Именно это имя было нацарапано под рисунком, который она хранила в течение последних семи лет.
Она повернулась к Эшу: улыбка на лице, рука протянута. Сердце бухает, как молот, но голос спокойный, любезный:
— Мистер Киттеридж, я очень рада приветствовать вас в «Кулабе».
Она улыбнулась ему, и у Эша перехватило дыхание. Он почувствовал, как удар, неотвратимость и значимость происходящего. Это было так неожиданно и ошеломляюще, что он мог лишь сидеть, уставясь на нее во все глаза.
Сэр Найджел не преувеличивал, когда говорил, что она очень хороша собой, но Эш, несомненно, видывал за свою жизнь и более красивых женщин. Она оказалась моложе, чем он ожидал, и это его почему-то удивило. У нее были нежная белая кожа и темные волосы, украшенные изящным пером, цвет которого соответствовал сливовому цвету ее атласного платья. Платье было простого покроя, с глухим воротом, украшенное рядом пуговиц из оникса, и с длинными рукавами, прикрывавшими запястья. В ее внешности не было ничего кричащего или претенциозного, как можно было бы ожидать от владелицы подобного заведения. Наоборот, ее наряд был элегантен и не бросался в глаза. Она не нуждалась в рюшечках и оборочках, чтобы привлечь внимание к своей классической красоте. Ее улыбка была прохладна и манила, как горный ручеек манит усталого путника. Но больше всего поразили Эша ее глаза. Они были немыслимого золотистого цвета, окаймленные мягкими темными ресницами. Большие и нежные, они поразили его глубоко скрытой печалью. Эш не мог оторвать от них взгляда, он еще никогда не видел таких глаз, хотя всю жизнь мечтал увидеть.
На мгновение растерявшись, он взял себя в руки. Вскочив на ноги, он склонился к ее руке и тихо произнес:
— Рад познакомиться с вами, мисс Берне.
— Не присоединитесь ли к нам ненадолго? — предложил ей сэр Найджел.
Мадди остановилась в нерешительности. Когда Киттеридж испытующие взглянул на нее, она испугалась, что он сию же минуту выведет ее на чистую воду, но когда он склонился к ее руке, ее неожиданно охватило какое-то незнакомое и весьма приятное чувство. От ощущения близкой опасности у нее пересохло в горле, но она вспомнила, какой добротой сияли его глаза в их первую встречу много лет назад… Разве такого человека можно было бояться? На мгновение она растерялась, не зная, что делать.
Почему он смотрел на нее так пристально, если не узнал ее? Разве можно уйти, не выяснив все до конца?
Взглянув на сэра Найджела, она сказала:
— Вы очень любезны. — И села в кресло, которое он торопливо подвинул для нее. Она встретилась с оценивающим взглядом чуть прищуренных глаз сидевшего напротив молодого человека с рыжеватыми волосами. Заставив свой голос звучать спокойно, она отважилась спросить: — Мистер Киттеридж, мы с вами раньше никогда не встречались?
Эш прекрасно понимал, что совершенно неприлично таращит на нее глаза, и поспешил отвести свой пристальный взгляд.
— Не думаю, — ответил он. — Уверен, что если бы я видел ваше прекрасное лицо раньше, то никогда не забыл бы его.
Ответ прозвучал банально, но мозг его тем временем лихорадочно работал: что в ней приковало его внимание? Да, она отлично держится, она красива, грациозна — поистине безупречна. Скептицизм, ставший его второй натурой, подсказывал, что есть в Мадди Берне нечто такое, что казалось не вполне правдоподобным.
Сэр Найджел, усмехнувшись, вклинился в разговор:
— Все дело в том, что мистер Киттеридж провел последние семь лет в таких дебрях, что, несомненно, отвык видеть такую красоту, как ваша, мисс Берне, которая даже человека более привычного способна лишить дара речи.
Щечки Мадди зарделись, в чем был повинен не столько комплимент, сколько тот факт, что она от волнения надолго задержала дыхание. Теперь она вздохнула с облегчением. Ну конечно, он ее не помнит. Она была тогда еще ребенком — простой служанкой, которую он толком и разглядеть-то не успел. Зачем бы ему ее помнить? Она спасена. Теперь она уже не порывалась убежать прочь, ей хотелось сидеть здесь, рядом с ним, смотреть на него и удивляться чуду, которое привело его сюда через много лет и за много тысяч миль от того места, где они встретились. Так приятно снова чувствовать обаяние его взгляда и приятное тепло от прикосновения его руки. Пусть даже это опасно, ей хотелось задержаться подольше.
— В дебрях, сэр? — переспросила она с робкой улыбкой.
