Она разговаривала с его братьями. Не хватало по-прежнему только Мэта, еще не вернувшегося из города и наверняка страдавшего от жуткого похмелья.
Речел сидела на кровати Зака, прислонившись к бревенчатой стене, положив ногу на ногу и скромно натянув поверх юбку. Шесть мальчиков — ибо Клинт до сих пор считал их детьми — сгрудились вокруг нее, а в центре образовавшегося круга лежали карты.
— Ну, ребята, вам крышка, — сообщил Коул.
— Крышка? — смеясь, переспросила Речел и обратилась к Джереми:
— А вы уверены, что новичкам действительно везет? Я же не смогу расплатиться с вами за проигрыш.
Мгновенно забыв о творящемся внизу, Клинт прислонился к одной из невысоких перегородок, разделявших верхний этаж на три спальни. Он немного понаблюдал за Речел, а затем поочередно взглянул на братьев, которые, видимо, учили ее играть в покер и нещадно обдирали. В другое время Клинт, наверное, устроил бы им нагоняй, но ребята уже давно так беззаботно не отдыхали, и он не мог сердиться. Хотя ему претила мысль о надувательстве, однако у людей есть право на развлечение.
— Пара двоек, — сказал Коул, протягивая Заку открытую карту. — Ну и ну! Взгляни-ка на этого короля, Коди, у тебя почти флеш-рояль! А леди получает даму!
Смотрите, у нее будет пара дам! — воскликнул он, бросая Речел последнюю карту. — Если не ошибаюсь, кто-то спрашивал, везет ли новичку? Дорогая, если только никто не прячет в рукаве джокера, тебе выпал самый большой выигрыш.
Речел глядела на братьев огромными невинными глазами, и всем было ясно, что она не притворяется.
— Правда? — Наклонившись, она осмотрела кучу лежавших фишек. — И сколько я выиграю?
— Пятьдесят долларов! — мгновенно сосчитал Коди. — Если бы это были настоящие деньги, ты бы здорово разбогатела!
Клинт облегченно вздохнул. По крайней мере они играют не на деньги. В этот момент Речел посмотрела в его сторону.
— Клинт? Это вы?
— Черт возьми, девочка, разве ты слепа? Конечно, я!
Щеки у девушки порозовели.
— Тень от шляпы падает вам на лицо, — начала она. — Я не смогла как следует рассмотреть. Кроме того… я никогда не видела столько похожих друг на друга людей.
Вспомнив о хороших манерах, Клинт сорвал с головы шляпу.
— Мне жаль прерывать вашу игру, но внизу творится что-то ужасное. Что это за масса, которой вымазана вся печь?
— Мой хлеб! — Речел отшвырнула карты, вскочила с кровати и бросилась к лестнице, расталкивая стоявших на ее пути братьев.
— Хлеб?! Это хлеб? — захохотал Клинт. — Сколько же ты положила туда дрожжей?
Девушка пулей пролетела мимо него, однако ему удалось схватить ее за руку:
— Ну-ну, потише, а то можешь свалиться с лестницы. Ступеньки кажутся неудобными, но ты скоро к ним привыкнешь. Осторожно!
Клинт начал спускаться первым, чтобы иметь возможность поддерживать девушку, и с интересом глядел на ее маленькие ноги.
Очутившись в кухне, Речел замерла и с недоумением уставилась на плиту.
— О нет! Мои замечательные детки! Что с вами случилось? — горестно воскликнула она.
Собакоподобное животное, по-видимому, впервые в жизни утолившее свой голод, облизнуло пятнистую морду, шлепнулось рядом с плитой и жалобно заскулило.
— Господи, — тихо сказал Клинт, внимательно глядя на его живот, — надеюсь, он не заболеет.
— Ты хочешь сказать, что мой хлеб вреден для здоровья? — возмутилась Речел.
— Я думаю, что дрожжи могут быть вредны собакам. По-моему, ты положила их слишком много.
— Одну чашку на порцию, как написано в рецепте.
— Целую чашку? — присвистнул Клинт. — Неудивительно, что тесто залило всю кухню. Ты, должно быть, не правильно прочитала. В рецепте мамы говорится о четверти чашки дрожжей на порцию.
В этот момент появились остальные братья. Когда они увидели, что творится на плите, глаза у них полезли на лоб.
— О! — вскричал Коди. — Все это мы будем печь?
— Нет, Коди, вряд ли это будет съедобно, даже если мы отдерем тесто от плиты, — ответил Клинт. — Хлеб сегодня достался только Бесполезному.
— Черт! — вырвалось у мальчика. — А я весь день мечтал о горячем хлебе.
Девушка выглядела такой несчастной, что Клинт тут же поспешил добавить:
— Все не столь уж плохо, Речел. Сегодня мы будем есть печенье, а хлеб ты испечешь завтра.
И закатав рукава, он принялся отчищать и отскребать плиту. Через десять минут стало ясно, что его заявление о том, что все не так уж плохо, несколько преждевременно.
