— Да уж надеюсь! — Девушка поднялась. — Пойду-ка я сварю пару яиц и поджарю хлеба, и никаких отказов! Вы же не завтракали, только пустого чаю попили, это все от голода. — Она сделала шаг и остановилась. — Лучше пойдемте со мной, мисс Грейс. У меня на кухне тепло, да и шума хватает. Заодно и присмотрю, чтобы вы все съели.
Грейс, растроганная, позволила довести себя до кухни и, сев за стол, стала смотреть, как Джемайма бросает в кипяток яйца и жарит кусок хлеба.
К тому моменту, когда явилась Мэб, Грейс уже взяла себя в руки и смогла выдержать обрушившуюся на нее бурю вздохов, стонов и сетований.
— Я бы уже давно пришла, если б знала, что этот бедняга еще здесь. Рубен сказал, будто он собирался уйти еще два дня назад. Потом услышала, как тут шарили по болоту и не нашли его, подумала: ну и слава богу, и скатертью ему дорожка!
— Не говорите так, миссис Лэмпорт, — встряла Джемайма, которая принесла в гостиную кофе и замешкалась, не сводя озабоченного взгляда со своей хозяйки. — Мисс Грейс не хотела, чтобы он уходил, и я тоже. Он хороший человек, мистер Генри.
Мэб наградила служанку уничтожающим взглядом.
— Мне так без разницы, хороший он или еще какой, Джемайма Пайпер! Если из-за него у мисс Грейс всякие беспокойства, значит, ему здесь нечего делать.
Служанка покачала головой.
— Подумали бы лучше, как она станет беспокоиться, если он возьмет да и уедет, бросит ее, одним словом!
— Джемайма, замолчи! — прикрикнула на служанку Грейс, надеясь, что до няни не успел дойти более чем ясный смысл этого заявления.
Мэб вытаращилась на Грейс.
— Что?
— Да ерунда, не слушай ее. Важно только одно — безопасность Анри.
— Но она сказала…
Тут Джемайма сообразила, что проговорилась.
— Ой, да ничего я не говорила! — зачастила она. — Но вы тоже, миссис Лэмпорт, и слова не скажи, обязательно перевернете.
— Послушайте меня, вы обе! — строго сказала Грейс, заметив, что нянька собирается возразить. — Все это к делу не относится. Меня волнует только одно: Анри держат в «Черной лошади», где живут и французы.
— Это те, которые посмели обыскивать этот дом? — возмущенно проговорила Мэб. — Пусть только попробуют выкинуть что-нибудь еще, уж сэр Джеймс Левишем им покажет!
— Если он не выдаст Анри французам, — с горечью сказала Грейс, — ему придется судить Анри как шпиона, ведь теперь всем известно, что он работал на революционное правительство.
Судя по тому, с каким ужасом Мэб взглянула на нее, это оказалось для нее новостью.
— Только этого не хватало, — простонала она. — Мало того, что вы, как все уверены, спутались с мужчиной, так он еще, оказывается, паршивый революционер и кровопивец!
— Мистер Генри не такой! И вовсе не имеет он никакого касательства к этой страшной машине, которая рубит людям головы, — возразила Джеймайма.
Грейс вздохнула.
— Да, но факт остается фактом — он был одним из таких. Он вчера вечером сам это признал.
Служанка ошеломленно взглянула на Грейс и, закрыв лицо передником, расплакалась. Мэб посадила ее на стул, и они с Грейс потратили несколько минут, успокаивая ее.
— Подумать только, мисс Грейс, вы пригрели на груди змею, — бормотала та, всхлипывая. — А я-то как последняя дура представляла себе, как он будет тут хозяином, а вы будете счастливы, мисс Грейс!
У Грейс вырвался невеселый смешок.
— Ну что ты такое говоришь, Джемайма! — Поймав изумленный взгляд няньки, она встала. — Посмотри на меня, Мэб. Ну, как я тебе? Можешь себе представить, чтобы такому мужчине, как Анри Руссель, захотелось на мне жениться?
Джемайма вскочила на ноги.
— Но он женился бы, мисс Грейс! Я не слепая, я видела, как он глядел на вас.
— Все это не важно. Мэб, я тебя очень прошу, срочно возвращайся домой и скажи Рубену, пусть отправляется в «Черную лошадь», может, что узнает.
— Мисс Грейс, я уже его послала. Будет возвращаться, завернет сюда.
Когда Мэб наконец ушла, на Грейс снова обрушилась тишина. Джемайма, расстроенная, поднялась на свой чердак.
Печальные события дня отвлекли Грейс от ее собственных раздумий и сомнений, а сейчас все вернулось. Бумаги Анри по-прежнему лежали в тайнике. Почему он не попросил их? Может, у него есть какой-то план? Может, он решил, лучше пусть бумаги полежат здесь, пока не понадобятся ему? Или она сама должна решать, что с ними делать? Перед его отъездом им не удалось поговорить, они ни на мгновение не оставались одни. Уезжая, он только один раз повернулся и махнул ей рукой. Впрочем, что тут решать? Если бумаги могут хоть как-то помочь Ан-ри, так или иначе надо их прочесть.
Через две минуты Грейс ломала первую печать.
Для тюремной камеры было очень даже неплохо. Судя по всему, один из самых дешевых номеров гостиницы Вуфертона. Впрочем, тут имелось все необходимое: кровать с пологом, шаткий комод со стоящими на нем тазом и кувшином и стул у окошка, слишком маленького, чтобы в него можно было пролезть.
День Анри провел, в основном лежа на кровати, поднявшись лишь для того, чтобы поесть. Он съел все, что ему принесли, — надо было беречь силы. Под вечер к нему зашел Рубен.
— Мистер Мейберри знает, что я помогал вам у мисс Грейс, и велел мистеру Вуфертону впустить меня. Я ему сказал, что хочу сделать перевязку.
У него и в самом деле оказались с собой мазь и бинты, а также платок, чтобы подвесить руку. Анри был уверен, что его послала Грейс. К его разочарованию, это оказалось не так.
— Я не виделся с мисс Грейс, — сообщил Рубен. — Меня послала Мэб. Но сказала, чтобы на обратном пути я заехал в Вонтс, так что, если хотите, можете передать весточку.
Анри задумался. Послать записку? Но это опасно, ее могут перехватить, причинять неприятности Рубену не хочется. А если передать что-то на словах, то не перепутает ли он чего?
— Скажи ей… — Нет, это не для посторонних ушей. — В общем, скажи ей, что у меня все хорошо, я сыт и сижу в отличном номере, хотя и под замком.
Рубен повторил вслух послание и заверил Анри, что передаст все в точности. Потом он помог Анри раздеться, омыл рану, намазал мазью и перевязал. Он очень удивился, с чего это она вдруг снова открылась.
Естественно, Анри не стал просвещать его на этот счет, но мысленно добавил к своему посланию для Грейс еще несколько слов. О том, что он скучает по ней, о своих чувствах к ней, о своих желаниях и надеждах, которым, наверное, не суждено сбыться. Анри чуть не высказал все это вслух, когда Рубен собрался уходить. Помешала только гордость. Пока он не победил, слова ни к чему.
Стемнело. Радуясь, что с обеда осталось немного вина, Анри сидел со стаканом в руке и думал. Звук открываемой двери отвлек его от размышлений. Он поднял голову — на пороге стоял Жан-Марк.
Анри инстинктивно перемахнул через кровать.
— Как ты сюда попал?
Жан-Марк ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51