Ты должен многому меня научить. Понятно?
Он энергично закивал:
– Понятно, моя милая, понятно…
Вытащив последнюю шпильку, Саймон провел ладонью по ее распущенным волосам.
– У тебя чудесные волосы. А губки…
Он впился поцелуем в ее губы, и Дженси, запрокинув голову, ответила на его поцелуй со всей страстью. Минуту спустя она скинула платье, и Саймон тут же стащил с нее нижнюю рубашку.
– Так вот, английские графы – наши самые древние дворяне, правившие страной до завоевания.
Его губы коснулись ее груди, и Дженси тихонько застонала.
– А разве английские графы какие-то особенные? – спросила она.
Он поднял голову и снова закивал:
– Конечно, особенные. А вот французские графы – просто ничтожества.
– А графини? Нравятся ли тебе английские графини?
– Ты, моя милая, будешь очаровательной графиней. – Он опустился на колени и принялся покрывать поцелуями ее бедра.
Дженси почувствовала, что у нее подгибаются колени.
– А виконты и бароны… – продолжал Саймон. – О, они просто не заслуживают внимания!
– По-моему, я поняла. С баронами и виконтами можно совершенно не считаться, не так ли?
– Совершенно верно. Было бы глупо считаться с этими выскочками. – Развязав ее подвязки, он добавил: – Знаешь, мы ведь чуть не забыли про награды. Про орден Подвязки, орден Бани, например.
Она вцепилась ему в плечи.
– Ох, Саймон…
Он выпрямился и, взяв ее за руки, поцеловал ладони. Отступив на шаг, с улыбкой сказал:
– Дорогая, но ведь я-то еще одет. Так что тебе придется повторить урок.
Она тотчас же взялась за дело и показала себя прекрасной ученицей.
На следующий день «Эвереста» подошла к Квебеку, столице Канады. Город стоял на высоком утесе, у которого шестьдесят лет назад были разгромлены французы. Дженси очень хотелось хотя бы ненадолго сойти на берег, но капитан Стоддард запретил, так как все еще беспокоился, что река замерзнет.
На судно погрузили продукты и пресную воду, а затем на борту появились последние пассажиры – мистер Дакр и его супруга. Они оказались довольно симпатичной парой примерно того же возраста, что и Дженси с Саймоном. Одеты были неброско, но со вкусом. Мистер Дакр был полный, румяный, улыбчивый, а его жена являлась полной противоположностью – бледная, худощавая и застенчивая, она ужасно смутилась и потупилась, когда ее муж сказал, что они новобрачные. Молодые супруги направлялись в Англию, чтобы миссис Дакр познакомилась с родственниками мужа. Он прожил в Квебеке пять лет, занимал довольно высокий пост в правительстве и надеялся подняться еще выше. Она же была из зажиточной семьи роялистов, из тех, кто перебрался на север, когда американцы взбунтовались против власти Англии.
Новые пассажиры Дженси сразу понравились. Особенно понравилось то, что мистер Дакр, судя по всему, обожал свою молодую жену и выполнял малейшую ее просьбу. За обедом они разговорились, и Саймон, рассказав о себе, добавил:
– А моя жена из Карлайла.
Дакр тотчас же оживился.
– Неужели?! – воскликнул он. – Замечательно! Ведь и я из тех же мест!
Дженси похолодела; ей казалось, что она вот-вот лишится чувств. Внимательно посмотрев на нее, Дакр проговорил:
– Вы считаете, мы могли где-нибудь встречаться? – Ошеломленная его словами, Дженси молчала, а он продолжал: – Нет-нет, не припоминаю. А у меня очень хорошая память на лица. Я родом из Пенрита, но неплохо знаю Карлайл. Вы ведь именно туда сейчас направляетесь?
Судорожно сглотнув, Дженси пробормотала:
– Нет, сэр, на севере у меня никого не осталось.
– В таком случае мы с вами будем обмениваться воспоминаниями, – сказал Дакр с добродушной улыбкой. Потом он заговорил о своих планах и сообщил, что сначала должен поехать по делам в Лондон, а уже после этого сможет отправиться домой.
Взглянув на жену, Саймон спросил:
– Ты побледнела, дорогая. Тебе плохо?
– Нет, просто я… Хотя ты прав, меня немного мутит. Думаю, это из-за качки.
Качка была не больше, чем в предыдущие дни, но Саймон принял это объяснение и проводил Дженси в каюту.
– Дорогая, тебе что-нибудь нужно?
Чувствуя себя презренной лгуньей, она покачала головой:
– Нет, ничего не надо. Я просто пораньше лягу спать, и завтра утром все будет хорошо.
– Надеюсь. – Он поцеловал ее и ушел.
Оставшись одна, Дженси села с тяжелым вздохом. Может, Дакр действительно встречал ее где-нибудь? Нет-нет, такого не могло быть. Она-то уж точно его не знала. Ведь такие джентльмены, как он, никогда не заходили в лавочку Марты. К тому же он даже не из Карлайла!
Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох.
Нет, он никак не мог бы ее узнать, даже если бы встречал когда-нибудь. Ведь Дакр же сказал, что провел в Канаде пять лет. Конечно, до этого он жил в Англии и, возможно, даже видел ее, когда бывал в Карлайле, но ведь она-то в то время была совсем еще девчонкой…
Выходит, ей не следовало бояться. Более того, не надо нервничать всякий раз, когда она встретит кого-то из Камберленда. Никто ее не узнает, потому что сейчас она нисколько не похожа на прежнюю Дженси.
Немного успокоившись, она легла на койку и провалилась в сон. Проснувшись утром, Дженси обнаружила, что лежит одна, и в ужасе замерла. Но уже в следующую секунду она поняла, что Саймон спит на верхней койке, и посмеялась над своими страхами. Конечно же, Саймон никак не мог узнать ее секретов, и ей не следует об этом беспокоиться.
Забравшись к мужу, Дженси разбудила его интимными ласками, и он пришел в восторг от такого пробуждения.
На встречу с Дакрами она пошла с бьющимся сердцем, но вскоре успокоилась. Новый знакомый ни разу не упомянул Камберленд и больше ни о чем Дженси не расспрашивал. Он беседовал в основном со своей молодой женой и лишь изредка обращался к другим пассажирам.
Преподобный Шор почти все время проводил в салоне и что-то писал, полковник же, расхаживая по палубе, беседовал с сыном. Важная персона обычно сидела в салоне и читала, иногда шила, а ее угрюмая дочка молча сидела рядом.
По вечерам пассажиры садились играть в вист; играли, как правило, полковник с женой и Нортон с Саймоном, а Дженси с Хэлом чаще всего лишь наблюдали за игрой.
«Наверное, он не любит пользоваться карточной рамкой при незнакомых людях», – думала Дженси, поглядывая на Хэла. Вспомнив о том, что и Саймону, возможно, приходилось бы обходиться без правой руки, она содрогалась.
Иногда они музицировали. У мисс Рэнсом-Браун были цимбалы и, по счастью, красивый голос, иначе это превратилось бы в пытку. Хэл обладал прекрасным голосом, и он охотно пел дуэтом с девушкой. Лайонел Дакр играл на флейте, а Саймон – весьма неуместно, как решила Дженси, – доказал, что он мастер игры на ложках: он брал две ложки и отбивал такие ритмы, что они сами по себе казались музыкой.
Однажды, одевшись потеплее, они даже танцевали на палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Он энергично закивал:
– Понятно, моя милая, понятно…
Вытащив последнюю шпильку, Саймон провел ладонью по ее распущенным волосам.
– У тебя чудесные волосы. А губки…
Он впился поцелуем в ее губы, и Дженси, запрокинув голову, ответила на его поцелуй со всей страстью. Минуту спустя она скинула платье, и Саймон тут же стащил с нее нижнюю рубашку.
– Так вот, английские графы – наши самые древние дворяне, правившие страной до завоевания.
Его губы коснулись ее груди, и Дженси тихонько застонала.
– А разве английские графы какие-то особенные? – спросила она.
Он поднял голову и снова закивал:
– Конечно, особенные. А вот французские графы – просто ничтожества.
– А графини? Нравятся ли тебе английские графини?
– Ты, моя милая, будешь очаровательной графиней. – Он опустился на колени и принялся покрывать поцелуями ее бедра.
Дженси почувствовала, что у нее подгибаются колени.
– А виконты и бароны… – продолжал Саймон. – О, они просто не заслуживают внимания!
– По-моему, я поняла. С баронами и виконтами можно совершенно не считаться, не так ли?
– Совершенно верно. Было бы глупо считаться с этими выскочками. – Развязав ее подвязки, он добавил: – Знаешь, мы ведь чуть не забыли про награды. Про орден Подвязки, орден Бани, например.
Она вцепилась ему в плечи.
– Ох, Саймон…
Он выпрямился и, взяв ее за руки, поцеловал ладони. Отступив на шаг, с улыбкой сказал:
– Дорогая, но ведь я-то еще одет. Так что тебе придется повторить урок.
Она тотчас же взялась за дело и показала себя прекрасной ученицей.
На следующий день «Эвереста» подошла к Квебеку, столице Канады. Город стоял на высоком утесе, у которого шестьдесят лет назад были разгромлены французы. Дженси очень хотелось хотя бы ненадолго сойти на берег, но капитан Стоддард запретил, так как все еще беспокоился, что река замерзнет.
На судно погрузили продукты и пресную воду, а затем на борту появились последние пассажиры – мистер Дакр и его супруга. Они оказались довольно симпатичной парой примерно того же возраста, что и Дженси с Саймоном. Одеты были неброско, но со вкусом. Мистер Дакр был полный, румяный, улыбчивый, а его жена являлась полной противоположностью – бледная, худощавая и застенчивая, она ужасно смутилась и потупилась, когда ее муж сказал, что они новобрачные. Молодые супруги направлялись в Англию, чтобы миссис Дакр познакомилась с родственниками мужа. Он прожил в Квебеке пять лет, занимал довольно высокий пост в правительстве и надеялся подняться еще выше. Она же была из зажиточной семьи роялистов, из тех, кто перебрался на север, когда американцы взбунтовались против власти Англии.