Никогда в жизни ему не приходилось видеть столько теста. Хуже того, проклятая масса прилипла к теплому чугуну, и ее почти невозможно было отчистить.
— А ты положила всего чашку дрожжей на порцию? — спросил Клинт. — Я даже не подозревал, что пятнадцать чашек муки могут превратиться в нечто подобное.
— Девять, — уточнила Речел. — В рецепте говорится о трех чашках муки на порцию, то есть девять на три порции.
Клинт некоторое время молча изучал ее.
— Нет, милая, в рецепте говорится о пяти чашках муки на порцию, значит, всего пятнадцать. Очевидно, ты напутала не только с количеством дрожжей. Ты плохо видишь?
— Конечно, нет, вижу я хорошо! — сверкнула глазами девушка.
Заметив выражение ее лица, Клинт выругал себя за глупость. Женщины слишком чувствительны к таким вещам, поэтому он решил быстрее загладить свой промах и больше не упоминать о ее зрении.
— Ты права, нелепое предположение. Ничего удивительного, что ты ошиблась. Тройка и пятерка очень похожи, а я столько раз готовил по этому рецепту, видимо, цифры от частого употребления стерлись, их уже трудно различить.
Речел явно обрадовалась и согласно кивнула.
— Наверное, так и есть. На рецепте много пятен. — Она выжала тряпку, которой вытирала плиту. — Я чувствую себя очень виноватой, Клинт. Тебе правда не нужно помогать мне с уборкой. Я сама отлично справлюсь.
Она выглядела такой прелестной, что Клинт ни за что на свете не оставил бы ее сейчас одну. Скоро ему придется доить коров, но потом он весь остаток дня проведет дома.
Не стоит разлучаться с женой в их первый совместно прожитый день, к тому же у них осталось не так уж много времени до ночи, чтобы получше узнать друг друга. И если он надеялся заняться с Речел любовью, то сейчас должен посвятить себя только ей.
За ужином Клинт сначала едва не сломал зуб о печенье Речел, а затем чуть не ослеп, пока искал в рагу хотя бы кусочек мяса. Съев несколько ложек и решив, что, на его вкус, рагу пересолено, он догадался, что мяса в нем просто нет. Клинт взглянул на жену и улыбнулся. Она с удовольствием ела, не замечая, что чего-то не хватает.
— Речел, отныне, если тебе понадобится мясо, скажи мальчикам, и кто-нибудь из них принесет тебе кусок. В коптильне у нас достаточно говядины и оленины.
— Мясо? — Она замерла, не донеся ложку до рта. — Для чего мне понадобится мясо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Речел сидела на кровати Зака, прислонившись к бревенчатой стене, положив ногу на ногу и скромно натянув поверх юбку. Шесть мальчиков — ибо Клинт до сих пор считал их детьми — сгрудились вокруг нее, а в центре образовавшегося круга лежали карты.
— Ну, ребята, вам крышка, — сообщил Коул.
— Крышка? — смеясь, переспросила Речел и обратилась к Джереми:
— А вы уверены, что новичкам действительно везет? Я же не смогу расплатиться с вами за проигрыш.
Мгновенно забыв о творящемся внизу, Клинт прислонился к одной из невысоких перегородок, разделявших верхний этаж на три спальни. Он немного понаблюдал за Речел, а затем поочередно взглянул на братьев, которые, видимо, учили ее играть в покер и нещадно обдирали. В другое время Клинт, наверное, устроил бы им нагоняй, но ребята уже давно так беззаботно не отдыхали, и он не мог сердиться. Хотя ему претила мысль о надувательстве, однако у людей есть право на развлечение.
— Пара двоек, — сказал Коул, протягивая Заку открытую карту. — Ну и ну! Взгляни-ка на этого короля, Коди, у тебя почти флеш-рояль! А леди получает даму!
Смотрите, у нее будет пара дам! — воскликнул он, бросая Речел последнюю карту. — Если не ошибаюсь, кто-то спрашивал, везет ли новичку? Дорогая, если только никто не прячет в рукаве джокера, тебе выпал самый большой выигрыш.
Речел глядела на братьев огромными невинными глазами, и всем было ясно, что она не притворяется.
— Правда? — Наклонившись, она осмотрела кучу лежавших фишек. — И сколько я выиграю?
— Пятьдесят долларов! — мгновенно сосчитал Коди. — Если бы это были настоящие деньги, ты бы здорово разбогатела!
Клинт облегченно вздохнул. По крайней мере они играют не на деньги. В этот момент Речел посмотрела в его сторону.
— Клинт? Это вы?
— Черт возьми, девочка, разве ты слепа? Конечно, я!
Щеки у девушки порозовели.
— Тень от шляпы падает вам на лицо, — начала она. — Я не смогла как следует рассмотреть. Кроме того… я никогда не видела столько похожих друг на друга людей.
Вспомнив о хороших манерах, Клинт сорвал с головы шляпу.
— Мне жаль прерывать вашу игру, но внизу творится что-то ужасное. Что это за масса, которой вымазана вся печь?
