Незнакомец нежно теребил их, разводил в стороны и распутывал мягкие шелковистые волоски, чтобы ничто не мешало Джессике насладиться тем, что им обоим предстояло. Покончив с этим, незнакомец снова вернулся туда, где он уже побывал, но теперь он действовал еще осторожнее и мягче, сосредоточившись на том, чтобы помочь ей сбросить напряжение и расслабить сведенные мускулы.
Сладостная, волшебная мука стала почти непереносимой. Воодушевленная примером незнакомца и его реакцией на ее первое робкое прикосновение, Джессика провела рукой по его плоскому животу и, спустившись по узкой полоске упругих волос, уткнулась в его широкий шелковый кушак. Нащупав застежку, Джессика потянула за нее, и «липучка» с шуршанием разошлась. Когда пояс упал, она освободила зажимы подтяжек и, оставив их болтаться, расстегнула пояс на брюках. Справиться с «молнией» на ширинке Джессике мешало очевидное возбуждение незнакомца, от которого брюки спереди натянулись, но замок в конце концов поддался. Опуская его до упора вниз, Джессика коснулась пальцами ног незнакомца и тут же почувствовала, как мышцы его живота отреагировали на эту легкую ласку рябью судорожных сокращений.
Инстинкт и смущение заставили Джессику отдернуть руку. Вздрогнув, она с лихорадочной поспешностью провела ладонью по его руке, поднимаясь от запястья к плечу, и остановилась, с такой силой впившись пальцами в его кожу, что от напряжения кончики ее пальцев онемели и потеряли всякую чувствительность.
Тело Джессики горело словно в огне, легкие задыхались от недостатка воздуха, груди набрякли и потяжелели, а низ живота разламывался от тупой, ноющей боли. Перед глазами Джессики плыл плотный золотистый туман, в ушах шумела кровь, а в мозгу не осталось ни одной связной мысли. Напряжение, судорогой сводившее ее тело, было таким сильным, что Джессике казалось — само время остановилось и не двигается. В эти мгновения она чувствовала себя часами со взведенной до упора пружиной, стоящими в ожидании легкого толчка, которое приведет в движение анкер.
И вот этот момент настал. Ее внутренняя пружина сорвалась и пошла стремительно раскручиваться с чуть слышным грозным гудением. Напрасно Джессика пыталась справиться с этим неожиданным взрывом эмоций. К счастью, незнакомец ожидал этого и подготовился. Его губы, прижатые к ее губам, заглушили невольный вскрик потрясения и радости, который сорвался с губ Джессики, почувствовавшей внутри себя его мужское естество. Незнакомец вошел в нее плавным, уверенным движением, погружаясь все глубже в сладостную горячую влагу, которую источало ее лоно.
И остановился, наткнувшись на эластичную внутреннюю преграду.
От неожиданности и удивления он замер, и Джессика почувствовала, как на Коже незнакомца выступила холодная испарина. Стараясь взять себя в руки, он невнятно, но свирепо выругался и, медленно, неохотно, начал отступать.
Джессика, омываемая горячими волнами жгучего желания, уже почти полностью погрузилась в блаженное полузабытье. Скорее почувствовав, чем поняв, что происходит, она протестующе застонала от охватившего ее разочарования. Ну почему все должно было случиться именно так, в отчаянии подумала она. Неужели в ее жизни ничего не изменится?
Мысль об одиночестве была невыносимо тяжелой, и Джессика, напрягая бедра, чтобы не дать ему выскользнуть, прошептала с мольбой:
— Нет!.. Не надо, пожалуйста!..
Незнакомец в замешательстве приостановил свое отступление, и Джессика, повинуясь жгучему желанию, которое годы воздержания только усилили, сама сделала выпад.
Острая боль пронзила низ ее живота, но Джессика только закусила губу. Теперь незнакомец оказался внутри ее полностью, и наслаждение, которое доставило ей вторжение его горячей, напряженной плоти, прорвалось даже сквозь боль и оглушило Джессику. Она чувствовала, как он движется в теснине ее жаркой сырой пещеры, пробираясь между атласных, судорожно сжимающихся стен, и инстинктивно напрягалась, стараясь доставить еще большее наслаждение и себе, и ему.
