Она подняла голову при звуке его быстрых шагов. Он выглядел посвежевшим в мятых хлопковых брюках и джинсовой рубашке, но за его расслабленной внешностью скрывался тлеющий гнев.
Ее сердце тревожно забилось. Она должна быть сильной.
— А теперь, — его слова прозвучали отрывисто, когда он вытащил кресло, перевернул его и оседлал, — что, черт возьми, означает вся эта болтовня, что ты не хочешь продолжать связь со мной?
— Просто я так чувствую, — спокойно сказала она, — я сожалею, если невольно подтолкнула тебя думать об этом как-то иначе.
— Вот так?..
— Да. Вчера вечером, когда ты говорил, чтобы остаться…
— Это забавляло тебя? Что я планировал будущее, в то время как ты планировала бегство?
— Глупо так говорить, Грант. Я не собираюсь устраивать никакого бегства. Я просто хочу вернуться в Сан-Франциско, чтобы могла…
— …вернуться обратно к своей жизни. Да. Замечательная фраза. Но что это означает?
— Я думаю, это очевидно. Я нуждаюсь в работе, в крыше над головой.
— Возвращение к твоей столь желанной независимости, — холодно сказал он.
— Да, верно.
— И ты не хочешь продолжать связь со мной. Давай не уходить от этой темы. — Он встал и налил себе чашку кофе. — Тебе никто не говорил, что вежливость требует дождаться приглашения, прежде чем отвергнуть его?
— Что это означает?
— Ты высказала мне свое решение раньше, чем я спросил тебя о чем-нибудь. Но ты всегда была очень восприимчива. — Он холодно улыбнулся ей поверх чашки. — Ну, продолжай, черт возьми! Я не дурак, знаю, что у тебя на уме.
— Потрясающе, каким образом ты всегда узнаешь, о чем я думаю?
— Полагаю, что ты имела в виду нашу женитьбу.
— Да, если бы я знала, если бы я знала, что ты этого ожидаешь от меня, то… — Она оборвала фразу и повернулась к нему спиной. — Слушай, это все не относится к делу. Я хочу домой. И хватит об этом.
— Ты имеешь в виду, что если бы знала, что я ожидал, что ты будешь вести себя как женщина, а не машина, ты бы никогда не согласилась выйти за меня замуж.
— Что, что? — Ханна резко повернулась, вся пылая.
— О, я знаю, чего ты хотела, Ханна. — Его голос сейчас был вкрадчив и мягок. — Ты думала, что получишь все, не дав взамен ничего, что ты можешь получить все выгоды этого соглашения без того, чтобы в нем участвовать.
— Я не хотела никакого соглашения, черт бы тебя побрал! — на ее глаза навернулись слезы.
— Конечно нет. Зачем тебе напоминать о том, что женские потребности и желания оказались замороженными в той глыбе льда, которую ты называешь сердцем?
— Теперь я поняла. — Ханна опустила чашку. — Великий Грант Маклин думает, что он разбудил мое либидо, и теперь ожидает, что его официально отблагодарят за это. — Она поднялась на ноги. — Что ж, в таком случае у меня есть для тебя кое-какие новости. Ты не разбудил ничего. То, что произошло этой ночью, не имело к тебе никакого отношения.
— Разве?
Его голос был угрожающе мягок, но Ханна уже ничего не слышала, кроме своего собственного гнева и боли. Она встала на ноги, лицо ее пылало, руки уперла в бока.
— Ты прав, — выпалила она, — да, у меня имеются определенные потребности, а у кого их нет? Ты просто оказался в нужном месте в нужное время.
Он сделал к ней быстрый шаг и схватил за запястье, вывернув кисть руки так, что она оказалась у нее перед глазами.
— Что ты видишь? — процедил он сквозь зубы.
— Отпусти меня!
— Отвечай на вопрос! Отвечай мне, что ты видишь?
— Я не…
— Кольцо. Кольцо из желтого золота. — Его улыбка была ледяной. — И я тот мужчина, который надел его.
— К моему великому сожалению, — отрезала Ханна.
— Приятные слова жены своему мужу после первой брачной ночи, дорогая. — Грант горько засмеялся.
— Перестань пороть чепуху! Ты мне не муж!
— Нет, черт побери, я тот, кем назвался, — пробурчал он. Их взгляды скрестились. — И я говорю, что мы все еще женаты.
— Но ты сказал… вчера вечером…
— К черту прошлый вечер! — Он с трудом сдерживал ярость. — Для меня он был, словно прыганье через обручи!
— Что?
— Тебе придется найти самого лучшего адвоката, которого только можно найти за деньги, если ты хочешь вырваться из этого замужества.
— Это не замужество, — быстро произнесла она. — И ты знаешь это. Это было соглашение.
— Скажи об этом судье. — Лицо Гранта потемнело.
Он отпустил ее кисть, прошел мимо нее и вошел в дом, даже не взглянув на нее.
Ханна глядела ему вслед. И как только она могла внушить себе, что влюблена в него?
Глава двенадцатая
Наконец Грант согласился, что оставаться в Мексике не имело смысла. Это была маленькая победа Ханны.
У нее не было никакой возможности вернуться к прежней жизни: ни работы, ни квартиры, ни денег. Она была привязана к нему свидетельством о браке и его упорным желанием удержать ее заключенным между ними контрактом.
Как только они заняли места в салоне первого класса самолета, несущего их обратно в Штаты, он обернулся к ней:
— Я позвонил Мэрилин, — произнес он неприятным голосом, — и сказал ей то, что мы будем говорить каждому интересующемуся: меня отозвали домой неотложные дела.
— Можешь говорить им все, что хочешь. — Ханна смотрела прямо перед собой.