Новые пассажиры Дженси сразу понравились. Особенно понравилось то, что мистер Дакр, судя по всему, обожал свою молодую жену и выполнял малейшую ее просьбу. За обедом они разговорились, и Саймон, рассказав о себе, добавил:
– А моя жена из Карлайла.
Дакр тотчас же оживился.
– Неужели?! – воскликнул он. – Замечательно! Ведь и я из тех же мест!
Дженси похолодела; ей казалось, что она вот-вот лишится чувств. Внимательно посмотрев на нее, Дакр проговорил:
– Вы считаете, мы могли где-нибудь встречаться? – Ошеломленная его словами, Дженси молчала, а он продолжал: – Нет-нет, не припоминаю. А у меня очень хорошая память на лица. Я родом из Пенрита, но неплохо знаю Карлайл. Вы ведь именно туда сейчас направляетесь?
Судорожно сглотнув, Дженси пробормотала:
– Нет, сэр, на севере у меня никого не осталось.
– В таком случае мы с вами будем обмениваться воспоминаниями, – сказал Дакр с добродушной улыбкой. Потом он заговорил о своих планах и сообщил, что сначала должен поехать по делам в Лондон, а уже после этого сможет отправиться домой.
Взглянув на жену, Саймон спросил:
– Ты побледнела, дорогая. Тебе плохо?
– Нет, просто я… Хотя ты прав, меня немного мутит. Думаю, это из-за качки.
Качка была не больше, чем в предыдущие дни, но Саймон принял это объяснение и проводил Дженси в каюту.
– Дорогая, тебе что-нибудь нужно?
Чувствуя себя презренной лгуньей, она покачала головой:
– Нет, ничего не надо. Я просто пораньше лягу спать, и завтра утром все будет хорошо.
– Надеюсь. – Он поцеловал ее и ушел.
Оставшись одна, Дженси села с тяжелым вздохом. Может, Дакр действительно встречал ее где-нибудь? Нет-нет, такого не могло быть. Она-то уж точно его не знала. Ведь такие джентльмены, как он, никогда не заходили в лавочку Марты. К тому же он даже не из Карлайла!
Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох.
Нет, он никак не мог бы ее узнать, даже если бы встречал когда-нибудь. Ведь Дакр же сказал, что провел в Канаде пять лет. Конечно, до этого он жил в Англии и, возможно, даже видел ее, когда бывал в Карлайле, но ведь она-то в то время была совсем еще девчонкой…
Выходит, ей не следовало бояться. Более того, не надо нервничать всякий раз, когда она встретит кого-то из Камберленда. Никто ее не узнает, потому что сейчас она нисколько не похожа на прежнюю Дженси.
Немного успокоившись, она легла на койку и провалилась в сон. Проснувшись утром, Дженси обнаружила, что лежит одна, и в ужасе замерла. Но уже в следующую секунду она поняла, что Саймон спит на верхней койке, и посмеялась над своими страхами. Конечно же, Саймон никак не мог узнать ее секретов, и ей не следует об этом беспокоиться.
Забравшись к мужу, Дженси разбудила его интимными ласками, и он пришел в восторг от такого пробуждения.
На встречу с Дакрами она пошла с бьющимся сердцем, но вскоре успокоилась. Новый знакомый ни разу не упомянул Камберленд и больше ни о чем Дженси не расспрашивал. Он беседовал в основном со своей молодой женой и лишь изредка обращался к другим пассажирам.
Преподобный Шор почти все время проводил в салоне и что-то писал, полковник же, расхаживая по палубе, беседовал с сыном. Важная персона обычно сидела в салоне и читала, иногда шила, а ее угрюмая дочка молча сидела рядом.
По вечерам пассажиры садились играть в вист; играли, как правило, полковник с женой и Нортон с Саймоном, а Дженси с Хэлом чаще всего лишь наблюдали за игрой.
«Наверное, он не любит пользоваться карточной рамкой при незнакомых людях», – думала Дженси, поглядывая на Хэла. Вспомнив о том, что и Саймону, возможно, приходилось бы обходиться без правой руки, она содрогалась.
Иногда они музицировали. У мисс Рэнсом-Браун были цимбалы и, по счастью, красивый голос, иначе это превратилось бы в пытку. Хэл обладал прекрасным голосом, и он охотно пел дуэтом с девушкой. Лайонел Дакр играл на флейте, а Саймон – весьма неуместно, как решила Дженси, – доказал, что он мастер игры на ложках: он брал две ложки и отбивал такие ритмы, что они сами по себе казались музыкой.
Однажды, одевшись потеплее, они даже танцевали на палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81