! Вечер только начинается..
– Он начинается для тебя, партнер, а для нас с Анжеликой подходит к концу.
Дубленая физиономия ковбоя скривилась так уморительно, что Гарет едва не рассмеялся.
– Ну ладно, пропустим по бокалу, – уступил он и тут же добавил, увидав, как радостно засиял Смолл: – Я прогуляюсь с тобой до салуна, а Анжелика пойдет наверх. Ты ведь совсем устала, не так ли, милая?
Он был начеку и успел уловить ее тревожный взгляд, но она ответила коротко:
– Да, я устала.
Однако Лестер не собирался сдаваться.
– Ты что, гонишь Анжелику спать? Чертова образина, твоя рожа не заменит мне ее прекрасного лица, которым я еще не успел налюбоваться… Прошу прощения, мэм, – обратился он к Анжелике. – Мне предстоит нелегкий и долгий путь, и немного приятных воспоминаний сделали бы его значительно легче.
– Лестер, пожалуйста… – Гарет снизошел до умоляющего взгляда и негромко добавил: – Придется тебе включить в число приятных воспоминаний мое общество. Это мое последнее слово.
– Ну, коли ты уверен…
– Я вполне уверен, – и он неловко улыбнулся Анжелике: – Я скоро вернусь, милая. Когда поднимешься наверх, не забудь запереть дверь и не открывай никому, кроме меня. В этом городе слишком много одиноких ковбоев.
– Ты можешь не беспокоиться, Гарет.
– Анжелика, мэм… – Ее внимание привлек необычно торжественный голос Лестера. – Вечер в вашем с Гаретом обществе доставил мне великое удовольствие, подобного которому я не испытывал целую вечность. На обратном пути я непременно загляну в «Круг Д», – и он решительно взял руку Анжелики и вдруг поднес ее к губам.
Затем Смолл быстро поднял раскрасневшееся лицо поклонился:
– Еще раз благодарю вас за прекрасный вечер, – мрачно обратился к Гарету. – Ну, пойдем, что ли? Почему-то мне кажется, что нынче ты не засидишься в салуне.
– Точно, Лестер. Ступай, я тебя догоню. Доусон проводил Анжелику до номера и убедился, что она закрыла за собой дверь. Вздохнув, он вернулся на крыльцо:
– Поспешим, Лестер. Я с ног валюсь от усталости
– Черта с два! У тебя на уме вовсе не сон! Гарет было вскинулся, но приятель остановил его:
– Гарет, ты что, никогда не видел человека, сгорающего от зависти? Ну тогда посмотри на меня повнимательнее и запомни, как он выглядит Потому как теперь ты сплошь и рядом будешь на такое натыкаться.
– Вот как?
– Да, так. Ну пойдем Я буду топить печаль. Мерзавец, ты разбил мне сердце!..
– Не дрейфь, бедолага, хорошее виски запросто склеит псе осколки! – рассмеялся Гарет. Черт побери, он действительно счастливчик и не собирается откладывать свое счастье на потом. С этими мыслями Гарет прибавил шагу, увлекая за собой Лестера.
Гарет спешил к себе в номер, сжимая в одной руке бутылку, а в другой – два бокала на тонких ножках. Он сам себе удивлялся: еще бы, ни с того ни с сего выложил столько денег за шампанское и бокалы. Черт бы побрал эту рыжую барменшу! И Гарет снова сердито нахмурился при мысли о столь необдуманной трате денег, которых и так кот наплакал.
Ну что ж, оставалось надеяться, что вино окупит себя, если поможет Анжелике забыться спокойным, беспробудным сном. Черт побери, она это заслужила. Она не просто спасла ему жизнь – она подарила ему такое счастье, о котором он прежде и не мечтал.
У дверей в номер он остановился и негромко постучал. Никто не ответил, и Гарет постучал снова. По спине побежали мурашки. Дверь заперта, но из-за нее не доносится ни звука. А ведь там должна быть Анжелика! Доусон постучал сильнее – он уже начал паниковать. Нет… она не могла… она не стала бы вот так удирать… Он уже барабанил что было сил, не в состоянии обуздать ярость. Он уже был готов вышибить плечом эту проклятую дверь – как вдруг она распахнулась, и показалось сонное лицо Анжелики.
– Гарет, что случилось?
Он молча ворвался внутрь и с грохотом захлопнул дверь. Она еще не совсем проснулась и не могла понять, в чем дело Только теперь он оценил степень собственной глупости и с трудом перевел дух.
– Ничего не случилось, Анжелика, вот только ты открыла, не спросив, кто стучит. – Он скользнул взглядом по миниатюрной фигурке, облаченной в одну рубашку. – Вряд ли требуется объяснять, что могло бы случиться, если бы это оказался не я.
– Ох… – Анжелика нахмурилась, запоздало припомнив его наставления. – Я заснула. И ты застал меня врасплох…
Гарет поспешил поставить на ночной столик бутылку и бокалы, не желая больше говорить на эту тему. А потом вернулся к Анжелике и крепко обнял ее. Черт побери, он ее разбудил! Собрался устроить ей праздник – нечего было вообще тащиться с Лестером в салун. Но он твердо решил сделать так, чтобы Анжелика запомнила этот вечер и отвлеклась от своих назойливых кошмаров.