— Я недавно вернулся из Америки, — ответил Эштон. Звук ее голоса, изменение выражения ее лица доставили ему чисто чувственное наслаждение. Куртизанки Нового Орлеана со всем их непревзойденным мастерством обольщения могли бы брать уроки у этой женщины, однако она, судя по всему, совершенно не подозревала о том, что безумно соблазнительна. Возможно, это и составляло суть ее обаяния.
— Мистер Киттеридж — известный исследователь, — добавил сэр Найджел с некоторой гордостью. — Нам повезло, что специалист такого уровня приехал теперь сюда, в самое сердце этого континента.
Мадди радостно удивилась, как будто неожиданно узнала о старом друге что-то очень приятное.
— Как интересно! Я еще никогда не встречала людей этой профессии, — сказала она.
— Сэр Найджел преувеличивает, — сказал Эш, бессознательно массируя пальцы изуродованной руки, всегда побаливавшей в это время суток. — Я не собирался стать исследователем, в этом повинен несчастный случай, — добавил он с некоторой горечью.
Его тон и то, что он сказал, насторожили Мадди. Она попыталась вспомнить молодого энергичного художника ушедших лет, но его образ как-то расплывался в памяти. Интересно, что произошло с этим милым молодым человеком? Какие трудные уроки преподала ему жизнь?
«Все люди меняются», — подумала она. И она тоже изменилась не меньше, чем он. То, что связывало их в прошлом, бесследно исчезло, и ей от этого почему-то стало грустно.
Чтобы изменить опасное направление своих мыслей, Мадди быстро спросила:
— Надолго ли вы пожаловали к нам, мистер Киттеридж?
— Судя по всему, я буду здесь постоянным жителем, — ответил он. — Недавно я унаследовал здесь поместье.
Мадди посмотрела на него с озадаченным видом.
— Странно, я обычно узнаю о каждом, кто прибывает к нам, сразу же, как только он сойдет с корабля.
— Когда я прибыл, то не останавливался в Сиднее. В Роузвуде накопилось множество проблем, так что мне пришлось прямиком поехать туда.
— В Роузвуде? — быстро переспросила Мадди.
— Да уж, — сказал с гордостью сэр Найджел, — он наш новоявленный землевладелец и самый выдающийся гражданин. В ближайшие годы мы еще не раз услышим об этом парне.
Мадди понимала, что не должна задерживаться дольше. И без того она слишком долго играла с опасностью.
— В таком случае желаю вам удачи, мистер Киттеридж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Она повернулась к Эшу: улыбка на лице, рука протянута. Сердце бухает, как молот, но голос спокойный, любезный:
— Мистер Киттеридж, я очень рада приветствовать вас в «Кулабе».
Она улыбнулась ему, и у Эша перехватило дыхание. Он почувствовал, как удар, неотвратимость и значимость происходящего. Это было так неожиданно и ошеломляюще, что он мог лишь сидеть, уставясь на нее во все глаза.
Сэр Найджел не преувеличивал, когда говорил, что она очень хороша собой, но Эш, несомненно, видывал за свою жизнь и более красивых женщин. Она оказалась моложе, чем он ожидал, и это его почему-то удивило. У нее были нежная белая кожа и темные волосы, украшенные изящным пером, цвет которого соответствовал сливовому цвету ее атласного платья. Платье было простого покроя, с глухим воротом, украшенное рядом пуговиц из оникса, и с длинными рукавами, прикрывавшими запястья. В ее внешности не было ничего кричащего или претенциозного, как можно было бы ожидать от владелицы подобного заведения. Наоборот, ее наряд был элегантен и не бросался в глаза. Она не нуждалась в рюшечках и оборочках, чтобы привлечь внимание к своей классической красоте. Ее улыбка была прохладна и манила, как горный ручеек манит усталого путника. Но больше всего поразили Эша ее глаза. Они были немыслимого золотистого цвета, окаймленные мягкими темными ресницами. Большие и нежные, они поразили его глубоко скрытой печалью. Эш не мог оторвать от них взгляда, он еще никогда не видел таких глаз, хотя всю жизнь мечтал увидеть.
На мгновение растерявшись, он взял себя в руки. Вскочив на ноги, он склонился к ее руке и тихо произнес:
— Рад познакомиться с вами, мисс Берне.
— Не присоединитесь ли к нам ненадолго? — предложил ей сэр Найджел.
Мадди остановилась в нерешительности. Когда Киттеридж испытующие взглянул на нее, она испугалась, что он сию же минуту выведет ее на чистую воду, но когда он склонился к ее руке, ее неожиданно охватило какое-то незнакомое и весьма приятное чувство. От ощущения близкой опасности у нее пересохло в горле, но она вспомнила, какой добротой сияли его глаза в их первую встречу много лет назад… Разве такого человека можно было бояться? На мгновение она растерялась, не зная, что делать.
