— Вот так-то лучше, мисс Грейс! Господи, знали бы вы только, как вы меня напугали!
— Простите, — пробормотала Грейс. — Сама не понимаю, что на меня накатило.
— Это все эти французы виноваты, чтоб их! Зато как мы их одурачили, правда, мистер Генри?
— Это ты их одурачила, Джемайма, ты умница! Им и в голову не пришло посмотреть под простынями!
— А вы тоже молодец, лежали там — и ни звука, небось ни разу даже пальцем не пошевелили.
Они продолжали свой веселый разговор, а Грейс сидела и тоскливо думала о том, что французы готовы землю рыть, чтобы поймать Анри, и не собираются сдаваться. Значит, его жизнь все время будет висеть на волоске.
Джемайма ушла наконец убираться после разгрома, а Анри, сидевший рядом с Грейс на траве, повернулся к ней и, потирая руку, устремил на нее какой-то непонятный взгляд.
— Не надо было меня поднимать, Анри! Вам же, наверное, было очень больно.
Он тряхнул головой.
— Ничего. Только сейчас заболело. А вот когда я лежал там на полу, действительно было больно.
— Почему же вы руку не подвязали?
Анри оживился.
— О, хорошо, что напомнили, ma chere. — Он вытащил из кармана мятый платок. — Это мне утром Рубен всучил.
Грейс взяла у него платок, сложила, связав петлей, надела ему на шею, но не отстранилась, а сжала его здоровое плечо.
— Анри, вам сейчас нельзя уходить! Это опасно! Он снял с плеча ее руку и приложил к своей щеке.
— Не бойтесь, Грёйс. Я подожду до ночи.
Она смотрела в его зеленые глаза, не в силах произнести слова, которые вертелись у нее в голове. О том, что она его любит и будет тосковать по нему. Не уходи, безмолвно умоляла она его. Останься. Будь со мной. Я сумею тебя защитить.
— Моя Грейс, — с ласковой улыбкой сказал Анри. — Я никогда не встречал такой отважной женщины.
Он повернул ее руку и поцеловал в ладонь. У Грейс на глазах выступили слезы, однако, заметив, что Анри встревожился, она шутливо фыркнула и, растянув губы в улыбке, потрепала его по щеке.
— Нам лучше не сидеть здесь, на виду.
Анри со вздохом отпустил ее.
— На улице так хорошо. Но вы правы. — Он усмехнулся. — Тем более что скоро мне предстоит долго пробыть на свежем воздухе.
— Не знаю, как вы, а я бы с удовольствием выпила чашечку кофе, — сказала Грейс.
— Прекрасная идея, ma chere. Пойдемте на кухню и сварим его сами, а то Джемайма занята по горло стиркой.
Посетитель был немолод, но крепок и по-молодому энергичен — в отличие от своей болезненной дочери. Как объяснял сам сэр Джеймс Левишем, слабое здоровье дочь унаследовала от матери, недаром из всех рожденных ею детей выжила только она одна. Гость нравился Грейс, но его появление сегодня, в понедельник, не слишком ее обрадовало.
Повинуясь ее радушному приглашению, сэр Джеймс покойно расположился у стола и, попивая поданный ею шерри, принялся рассказывать о причинах своей внезапной поездки на побережье, явно не желая приступить сразу к делу, ради которого явился.
— Нет, на этот раз я ездил не из-за Серены. Дело в том, что мой внучок ухитрился сломать руку.
— Да что вы! — воскликнула Грейс.
— Не расстраивайтесь, моя дорогая! Маленький безобразник счастлив до небес, он же теперь пуп земли, все только и крутятся вокруг него. Поэтому-то Констант и написал мне: дескать, нужна сиделка, и хотел, чтобы я прислал его служанку. Но вы представляете, в каком состоянии был бы его дом к их возвращению, если б остался пустой! Так что я отвез туда одну из своих горничных. Заодно провел с ними несколько деньков, ведь, не стану скрывать, я ужасно по ним скучаю!
Грейс с сочувствием слушала его рассказ, по ходу дела задавая вопросы и думая о том, что все это лишь вступление к главному разговору.
Но вот наконец гость посерьезнел, Грейс напряглась.
— Но все это так, кстати, как вы сами понимаете, моя дорогая. Я уверен, вы знаете, зачем я приехал. Хотя, признаюсь, мне всегда приятно видеть вас, приехал я все же по официальному делу.
— Я понимаю, сэр Джеймс.
— Я наслушался такого вздора, что решил — лучше приеду и увижу все своими глазами, прежде чем выдать ордер Вуфертону и Мейберри. Вы сами знаете, мне не безразлично то, что у вас происходит, моя дорогая Грейс, да и Констант, я уверен, тоже хотел бы, чтобы я досконально выяснил сам все обстоятельства дела.
— Вы очень добры. — Грейс через силу улыбнулась. — Хотя я предполагаю, что вас информировали более или менее точно, во всяком случае в той мере, в какой осведомлены Вуфертон и Мейберри.
Сэр Джеймс пожевал губами, вид у него был такой, словно он ожидал услышать нечто иное.
— Так, значит, этот человек все еще здесь?
— Да. Его уже бы здесь не было, если б не французы, которые явились сюда в субботу и потребовали, чтобы я разрешила им обыскать дом.
Лицо сэра Джеймса на мгновение окаменело.
— Что они потребовали?
Ну, их предводитель, Лорио, пригрозил, что будет стрелять в дверь, так что мне ничего не оставалось, как впустить их.
По покрасневшему лицу сэра Джеймса было видно, что он крайне возмущен, да только Грейс понимала — ей это не поможет. Он приехал на фаэтоне. Понятно, что он собирается увезти Анри с собой. Она не удивилась бы, окажись, что Вуфертон и Мейберри сейчас подъедут верхами. Но пока сэр Джеймс был озабочен другим.
— Ну, я им покажу! Да как они осмелились врываться в английский дом да еще терроризировать одинокую женщину?! Это просто неслыханно! Чтобы французы насильно врывались в дом! Боже правый, чего еще ждать после этого!
Сэр Джеймс выпил залпом шерри и со стуком поставил бокал на стол. Грейс подумалось было, не попробовать ли продолжить дальше эту тему, но нет, ее нервы больше не выдержат промедления. Если его встреча с Анри неизбежна, то пусть это произойдет поскорее.
Анри собирался уйти сегодня на рассвете, но вчера они заговорились допоздна, и он проспал. Грейс не хотела признаться самой себе, что этого и хотела, иначе заставила бы его уйти.
— Давайте пока оставим это, сэр, — сказала она. — Мне удалось спрятать того, кого искали эти французы, и это главное. Меня больше волнует другое — как вы обеспечите его безопасность, ведь вы, как я предполагаю, намереваетесь взять его под стражу.
— Дорогая моя, — по-свойски заулыбался сэр Джеймс, — вы как-то уж очень защищаете этого малого, но…
— Он дворянин, сэр Джеймс, — нетерпеливо перебила его Грейс. — Может, он и вел во Франции какую-то иную жизнь, но в его происхождении нет никаких сомнений.
Сэр Джеймс помрачнел.
— А вот тут, Грейс, есть одна загвоздка. Вуфертон говорил с этими… представителями французского правительства. По всему выходит, что ваш беглец никакой не эмигрант, как вы, наверное, считаете.
У Грейс похолодело все внутри.
— Они что, утверждают, что он шпион?
— Возможно, хотя они этого не говорили. Но как бы там ни было, одно ясно — этот человек революционер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51