Прикосновение к ее теплому телу подействовало на него, как обычно, и он прижал ее еще крепче. Его так и тянуло продолжить ласки, но вместо этого Гарет разжал руки и всмотрелся в милое лицо. Оно уже не казалось таким сонным, и серебристые глаза засверкали своим волшебным светом.
Гарет подхватил Анжелику на руки и понес к кровати. Там он усадил ее как можно удобнее, обложив со всех сторон подушками, и вернулся за бутылкой и бокалами.
Тугая пробка не желала поддаваться. Во время своего недолгого пребывания в Мехико Гарет успел освоить это искусство, однако с тех пор ни разу не пробовал применить его на деле.
Анжелика заворожено следила, как искрящаяся пузырьками влага наполняет бокалы, и прошептала:
– Я никогда не пила шампанское.
– Милая, в Техасе его тоже пьют нечасто – зато в Мехико оно льется рекой. Несколько лет назад мне случилось побывать в столице, и там я попробовал это вино. А поскольку мне хотелось превратить сегодняшний вечер в праздник…
– Твой друг Лестер наверняка был бы рад…
Он посмотрел на Анжелику так, что бедняжка покраснела.
– Милая, Лестер тут ни при чем. Гарет передал один из бокалов Анжелике.
– Мы очень скоро окажемся в «Круге Д», и я хочу выпить за то чудесное время, которое у нас впереди. – Его взгляд светился любовью, а голос охрип от волнения. – Пусть ты полюбишь Техас – так же, как он полюбит тебя…
Гарет поднес бокал к губам, Анжелика сделала то же. Он чуть не хихикнул, глядя, как осторожно она сделала первый глоток. Осушив мигом свой бокал, Доусон замер.
– У него… довольно странный вкус. Оно как будто щиплет за язык, правда?
– Щиплет? Пожалуй, да… – Гарет взял в ладони ее лицо и припал к мягким влажным губам. А потом снова поднес к ним бокал с вином. Губы приоткрылись, чтобы принять золотистую влагу Когда она проглотила шампанское, Гарет снова собрал душистые остатки вина с милых губ.
– Ты не представляешь, милая, насколько оно вкуснее у тебя на губах… – Он продолжал чередовать вино и поцелуи, пока бокал не опустел окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Он начинается для тебя, партнер, а для нас с Анжеликой подходит к концу.
Дубленая физиономия ковбоя скривилась так уморительно, что Гарет едва не рассмеялся.
– Ну ладно, пропустим по бокалу, – уступил он и тут же добавил, увидав, как радостно засиял Смолл: – Я прогуляюсь с тобой до салуна, а Анжелика пойдет наверх. Ты ведь совсем устала, не так ли, милая?
Он был начеку и успел уловить ее тревожный взгляд, но она ответила коротко:
– Да, я устала.
Однако Лестер не собирался сдаваться.
– Ты что, гонишь Анжелику спать? Чертова образина, твоя рожа не заменит мне ее прекрасного лица, которым я еще не успел налюбоваться… Прошу прощения, мэм, – обратился он к Анжелике. – Мне предстоит нелегкий и долгий путь, и немного приятных воспоминаний сделали бы его значительно легче.
– Лестер, пожалуйста… – Гарет снизошел до умоляющего взгляда и негромко добавил: – Придется тебе включить в число приятных воспоминаний мое общество. Это мое последнее слово.
– Ну, коли ты уверен…
– Я вполне уверен, – и он неловко улыбнулся Анжелике: – Я скоро вернусь, милая. Когда поднимешься наверх, не забудь запереть дверь и не открывай никому, кроме меня. В этом городе слишком много одиноких ковбоев.
– Ты можешь не беспокоиться, Гарет.
– Анжелика, мэм… – Ее внимание привлек необычно торжественный голос Лестера. – Вечер в вашем с Гаретом обществе доставил мне великое удовольствие, подобного которому я не испытывал целую вечность. На обратном пути я непременно загляну в «Круг Д», – и он решительно взял руку Анжелики и вдруг поднес ее к губам.
Затем Смолл быстро поднял раскрасневшееся лицо поклонился:
– Еще раз благодарю вас за прекрасный вечер, – мрачно обратился к Гарету. – Ну, пойдем, что ли? Почему-то мне кажется, что нынче ты не засидишься в салуне.
– Точно, Лестер. Ступай, я тебя догоню. Доусон проводил Анжелику до номера и убедился, что она закрыла за собой дверь. Вздохнув, он вернулся на крыльцо:
– Поспешим, Лестер. Я с ног валюсь от усталости
– Черта с два! У тебя на уме вовсе не сон! Гарет было вскинулся, но приятель остановил его:
– Гарет, ты что, никогда не видел человека, сгорающего от зависти? Ну тогда посмотри на меня повнимательнее и запомни, как он выглядит Потому как теперь ты сплошь и рядом будешь на такое натыкаться.
