– Почему ты прячешь волосы?
Впрочем, он знал ответ на этот вопрос. Ее волосы могли бы свести с ума любого мужчину. Словно прочитав его мысли, она откинула волосы за спину – так скряга прячет свое золото.
– Я была в трауре, поэтому и носила чепчик.
Саймон знал, что во время траура не обязательно убирать волосы, однако промолчал, чтобы не приставать к жене с расспросами. Проводив ее в спальню, он вернулся к себе. Ему хотелось рвать и метать.
Он не знал, рад ли тому, что женился на ней, но точно знал, что его к ней влечет. И теперь он вдруг понял, что уже давно желал ее, но только не осознавал этого.
Но ведь сейчас она его жена! И он имел полное право снять с нее чепчик и распустить ее волосы. Он мог раздеть ее, мог целовать ее и ласкать…
Заставив себя отбросить эти мысли, Саймон налил в бокал вина и залпом выпил. Он не должен вести себя как скотина – должен избавить Джейн от этого брака, если он ей в тягость. Завтра он непременно поговорит с Болдуином, а когда приедет в Англию – со Стивеном Боллом. А если ничего не удастся сделать? Что ж, в таком случае они с Джейн будут связаны до конца жизни, и, возможно, это не так уж плохо.
Терзаемая чувством вины, Дженси не могла заснуть всю ночь и утром с трудом встала с постели. В зеркале она увидела опухшие и покрасневшие глаза, но решила, что никто этому не удивится. Да, люди не удивятся, даже если подумают, что у них с Саймоном была первая брачная ночь.
Уронив расческу, Дженси закрыла лицо ладонями. Она должна освободить Саймона от этого брака, хотя ей очень этого не хочется. Да, надо освободить его, потому что она – лживая грешница и приносит людям несчастье. Марта умерла. Джейн умерла. Исайя умер.
Она знала, что странный кодекс чести, по которому живут джентльмены, требовал от Саймона встретиться с Макартуром, если тот будет настаивать. Значит, он может умереть. А она этого не вынесет. Не вынесет.
Если бы ее рассказ мог остановить дуэль, она бы уже рассказала Саймону правду. Но ее слова ничего не изменят, так как в конечном счете дуэль была из-за того, что Макартур растратил казенные деньги. Ее признание не изменит этого факта, но очень усложнит все остальное.
С трудом одевшись, Дженси пошла посидеть у гроба Исайи в последний раз. Саймон настаивал, чтобы она поела, но она отказалась – не хотелось даже думать о еде.
Вскоре начали приходить друзья и компаньоны Исайи, и каждый из них бормотал слова соболезнования. Единственной женщиной была миссис Ганн, она заняла место рядом с Дженси, и та поблагодарила старуху. Миссис Ганн в знак поддержки похлопала девушку по руке. Она чем-то напоминала ей Марту, и кухня стала ее любимым местом. Ей часто хотелось рассказать пожилой женщине всю правду.
Преподобный отец Строн провел поминальную службу, а затем Росс накрыл гроб крышкой и заколотил ее. Хотя Дженси искренне верила, что тело – это всего лишь оболочка человека, каждый удар молотка словно бил ей по сердцу. Когда Саймон обнял ее за плечи, она невольно прижалась к нему.
– Дорогая, тебе не обязательно присутствовать.
– Я должна.
Ему пришлось ее оставить – он вместе с другими нес гроб, – и Джейн с благодарностью приняла поддержку миссис Ганн по дороге к погосту.
В затуманенных слезами глазах солнечный день виделся безумной пляской голубого, зеленого, коричневого, оранжевого. Листья с деревьев облетели, и в воздухе уже пахло зимой, но Дженси даже радовалась холоду. Ей казалось, что было бы неправильно, несправедливо, если бы в такой день погода была слишком хорошей.
У могилы преподобный Строн начал поминальную молитву, но Дженси мысленно произнесла свою.
«Дорогой дядя Исайя, теперь ты уже знаешь правду. Ты сможешь меня простить? Жаль, что я не нашла в себе мужества признаться. Сейчас я знаю, что ты бы меня понял.
Когда Джейн умерла, я очень испугалась. Я была в море, нас обеих ужасно тошнило. Я думала, что умру, но умерла Джейн. Я была одна в целом мире, ехала в «дикие места», как говорила тетя Марта. И еще она говорила, что в Канаде медведи заходят в дома, а по улицам расхаживают дикари.
И конечно, я очень боялась встречи с тобой, дядя Исайя. Я думала, что ты прогонишь меня, возможно, даже отправишь в тюрьму за то, что я воспользовалась деньгами Джейн, потому что своих не хватало.
Поверь, дядя Исайя, мне очень жаль, что я тебе не доверилась, когда приехала, Если бы я рассказала тебе правду, ты не стал бы заставлять Саймона жениться на мне. Лучше бы ты этого не делал. Лучше бы я отказалась. Ты должен помочь мне поступить правильно. Будь моим наставником, дядя. Ведь ты не возражаешь, что я тебя так называю? Научи, как мне себя вести, когда и как сказать ему правду. Я никому никогда не говорила, что я…»
– Джейн…
Дженси вздрогнула: рядом с ней стоял Саймон. Люди начали расходиться с кладбища; многие шли в дом покойника – на поминальную трапезу.
– Не хочешь бросить в могилу горсть земли?
Она содрогнулась.
– Зачем?
– Не знаю.
Вместо этого Джейн взяла мокрый от слез платочек с черной каймой и бросила его в корзинку из игл дикобраза, стоявшую на гробе.
– Прощай, дядя Исайя. Счастливого пути.
Саймон обнял ее за плечи и повел домой.
– Не горюй, дорогая. Скоро все худшее останется позади.
Дженси вздохнула. Если бы и впрямь так…
Уже дома пришла добрая весть. Дженси услышала, как вице-губернатор Гор сказал, что Макартуру пришлось срочно выехать на запад, где случились какие-то беспорядки под Амхерстбергом. Дженси очень надеялась, что беспорядки серьезные и Макартур попадет под перекрестный огонь.
Когда миссис Ганн ушла на кухню, Саймон предложил жене пойти отдохнуть, и та с удовольствием воспользовалась предложением. Свой долг перед Исайей она уже выполнила, а если мужчины хотят напиться или поговорить о делах, то пусть занимаются этим без нее. Вот только когда ты одна и без дела, остается слишком много времени для тягостных дум…
Чтобы не думать, Дженси стала прохаживаться по комнате, собирая вещи, которые хотела взять с собой в Англию. Она решила, что возьмет почти все, что привезла с собой, – рисунки, принадлежавшие Джейн, медальон с прядью седых волос тети Марты, а также локон медно-золотистых волос Джейн.
Странно, что она никогда не обращалась в своих молитвах к Марте и Джейн, как сегодня обращалась к Исайе. «Надо и с ними поговорить», – решила Дженси. Встав на колени, она попросила у них прощения за все грехи, и ее тотчас же охватило дивное чувство мира и покоя. Она знала, что это пришла Джейн, славная, любящая Джейн… Дженси почти чувствовала, как та ласково гладит ее по волосам.
«Все хорошо, Нэн. Да-да, все хорошо. Не беспокойся, ты все сделала правильно, и я буду наблюдать за тобой. Наверное, ты хочешь, чтобы я называла тебя Дженси…»
– Нет, не надо, – громко сказала Дженси, и ей сразу же показалось, что Джейн начала исчезать, покидать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81