Ни разу в жизни Джессике не довелось испытать ничего подобного. Раньше она всегда считала физическую близость чисто механическим актом, но теперь она на собственном опыте убедилась в обратном. Сосущая пустота в груди, которая с особенной силой терзала ее в последнее время, куда-то исчезла, одиночество отступило, и Джессика впервые за несколько лет почувствовала себя полноценной женщиной. Чувствовать это было так удивительно и странно, что к горлу ее подкатил какой-то тугой комок, а на глазах выступили слезы. Стараясь справиться с ними, Джессика выгнулась и запрокинула голову назад, но две горячие капельки все же выскользнули у нее из уголков глаз и потекли по вискам.
Быстро-быстро моргая глазами, чтобы стряхнуть с них слезы, Джессика внезапно заметила — или ей показалось, что она заметила — какую-то неясную красноватую вспышку, которая сопровождалась негромким щелчком и жужжанием. Этих негромких звуков, однако, оказалось достаточно, чтобы разжечь в ней искорку тревоги, но мужчина, на коленях у которого она продолжала сидеть, вдруг зашевелился, задвигался, наступая и отступая. Движения его бедер, поднимавшихся и опускавшихся в мерном, мощном ритме, снова заставили Джессику позабыть обо всем. Восторг подступающего сладострастия ослепил и оглушил ее, и единственное, на что Джессика оказалась способна, было двигаться в такт его осторожным выпадам, как можно шире раскрываясь навстречу его атакующей плоти.
Незнакомец как будто только этого и ждал. Пробормотав какие-то слова, по тону похожие на извинения, он отбросил всякую сдержанность.
Это была волшебная, потрясающая скачка. Ураган чувств захлестнул Джессику, и она, задыхаясь от восторга, мчалась во мрак на горячем коне, словно грабитель, увозящий с собой все сокровища мира. Мускулы ее сводило от нечеловеческого напряжения, но в экстазе она не чувствовала ничего, подчиняясь одному могучему и властному ритму, который медленно, но неумолимо вел обоих к сияющей развязке.
Мышцы незнакомца тоже напряглись и свились в тугие узлы. Джессика ясно ощущала, как под кожей его плеч перекатываются как будто чугунные шары, но это лишь сильнее возбуждало ее — как и его широкие ладони, лежавшие на ее талии, помогавшие ей и направлявшие ее. Каждый раз, когда она резко опускалась на раскаленный жезл его страсти, ее напряженные соски легонько касались волос на его груди, и эта изысканная ласка буквально гипнотизировала ее, заставляя забыть обо всем на свете.
Больше всего ей хотелось, чтобы незнакомец вошел в нее как можно глубже. Ей не терпелось почувствовать всю его силу, испытать все его умение и выносливость, и он как будто почувствовал ее желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Сладостная, волшебная мука стала почти непереносимой. Воодушевленная примером незнакомца и его реакцией на ее первое робкое прикосновение, Джессика провела рукой по его плоскому животу и, спустившись по узкой полоске упругих волос, уткнулась в его широкий шелковый кушак. Нащупав застежку, Джессика потянула за нее, и «липучка» с шуршанием разошлась. Когда пояс упал, она освободила зажимы подтяжек и, оставив их болтаться, расстегнула пояс на брюках. Справиться с «молнией» на ширинке Джессике мешало очевидное возбуждение незнакомца, от которого брюки спереди натянулись, но замок в конце концов поддался. Опуская его до упора вниз, Джессика коснулась пальцами ног незнакомца и тут же почувствовала, как мышцы его живота отреагировали на эту легкую ласку рябью судорожных сокращений.
Инстинкт и смущение заставили Джессику отдернуть руку. Вздрогнув, она с лихорадочной поспешностью провела ладонью по его руке, поднимаясь от запястья к плечу, и остановилась, с такой силой впившись пальцами в его кожу, что от напряжения кончики ее пальцев онемели и потеряли всякую чувствительность.
Тело Джессики горело словно в огне, легкие задыхались от недостатка воздуха, груди набрякли и потяжелели, а низ живота разламывался от тупой, ноющей боли. Перед глазами Джессики плыл плотный золотистый туман, в ушах шумела кровь, а в мозгу не осталось ни одной связной мысли. Напряжение, судорогой сводившее ее тело, было таким сильным, что Джессике казалось — само время остановилось и не двигается. В эти мгновения она чувствовала себя часами со взведенной до упора пружиной, стоящими в ожидании легкого толчка, которое приведет в движение анкер.
И вот этот момент настал. Ее внутренняя пружина сорвалась и пошла стремительно раскручиваться с чуть слышным грозным гудением. Напрасно Джессика пыталась справиться с этим неожиданным взрывом эмоций. К счастью, незнакомец ожидал этого и подготовился. Его губы, прижатые к ее губам, заглушили невольный вскрик потрясения и радости, который сорвался с губ Джессики, почувствовавшей внутри себя его мужское естество. Незнакомец вошел в нее плавным, уверенным движением, погружаясь все глубже в сладостную горячую влагу, которую источало ее лоно.
