– О, тогда тебе вероятно известно, что его отец потерял большую часть денег, – в голубых глазах промелькнула тень. – И не без помощи нашего отца, – угрюмо добавила она. – Но большую часть они уже вернули. Джей трудится не покладая рук, чтобы заработать. У него получится, все так говорят. Но это не главное. Мы любим друг друга – вот что важно.
– Занна, – позвала Евгения, – поставь на стол еще один прибор. – Она обернулась к Трекстону. – Ты ведь еще не завтракал?
– Нет, мама, и просто умираю с голоду.
– Отлично. Тереза, предупреди нашу гостью, что скоро накроют к завтраку.
– Гостья? – переспросил Трекстон.
– Она приехала на свадьбу из Виксберга, – объяснила Евгения. – И прибыла на пару дней раньше.
– Она? – брови Трекстона поднялись, в глазах заплясали веселые чертики.
Евгения улыбнулась:
– Вижу, ты совсем не изменился.
Он сжал руку матери и обвел взглядом просторный холл.
– И здесь ничего не изменилось. Все выглядит точно так же, как я видел в последний раз.
– Почти восемь лет назад, – добавила Евгения. Трекстон почувствовал себя виноватым.
– Мама, я всегда хотел вернуться, просто… – он пожал плечами.
– Он заставил бы тебя пожалеть об этом. Я очень скучала, но для тебя лучше было оставаться вдали. Там, по крайней мере, он не мог причинить тебе боль.
Трекстон кивнул.
– Наконец-то мы освободились от него.
– Да, мы все освободились.
Белль надела через голову светло-голубое платье, расправила складки юбки поверх огромного кринолина и кружевных нижних юбок. Конечно, гораздо легче одеваться с помощью служанки, обычно она пользовалась услугами горничной, но сейчас приходилось обходиться своими силами. Евгения предлагала ей в горничные одну из служанок, но Белль отказалась. Дома она привыкла болтать со своей горничной Клери на разные темы и боялась, что по привычке сделает то же самое. А это могло оказаться опасным. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь, пусть даже служанка, догадался о том, кто она на самом деле, настоящей причине ее пребывания в «Шедоуз Нуар». Юбка с широкой гофрированной оборкой ровно легла поверх кринолина. Белль расправила пышные рукава и застегнула два ряда перламутровых пуговиц туго обтягивающего корсажа. Глубокий вырез на груди, рукава и кружевная оборка были отделаны темно-синим бархатом.
Белль принялась энергично расчесывать волосы, затем стянула их на затылке белой шелковой лентой. Длинные волнистые пряди свободно рассыпались по спине. Девушка посмотрела в зеркало, критически изучила свою внешность и решила, что не помешает немного подкраситься. Достала розовый лепесток из маленькой хрустальной коробочки на туалетном столике и прижала его к губам.
В дверь громко постучали.
– Входите! – бросив на себя последний взгляд, Белль отвернулась от зеркала.
Дверь открылась, на пороге появилась Тереза.
– Мама прислала меня сказать, что завтрак скоро подадут.
– Спасибо, я уже спускаюсь. Тереза широко улыбнулась.
– Только что приехал мой брат.
Белль уставилась на девушку, потрясенная услышанным. Ее охватила тревога.
– Брат? – она спохватилась и улыбнулась. – Как это замечательно. Кто именно?
– Трекстон. Он второй по старшинству, – Тереза засмеялась и в этот момент выглядела совсем девчонкой. – Он словно сошел с обложки дешевых книг о ковбоях. Даже с револьвером, но, должно быть, так нужно, раз он живет в Техасе.
– Да, наверное, ты права, – поддержала Белль.
– Ну ладно, увидимся внизу. Белль улыбнулась.
– Спасибо, Тереза, я сейчас спущусь, – она вновь посмотрела на себя в зеркало. Лицо казалось бледнее, чем несколько минут назад, есть уже не хотелось. Аппетит улетучился в то мгновение, когда Тереза сообщила о прибытии на плантацию еще одного из братьев.
– Как же, не покажут носа на свадьбу. Хорошенькое дело, Хелен, очевидно, ты не так хорошо знаешь семью своей кузины, как тебе кажется, – бормотала Белль, метаясь по комнате, как тигрица в клетке. – Успокойся и сосредоточься, – уговаривала она себя. Это самое главное. Успокоиться и сосредоточиться. Успокоиться и сосредоточиться. Нет никакой надежды открыть правду, если позволить себе расстраиваться и случайно выдать причину истинного появления в «Шедоуз Нуар». Девушка несколько раз сжала и разжала пальцы, чтобы унять дрожь, сделала глубокий вдох и вышла в коридор. Дойдя до лестницы, Белль немного успокоилась и почувствовала себя лучше, но в тот момент, когда уже собиралась пройти в гостиную, от входной двери донеслись голоса, и она задержалась.
– Наконец ты освободилась от него.
– Да, мы все освободились.
Услышав эти слова, Белль почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь. Она посмотрела на двоих в центре холла. Высокий мужчина, стоящий с Евгенией Браггетт, был очень похож на Трейса, но тем не менее это не Трейс. Он снял шляпу и держал ее в руке. Белль заметила, что его волосы были очень темными и в лучах яркого солнца казались иссиня-черными. Их неровные концы вились над воротником рубашки, а несколько непослушных прядей спадали на лоб. В отличие от Трейса этот мужчины выглядел как-то не к месту в столь элегантном доме. Однако Белль поняла, что он не испытывает неудобств, напротив, чувствует себя очень комфортно среди изящной мебели и роскоши.
Белль уцепилась за полированные деревянные перила и уже хотела сделать шаг вперед, когда Трекстон, словно почувствовав на себе ее взгляд, обернулся.
Его лицо, так же как и лицо старшего брата, было аристократически красиво. Но Трекстон был немного стройнее, суровее, заостренные черты лица несли на себе печать какой-то необузданной дикости по сравнению с более изящным лицом Трейса. Черные густые брови изгибались дугой над глубоко посаженными серо-голубыми глазами. Прямой, почти орлиный нос со слегка раздувающимися ноздрями придавал надменный вид. Полные чувственные губы и волевой подбородок напомнили Белль лики на гранитных монументах. Смуглая кожа говорила о том, что в его венах течет креольская кровь, унаследованная от матери, и что он много времени проводит на солнце.
Из расстегнутого воротничка белой батистовой рубашки виднелась крепкая шея, черный кожаный жилет подчеркивал торс и широкие плечи, брюки с кожаными вставками обтягивали длинные стройные ноги. На правом бедре висела кобура, из которой виднелась отделанная деревом рукоятка. Кобура надежно крепилась к бедру тонкими кожаными ремнями. Солнечные лучи отражались на серебряных шпорах сапог и брючных лампасах.
У Белль перехватило дыхание, а он, не моргая, смотрел на нее, словно гипнотизируя. Наконец один уголок губ дернулся вверх, изображая подобие улыбки, он перевел взгляд с ее лица и дерзко осмотрел с ног до головы. Никогда еще мужчина таким наглым образом не раздевал ее взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85