – Проклятия градом сыпались на ее обидчика, но все они казались ей слишком слабыми, чтобы достойно отделать этого сумасшедшего, измывающегося над ней. Лучше бы он тогда истек кровью!
Девушка вскочила на ноги, чтобы не оказаться в мерзкой соленой луже, растекающейся по палубе, и быстро взглянула вокруг, отыскивая что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Не раздумывая, она схватила попавшееся ей на глаза сломанное топорище и замахнулась им, но викинг даже не пошевелился; он стоял, не спуская с нее холодного взгляда прищуренных глаз. Фиона вспомнила, как Дермот когда-то учил ее поведению в бою: «Не смотри туда, куда ты хочешь нанести удар; твой противник сразу поймет это и сумеет защититься». Теперь настало время на практике применить наставления брата.
Однако осуществить свое намерение она так и не успела: за спиной послышались какие-то фыркающие звуки, и оглянувшись, она увидела, что Сигурд, выпустив из рук рукоять рулевого весла, согнулся пополам и судорожно хохочет, держась за живот.
– Клянусь молотом Тора! Мне еще не приходилось видеть ничего подобного! – еле выдавил он сквозь смех. – Мой брат набросился на тебя из-за рыбы, а ты – скорее муха, чем женщина, – пытаешься угрожать ему этой щепкой!
Сигурд смеялся так заразительно, что остальные викинги постепенно тоже присоединились к нему. Фиона почувствовала, что краснеет, и стерла со щек слезы. Она не может позволить себе такую роскошь, иначе Сигурд и все остальные будут еще больше потешаться над ней. В отчаянии она швырнула обломком Дагу в лицо, но промахнулась, и деревяшка исчезла за бортом.
Даг двинулся к ней. Гнев и унижение, только что испытанные Фионой, сменились страхом, когда она почувствовала, как его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Кивком головы он указал ей на кучу рыбы и что-то отрывисто произнес. Хотя Фиона не знала ни слова на его языке, она все прекрасно поняла по яростному взгляду его голубых глаз. «Ешь или я суну тебя лицом в эту рыбу», – говорили они.
Вырвав руку, Фиона нагнулась, взяла большой кусок соленой рыбы и начала через силу жевать. Как только она проглотила пережеванный кусок, поток слез прекратился.
Стоя в нескольких дюймах от пленницы, Даг немного расслабился; его льдисто-голубые, глаза смягчились. Поодаль раздался новый взрыв смеха. Взглянув туда, Фиона внезапно вспомнила о молодом викинге. И тут же сильные пальцы, взяв ее за подбородок, рывком повернули ее голову; в лицо ей уперся немигающий взгляд Дага. К своему удивлению, она обнаружила, что теперь с легкостью читает выражение его глаз; на этот раз они говорили: «Только попробуй еще раз принять что-нибудь от этого молодого викинга, и я вырежу ему сердце».
Вздрогнув, девушка откусила еще кусок рыбы. Как ей попить этого человека, чего он хочет?
И тут заговорил Сигурд: он словно подслушал ее мысли:
– Смотри только на своего хозяина, девчонка. Даг Торссон – единственный, кто имеет право кормить тебя, прикасаться к тебе или смотреть на тебя. Попробуй только ослушаться его, и ты тут же вновь испытаешь на себе всю тяжесть моей руки, не говоря уже о руке моего брата. Я предупредил тебя и не желаю, чтобы хоть один из моих людей получил рану из-за рабыни.
Фиона судорожно втянула воздух: только теперь она начала постигать образ мышления этого безумца. Если она не будет каждую секунду думать о своих поступках, то просто не выживет среди варваров.
Даг угрожающе посмотрел на нее, а затем снова повелительно указал на груду рыбы на палубе.
Фиона покорно нагнулась и взяла еще один кусок. Хотя есть ей уже совершенно расхотелось, она через силу продолжала жевать, так как вовсе не собиралась умирать от голода на потеху этому невеже. Девушка понимала: она должна выжить; это ее единственная надежда на отмщение.
Когда она съела и этот кусок, викинг протянул ей бурдюк. Взяв его, Фиона с жадностью стала пить затхлую воду, чтобы избавиться от мерзкого вкуса соленой рыбы во рту. Когда она опустила бурдюк, викинг довольно хмыкнул, потом ногой подтолкнул пустой бочонок и указал на него, давая понять, что Фиона должна уложить оставшуюся рыбу обратно и вымыть палубу. Бросив хмурый взгляд на своего грозного хозяина, она принялась за работу.
Даг с удовольствием смотрел, как женщина пила и ела, но ему не доставляло совершенно никакой радости видеть, как она пачкает руки в рыбном рассоле. Он хотел, чтобы руки ее всегда были чистыми и нежно пахли, чтобы они касались его, ласкали его плоть, как делали это когда-то. При воспоминании об этом мурашки побежали по его телу, и Даг с трудом сохранил на лице бесстрастное выражение.
Потом он бросил быстрый взгляд на брата, которого опять разбирал смех.
– Теперь по крайней мере ты обращаешься с ней, как с рабыней, – одобрительно заметил Сигурд. – Девчонка – мятежница по натуре, если ты хочешь оставить ее для себя, ты ни на минуту не должен давать ей забывать, кто ее повелитель.
Даг кивнул. Его брат говорил истинную правду. Единственным способом справиться с этой своевольной девчонкой было заставить покориться себе целиком и полностью, запугать ее так, чтобы она больше никогда не осмелилась ослушаться его.
– Будь я на твоем месте, так прямо сейчас затащил бы ее в палатку и поразвлекся там с ней, – продолжал Сигурд. – Почему бы не доставить себе удовольствия? Побалуй себя и не выпускай ее, пока она не удовлетворит все твои желания.
Даг грустно вздохнул. Может быть, брат прав и в этом. Ему следовало взять девчонку силой еще тогда, когда она впервые осмелилась бросить ему вызов, но он не смог совладать со своей слабостью. Теперь она принадлежит ему и должна делать все, что он только пожелает.
Эти мысли заставили его плоть налиться желанием. Даг повернулся и, взглянув на женщину, поймал ее ответный затравленный взгляд. Не отводя глаз, он наслаждался каждой линией ее тела. Она сразу же поняла это, и щеки ее вспыхнули. Викинг почувствовал ее сопротивление, но на этот раз оно было ему даже приятно; его желание от этого только еще больше возросло.
Но тут же он вспомнил, что ему надо от этой женщины: в его планы отнюдь не входило видеть ее сломленной или рыдающей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104