Почему он смотрел на нее так пристально, если не узнал ее? Разве можно уйти, не выяснив все до конца?
Взглянув на сэра Найджела, она сказала:
— Вы очень любезны. — И села в кресло, которое он торопливо подвинул для нее. Она встретилась с оценивающим взглядом чуть прищуренных глаз сидевшего напротив молодого человека с рыжеватыми волосами. Заставив свой голос звучать спокойно, она отважилась спросить: — Мистер Киттеридж, мы с вами раньше никогда не встречались?
Эш прекрасно понимал, что совершенно неприлично таращит на нее глаза, и поспешил отвести свой пристальный взгляд.
— Не думаю, — ответил он. — Уверен, что если бы я видел ваше прекрасное лицо раньше, то никогда не забыл бы его.
Ответ прозвучал банально, но мозг его тем временем лихорадочно работал: что в ней приковало его внимание? Да, она отлично держится, она красива, грациозна — поистине безупречна. Скептицизм, ставший его второй натурой, подсказывал, что есть в Мадди Берне нечто такое, что казалось не вполне правдоподобным.
Сэр Найджел, усмехнувшись, вклинился в разговор:
— Все дело в том, что мистер Киттеридж провел последние семь лет в таких дебрях, что, несомненно, отвык видеть такую красоту, как ваша, мисс Берне, которая даже человека более привычного способна лишить дара речи.
Щечки Мадди зарделись, в чем был повинен не столько комплимент, сколько тот факт, что она от волнения надолго задержала дыхание. Теперь она вздохнула с облегчением. Ну конечно, он ее не помнит. Она была тогда еще ребенком — простой служанкой, которую он толком и разглядеть-то не успел. Зачем бы ему ее помнить? Она спасена. Теперь она уже не порывалась убежать прочь, ей хотелось сидеть здесь, рядом с ним, смотреть на него и удивляться чуду, которое привело его сюда через много лет и за много тысяч миль от того места, где они встретились. Так приятно снова чувствовать обаяние его взгляда и приятное тепло от прикосновения его руки. Пусть даже это опасно, ей хотелось задержаться подольше.
— В дебрях, сэр? — переспросила она с робкой улыбкой.
— Я недавно вернулся из Америки, — ответил Эштон. Звук ее голоса, изменение выражения ее лица доставили ему чисто чувственное наслаждение. Куртизанки Нового Орлеана со всем их непревзойденным мастерством обольщения могли бы брать уроки у этой женщины, однако она, судя по всему, совершенно не подозревала о том, что безумно соблазнительна. Возможно, это и составляло суть ее обаяния.
— Мистер Киттеридж — известный исследователь, — добавил сэр Найджел с некоторой гордостью. — Нам повезло, что специалист такого уровня приехал теперь сюда, в самое сердце этого континента.
Мадди радостно удивилась, как будто неожиданно узнала о старом друге что-то очень приятное.
— Как интересно! Я еще никогда не встречала людей этой профессии, — сказала она.
— Сэр Найджел преувеличивает, — сказал Эш, бессознательно массируя пальцы изуродованной руки, всегда побаливавшей в это время суток. — Я не собирался стать исследователем, в этом повинен несчастный случай, — добавил он с некоторой горечью.
Его тон и то, что он сказал, насторожили Мадди. Она попыталась вспомнить молодого энергичного художника ушедших лет, но его образ как-то расплывался в памяти. Интересно, что произошло с этим милым молодым человеком? Какие трудные уроки преподала ему жизнь?
«Все люди меняются», — подумала она. И она тоже изменилась не меньше, чем он. То, что связывало их в прошлом, бесследно исчезло, и ей от этого почему-то стало грустно.
Чтобы изменить опасное направление своих мыслей, Мадди быстро спросила:
— Надолго ли вы пожаловали к нам, мистер Киттеридж?
— Судя по всему, я буду здесь постоянным жителем, — ответил он. — Недавно я унаследовал здесь поместье.
Мадди посмотрела на него с озадаченным видом.
— Странно, я обычно узнаю о каждом, кто прибывает к нам, сразу же, как только он сойдет с корабля.
— Когда я прибыл, то не останавливался в Сиднее. В Роузвуде накопилось множество проблем, так что мне пришлось прямиком поехать туда.
— В Роузвуде? — быстро переспросила Мадди.
— Да уж, — сказал с гордостью сэр Найджел, — он наш новоявленный землевладелец и самый выдающийся гражданин. В ближайшие годы мы еще не раз услышим об этом парне.
Мадди понимала, что не должна задерживаться дольше. И без того она слишком долго играла с опасностью.
— В таком случае желаю вам удачи, мистер Киттеридж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76