— Мой хлеб! — Речел отшвырнула карты, вскочила с кровати и бросилась к лестнице, расталкивая стоявших на ее пути братьев.
— Хлеб?! Это хлеб? — захохотал Клинт. — Сколько же ты положила туда дрожжей?
Девушка пулей пролетела мимо него, однако ему удалось схватить ее за руку:
— Ну-ну, потише, а то можешь свалиться с лестницы. Ступеньки кажутся неудобными, но ты скоро к ним привыкнешь. Осторожно!
Клинт начал спускаться первым, чтобы иметь возможность поддерживать девушку, и с интересом глядел на ее маленькие ноги.
Очутившись в кухне, Речел замерла и с недоумением уставилась на плиту.
— О нет! Мои замечательные детки! Что с вами случилось? — горестно воскликнула она.
Собакоподобное животное, по-видимому, впервые в жизни утолившее свой голод, облизнуло пятнистую морду, шлепнулось рядом с плитой и жалобно заскулило.
— Господи, — тихо сказал Клинт, внимательно глядя на его живот, — надеюсь, он не заболеет.
— Ты хочешь сказать, что мой хлеб вреден для здоровья? — возмутилась Речел.
— Я думаю, что дрожжи могут быть вредны собакам. По-моему, ты положила их слишком много.
— Одну чашку на порцию, как написано в рецепте.
— Целую чашку? — присвистнул Клинт. — Неудивительно, что тесто залило всю кухню. Ты, должно быть, не правильно прочитала. В рецепте мамы говорится о четверти чашки дрожжей на порцию.
В этот момент появились остальные братья. Когда они увидели, что творится на плите, глаза у них полезли на лоб.
— О! — вскричал Коди. — Все это мы будем печь?
— Нет, Коди, вряд ли это будет съедобно, даже если мы отдерем тесто от плиты, — ответил Клинт. — Хлеб сегодня достался только Бесполезному.
— Черт! — вырвалось у мальчика. — А я весь день мечтал о горячем хлебе.
Девушка выглядела такой несчастной, что Клинт тут же поспешил добавить:
— Все не столь уж плохо, Речел. Сегодня мы будем есть печенье, а хлеб ты испечешь завтра.
И закатав рукава, он принялся отчищать и отскребать плиту. Через десять минут стало ясно, что его заявление о том, что все не так уж плохо, несколько преждевременно.
Никогда в жизни ему не приходилось видеть столько теста. Хуже того, проклятая масса прилипла к теплому чугуну, и ее почти невозможно было отчистить.
— А ты положила всего чашку дрожжей на порцию? — спросил Клинт. — Я даже не подозревал, что пятнадцать чашек муки могут превратиться в нечто подобное.
— Девять, — уточнила Речел. — В рецепте говорится о трех чашках муки на порцию, то есть девять на три порции.
Клинт некоторое время молча изучал ее.
— Нет, милая, в рецепте говорится о пяти чашках муки на порцию, значит, всего пятнадцать. Очевидно, ты напутала не только с количеством дрожжей. Ты плохо видишь?
— Конечно, нет, вижу я хорошо! — сверкнула глазами девушка.
Заметив выражение ее лица, Клинт выругал себя за глупость. Женщины слишком чувствительны к таким вещам, поэтому он решил быстрее загладить свой промах и больше не упоминать о ее зрении.
— Ты права, нелепое предположение. Ничего удивительного, что ты ошиблась. Тройка и пятерка очень похожи, а я столько раз готовил по этому рецепту, видимо, цифры от частого употребления стерлись, их уже трудно различить.
Речел явно обрадовалась и согласно кивнула.
— Наверное, так и есть. На рецепте много пятен. — Она выжала тряпку, которой вытирала плиту. — Я чувствую себя очень виноватой, Клинт. Тебе правда не нужно помогать мне с уборкой. Я сама отлично справлюсь.
Она выглядела такой прелестной, что Клинт ни за что на свете не оставил бы ее сейчас одну. Скоро ему придется доить коров, но потом он весь остаток дня проведет дома.
Не стоит разлучаться с женой в их первый совместно прожитый день, к тому же у них осталось не так уж много времени до ночи, чтобы получше узнать друг друга. И если он надеялся заняться с Речел любовью, то сейчас должен посвятить себя только ей.
За ужином Клинт сначала едва не сломал зуб о печенье Речел, а затем чуть не ослеп, пока искал в рагу хотя бы кусочек мяса. Съев несколько ложек и решив, что, на его вкус, рагу пересолено, он догадался, что мяса в нем просто нет. Клинт взглянул на жену и улыбнулся. Она с удовольствием ела, не замечая, что чего-то не хватает.
— Речел, отныне, если тебе понадобится мясо, скажи мальчикам, и кто-нибудь из них принесет тебе кусок. В коптильне у нас достаточно говядины и оленины.
— Мясо? — Она замерла, не донеся ложку до рта. — Для чего мне понадобится мясо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23