– Вот как?
– Да, так. Ну пойдем Я буду топить печаль. Мерзавец, ты разбил мне сердце!..
– Не дрейфь, бедолага, хорошее виски запросто склеит псе осколки! – рассмеялся Гарет. Черт побери, он действительно счастливчик и не собирается откладывать свое счастье на потом. С этими мыслями Гарет прибавил шагу, увлекая за собой Лестера.
Гарет спешил к себе в номер, сжимая в одной руке бутылку, а в другой – два бокала на тонких ножках. Он сам себе удивлялся: еще бы, ни с того ни с сего выложил столько денег за шампанское и бокалы. Черт бы побрал эту рыжую барменшу! И Гарет снова сердито нахмурился при мысли о столь необдуманной трате денег, которых и так кот наплакал.
Ну что ж, оставалось надеяться, что вино окупит себя, если поможет Анжелике забыться спокойным, беспробудным сном. Черт побери, она это заслужила. Она не просто спасла ему жизнь – она подарила ему такое счастье, о котором он прежде и не мечтал.
У дверей в номер он остановился и негромко постучал. Никто не ответил, и Гарет постучал снова. По спине побежали мурашки. Дверь заперта, но из-за нее не доносится ни звука. А ведь там должна быть Анжелика! Доусон постучал сильнее – он уже начал паниковать. Нет… она не могла… она не стала бы вот так удирать… Он уже барабанил что было сил, не в состоянии обуздать ярость. Он уже был готов вышибить плечом эту проклятую дверь – как вдруг она распахнулась, и показалось сонное лицо Анжелики.
– Гарет, что случилось?
Он молча ворвался внутрь и с грохотом захлопнул дверь. Она еще не совсем проснулась и не могла понять, в чем дело Только теперь он оценил степень собственной глупости и с трудом перевел дух.
– Ничего не случилось, Анжелика, вот только ты открыла, не спросив, кто стучит. – Он скользнул взглядом по миниатюрной фигурке, облаченной в одну рубашку. – Вряд ли требуется объяснять, что могло бы случиться, если бы это оказался не я.
– Ох… – Анжелика нахмурилась, запоздало припомнив его наставления. – Я заснула. И ты застал меня врасплох…
Гарет поспешил поставить на ночной столик бутылку и бокалы, не желая больше говорить на эту тему. А потом вернулся к Анжелике и крепко обнял ее. Черт побери, он ее разбудил! Собрался устроить ей праздник – нечего было вообще тащиться с Лестером в салун. Но он твердо решил сделать так, чтобы Анжелика запомнила этот вечер и отвлеклась от своих назойливых кошмаров.
Прикосновение к ее теплому телу подействовало на него, как обычно, и он прижал ее еще крепче. Его так и тянуло продолжить ласки, но вместо этого Гарет разжал руки и всмотрелся в милое лицо. Оно уже не казалось таким сонным, и серебристые глаза засверкали своим волшебным светом.
Гарет подхватил Анжелику на руки и понес к кровати. Там он усадил ее как можно удобнее, обложив со всех сторон подушками, и вернулся за бутылкой и бокалами.
Тугая пробка не желала поддаваться. Во время своего недолгого пребывания в Мехико Гарет успел освоить это искусство, однако с тех пор ни разу не пробовал применить его на деле.
Анжелика заворожено следила, как искрящаяся пузырьками влага наполняет бокалы, и прошептала:
– Я никогда не пила шампанское.
– Милая, в Техасе его тоже пьют нечасто – зато в Мехико оно льется рекой. Несколько лет назад мне случилось побывать в столице, и там я попробовал это вино. А поскольку мне хотелось превратить сегодняшний вечер в праздник…
– Твой друг Лестер наверняка был бы рад…
Он посмотрел на Анжелику так, что бедняжка покраснела.
– Милая, Лестер тут ни при чем. Гарет передал один из бокалов Анжелике.
– Мы очень скоро окажемся в «Круге Д», и я хочу выпить за то чудесное время, которое у нас впереди. – Его взгляд светился любовью, а голос охрип от волнения. – Пусть ты полюбишь Техас – так же, как он полюбит тебя…
Гарет поднес бокал к губам, Анжелика сделала то же. Он чуть не хихикнул, глядя, как осторожно она сделала первый глоток. Осушив мигом свой бокал, Доусон замер.
– У него… довольно странный вкус. Оно как будто щиплет за язык, правда?
– Щиплет? Пожалуй, да… – Гарет взял в ладони ее лицо и припал к мягким влажным губам. А потом снова поднес к ним бокал с вином. Губы приоткрылись, чтобы принять золотистую влагу Когда она проглотила шампанское, Гарет снова собрал душистые остатки вина с милых губ.
– Ты не представляешь, милая, насколько оно вкуснее у тебя на губах… – Он продолжал чередовать вино и поцелуи, пока бокал не опустел окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117