Хотя они с Дорой придумали за него много вопросов, такой им в голову не приходил. Речел понятия не имела, чем он может привлечь женщину. Да, он красив, этого у него не отнять, но он также и пугал.
— Потому что вы меня буквально зачаровали, — выпалила она, отнюдь не кривя душой. Она действительно была как зачарованная — в том смысле, что испытывала необъяснимый ужас.
— Почему ты зачарована?
— Потому что вы меня возбуждаете.
Она заметила, как вспыхнули его глаза, и он взял ее за подбородок.
— Больше, чем следовало бы. Отправляйся домой, голубушка. Если хочешь испробовать зубки на каком-нибудь малом, займись своим дружком Лоури, он тебя не укусит. А я могу.
— Лоусон, его зовут Лоусон. И он меня интересует.
Рафферти дотронулся до полей шляпы:
— Спокойной ночи, птенчик. Я оценил твое предложение. Очень великодушное и, наверное, одно из самых приятных, которые мне когда-либо делали. К сожалению, я вынужден его отклонить.
С этими словами он кинулся прочь. Речел видела, как он слегка пошатнулся, но удержал равновесие. Если она сейчас ничего не предпримет, к тому же быстро и решительно, шанс будет навсегда потерян.
— Пожалуйста, не уходите! Пожалуйста! — воскликнула она, хватая его за руку.
— Речел, я велел тебе идти домой, — сказал он с неожиданной серьезностью, немного помолчал, словно желая, чтобы его слова дошли до нее, и продолжал:
— Если ты умная девочка, то даже не пойдешь, а побежишь. Я, кажется, выпил лишнего в баре, а ты слишком уж соблазнительна. Моя голова плохо варит. Когда мужчина не в состоянии думать, он теряет силу воли. Если ты будешь продолжать в том же духе, то я, чего доброго, приму твое предложение. Утром мы оба пожалеем об этом. И ты больше, чем я.
Речел могла бы возразить, что сожалеть придется только ему.
— Что мне сделать, чтобы вы передумали? — Она крепче прижалась к Рафферти. — Я все бросила к вашим ногам. Не унижайте меня еще больше. Не уходите.
— О Господи! — Он зажмурился, скрежеща зубами.
— Ну пожалуйста.
— Оставь это, девочка, иди домой. Не играй с огнем, а то непременно сгоришь.
— О нет, если вы огонь, я хочу сгореть. Пожалуйста, я хочу…
Он обнял ее за талию, и Речел не сразу поняла, что происходит. Но постепенно мозг изумленной девушки начал фиксировать ощущения: пылкие и ласковые губы прижались к ее рту; одна рука лежала у нее на спине, другая гладила ее бок, стальные мускулы сжали ее бедра. Нет, Рафферти оказался не огнем, а скорее адским пламенем, пожиравшим ее.
На прошлой неделе Речел наконец поцеловалась с Лоусоном и теперь могла сравнить поцелуи двух мужчин.
Как горячее молоко — и холодный сок. В объятиях Лоусона она чувствовала себя в безопасности, ей было даже скучно. А с Мэтом она словно летела со скалы, и только он удерживал ее от падения. В его требовательном поцелуе не чувствовалось ни робости, ни колебаний. Одна железная решимость. Инстинктивно поднятые руки девушки, пытавшиеся оттолкнуть Мэта, упирались в каменную глыбу, которая с силой давила ей на грудь, и Речел начала опасаться, что ее тело гораздо более чувствительное и ранимое, чем его.
Когда он наконец оторвался от нее, девушка судорожно вздохнула, глядя на Мэта остекленевшим взором.
— Все еще хочешь сгореть в огне? — грубовато спросил он. — Подумай хорошенько. Уже наступает момент, когда поздно отступать, а я почти достиг такого состояния.
Значит, он нарочно поцеловал ее так грубо, чтобы напугать, и сейчас уверен, что она сбежит? Но ее так легко не испугать. Он на самом деле разгорячился? Ладно, валериана, подмешанная в виски, скоро угасит это пламя. В оставшееся ему время он способен только немного подпалить ей крылышки.
— О да, — прошептала она. — Я все равно хочу сгореть.
Секунду он колебался, вперившись в нее взглядом, как будто искал ответа на свои вопросы, затем прикоснулся губами к ее рту, теперь уже более нежно.
Глава 2
Влажный шелк. Холодный огонь. Ледяное пламя лижет кожу Речел, воспламеняя ее и заставляя дрожать.
— Разожми губы, милая, — настойчиво шептал Мэт.
Не рискуя отказаться — иначе он догадается, что ее уступчивость всего лишь игра, — Речел выполнила требование. Когда его язык проник ей в рот, она буквально затряслась, а руки сжались в кулаки. Будто догадавшись о состоянии девушки, Мэт слегка разжал объятия и провел языком по ее нижней губе.
— Все хорошо. Просто доверься мне.
Речел скорее доверилась бы змее, однако ее женское начало уже отозвалось на уверенный хрипловатый голос Мэта, губы непроизвольно раскрылись, позволяя ему ласкать ее рот, дотрагиваться языком до неба, заставляя и Речел принимать участие в этой игре, от которой у нее странным образом напрягалось все тело.
Незнакомое ощущение испугало девушку. Она попыталась вырваться, но после тщетных усилий вспомнила предостережение Мэта, что после определенного момента пути назад не будет. Речел уговаривала себя не паниковать, ведь скоро он должен отключиться.
Услышав его тяжелое прерывистое дыхание, она сделала очередную попытку освободиться. Мэт простонал каким-то утробным голосом, и новая волна паники накрыла девушку, когда сильные пальцы обхватили ее грудь, а потом расположились на сосках. Вздрогнув от этого прикосновения, Речел сумела наконец оторвать свои губы от его рта.
— Господи! — выдохнул он ей в щеку, которую словно обдало горячим кофейным паром.
Даже сквозь корсаж она чувствовала, как его пальцы трут вдруг затвердевшие чувствительные соски, вызывая неведомые доселе ощущения, которые лишали Речел способности дышать, а тем более протестовать.
— — О, дорогая, — прошептал Мэт. — Я хочу попробовать губами.
Зная, где находится его рука, девушка сразу поняла, о какой части тела идет речь. Но одна мысль об этом приводила ее в ужас.
— Держу пари, ты слаще летнего меда.
Представившаяся Речел картина была столь непристойна, что она чуть не ударила его. Как он смеет даже заикаться об этом? Ни леди, ни женщина более низкого происхождения никогда не допустят столь возмутительного обращения с собой. Она сбросила его руку со своей груди, но поскольку не хотела высказывать то, что думает, спокойно заметила:
— Мистер Рафферти, мы стоим посреди улицы, где нас могут увидеть.
— Тогда нужно подыскать укромное местечко, — шепнул он ей в ухо. — Не каждый день сама Речел Константайн просит меня заняться с ней любовью.
По крайней мере в этом Рафферти прав. Ее щеки пылали, она избегала его взгляда и потому глядела на нос Мэта. Даже в полутьме было заметно утолщение на переносице. Наверное, сломал нос в драке. Что неудивительно, если учесть его репутацию задиры.
— Не пойти ли нам в церковь? — робко предложила Речел.
— Куда?!
— В церковь, — повторила она. — Более укромного места нам не найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23