И остановился, наткнувшись на эластичную внутреннюю преграду.
От неожиданности и удивления он замер, и Джессика почувствовала, как на Коже незнакомца выступила холодная испарина. Стараясь взять себя в руки, он невнятно, но свирепо выругался и, медленно, неохотно, начал отступать.
Джессика, омываемая горячими волнами жгучего желания, уже почти полностью погрузилась в блаженное полузабытье. Скорее почувствовав, чем поняв, что происходит, она протестующе застонала от охватившего ее разочарования. Ну почему все должно было случиться именно так, в отчаянии подумала она. Неужели в ее жизни ничего не изменится?
Мысль об одиночестве была невыносимо тяжелой, и Джессика, напрягая бедра, чтобы не дать ему выскользнуть, прошептала с мольбой:
— Нет!.. Не надо, пожалуйста!..
Незнакомец в замешательстве приостановил свое отступление, и Джессика, повинуясь жгучему желанию, которое годы воздержания только усилили, сама сделала выпад.
Острая боль пронзила низ ее живота, но Джессика только закусила губу. Теперь незнакомец оказался внутри ее полностью, и наслаждение, которое доставило ей вторжение его горячей, напряженной плоти, прорвалось даже сквозь боль и оглушило Джессику. Она чувствовала, как он движется в теснине ее жаркой сырой пещеры, пробираясь между атласных, судорожно сжимающихся стен, и инстинктивно напрягалась, стараясь доставить еще большее наслаждение и себе, и ему.
Ни разу в жизни Джессике не довелось испытать ничего подобного. Раньше она всегда считала физическую близость чисто механическим актом, но теперь она на собственном опыте убедилась в обратном. Сосущая пустота в груди, которая с особенной силой терзала ее в последнее время, куда-то исчезла, одиночество отступило, и Джессика впервые за несколько лет почувствовала себя полноценной женщиной. Чувствовать это было так удивительно и странно, что к горлу ее подкатил какой-то тугой комок, а на глазах выступили слезы. Стараясь справиться с ними, Джессика выгнулась и запрокинула голову назад, но две горячие капельки все же выскользнули у нее из уголков глаз и потекли по вискам.
Быстро-быстро моргая глазами, чтобы стряхнуть с них слезы, Джессика внезапно заметила — или ей показалось, что она заметила — какую-то неясную красноватую вспышку, которая сопровождалась негромким щелчком и жужжанием. Этих негромких звуков, однако, оказалось достаточно, чтобы разжечь в ней искорку тревоги, но мужчина, на коленях у которого она продолжала сидеть, вдруг зашевелился, задвигался, наступая и отступая. Движения его бедер, поднимавшихся и опускавшихся в мерном, мощном ритме, снова заставили Джессику позабыть обо всем. Восторг подступающего сладострастия ослепил и оглушил ее, и единственное, на что Джессика оказалась способна, было двигаться в такт его осторожным выпадам, как можно шире раскрываясь навстречу его атакующей плоти.
Незнакомец как будто только этого и ждал. Пробормотав какие-то слова, по тону похожие на извинения, он отбросил всякую сдержанность.
Это была волшебная, потрясающая скачка. Ураган чувств захлестнул Джессику, и она, задыхаясь от восторга, мчалась во мрак на горячем коне, словно грабитель, увозящий с собой все сокровища мира. Мускулы ее сводило от нечеловеческого напряжения, но в экстазе она не чувствовала ничего, подчиняясь одному могучему и властному ритму, который медленно, но неумолимо вел обоих к сияющей развязке.
Мышцы незнакомца тоже напряглись и свились в тугие узлы. Джессика ясно ощущала, как под кожей его плеч перекатываются как будто чугунные шары, но это лишь сильнее возбуждало ее — как и его широкие ладони, лежавшие на ее талии, помогавшие ей и направлявшие ее. Каждый раз, когда она резко опускалась на раскаленный жезл его страсти, ее напряженные соски легонько касались волос на его груди, и эта изысканная ласка буквально гипнотизировала ее, заставляя забыть обо всем на свете.
Больше всего ей хотелось, чтобы незнакомец вошел в нее как можно глубже. Ей не терпелось почувствовать всю его силу, испытать все его умение и выносливость, и он как будто почувствовал ее желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138