— Я хочу быть уверенным, что ты знаешь, как излагать эту историю, — холодно произнес он.
— Не думаю, что я вообще буду с кем-либо разговаривать.
— Люди ожидают видеть нас вместе последующие несколько недель. — Он натянуто улыбнулся. — В конце концов, дорогая, официально у нас еще продолжается медовый месяц.
— Только потому, что ты решил продлить его.
— Да. — В углу его рта заходил желвак. — Одна из моих многих ошибок, а теперь слишком поздно исправлять что-либо.
— Это никогда не поздно сделать. Ты просто боишься, что твое проклятое «эго» пострадает, если…
— Тут нечего обсуждать, — оборвал он ее хриплым голосом, — последующие несколько недель ты будешь появляться со мной на людях, будешь принимать гостей в нашем доме…
— Если ты попытаешься… если ты дотронешься до меня, — сказала она звенящим шепотом, — то обещаю, что ты пожалеешь об этом.
Его рот показался узкой щелью на его потемневшем лице.
— Я уже сожалею, — холодно сказал он и отвернулся, скрестив руки на груди и откинув голову на спинку сиденья.
Ханна ничего не ответила. Не следовало этого говорить, было глупо показывать ему свой страх. Она никогда не боялась, что он возьмет верх над ней, да и сейчас не боится. Опасность заключается в том, что он, помимо его собственной воли, притягивает ее к себе как магнитом. Нет, с этим покончено навсегда. Она никогда снова не бросится в его постель. Никогда!
Если бы у нее только было куда или к кому убежать. Но в том, что касается развода, она должна полагаться только на себя. Ее ближайшая подруга — Салли, но она не может затягивать ее в свои несчастья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Ее сердце тревожно забилось. Она должна быть сильной.
— А теперь, — его слова прозвучали отрывисто, когда он вытащил кресло, перевернул его и оседлал, — что, черт возьми, означает вся эта болтовня, что ты не хочешь продолжать связь со мной?
— Просто я так чувствую, — спокойно сказала она, — я сожалею, если невольно подтолкнула тебя думать об этом как-то иначе.
— Вот так?..
— Да. Вчера вечером, когда ты говорил, чтобы остаться…
— Это забавляло тебя? Что я планировал будущее, в то время как ты планировала бегство?
— Глупо так говорить, Грант. Я не собираюсь устраивать никакого бегства. Я просто хочу вернуться в Сан-Франциско, чтобы могла…
— …вернуться обратно к своей жизни. Да. Замечательная фраза. Но что это означает?
— Я думаю, это очевидно. Я нуждаюсь в работе, в крыше над головой.
— Возвращение к твоей столь желанной независимости, — холодно сказал он.
— Да, верно.
— И ты не хочешь продолжать связь со мной. Давай не уходить от этой темы. — Он встал и налил себе чашку кофе. — Тебе никто не говорил, что вежливость требует дождаться приглашения, прежде чем отвергнуть его?
— Что это означает?
— Ты высказала мне свое решение раньше, чем я спросил тебя о чем-нибудь. Но ты всегда была очень восприимчива. — Он холодно улыбнулся ей поверх чашки. — Ну, продолжай, черт возьми! Я не дурак, знаю, что у тебя на уме.
— Потрясающе, каким образом ты всегда узнаешь, о чем я думаю?
— Полагаю, что ты имела в виду нашу женитьбу.
— Да, если бы я знала, если бы я знала, что ты этого ожидаешь от меня, то… — Она оборвала фразу и повернулась к нему спиной. — Слушай, это все не относится к делу. Я хочу домой. И хватит об этом.
— Ты имеешь в виду, что если бы знала, что я ожидал, что ты будешь вести себя как женщина, а не машина, ты бы никогда не согласилась выйти за меня замуж.
— Что, что? — Ханна резко повернулась, вся пылая.
— О, я знаю, чего ты хотела, Ханна. — Его голос сейчас был вкрадчив и мягок. — Ты думала, что получишь все, не дав взамен ничего, что ты можешь получить все выгоды этого соглашения без того, чтобы в нем участвовать.
— Я не хотела никакого соглашения, черт бы тебя побрал! — на ее глаза навернулись слезы.
— Конечно нет. Зачем тебе напоминать о том, что женские потребности и желания оказались замороженными в той глыбе льда, которую ты называешь сердцем?
— Теперь я поняла. — Ханна опустила чашку. — Великий Грант Маклин думает, что он разбудил мое либидо, и теперь ожидает, что его официально отблагодарят за это. — Она поднялась на ноги. — Что ж, в таком случае у меня есть для тебя кое-какие новости. Ты не разбудил ничего. То, что произошло этой ночью, не имело к тебе никакого отношения.
— Разве?
Его голос был угрожающе мягок, но Ханна уже ничего не слышала, кроме своего собственного гнева и боли. Она встала на ноги, лицо ее пылало, руки уперла в бока.
— Ты прав, — выпалила она, — да, у меня имеются определенные потребности, а у кого их нет? Ты просто оказался в нужном месте в нужное время.
Он сделал к ней быстрый шаг и схватил за запястье, вывернув кисть руки так, что она оказалась у нее перед глазами.
— Что ты видишь? — процедил он сквозь зубы.
— Отпусти меня!
— Отвечай на вопрос! Отвечай мне, что ты видишь?
— Я не…
— Кольцо. Кольцо из желтого золота. — Его улыбка была ледяной. — И я тот мужчина, который надел его.
— К моему великому сожалению, — отрезала Ханна.
— Приятные слова жены своему мужу после первой брачной ночи, дорогая. — Грант горько засмеялся.
— Перестань пороть чепуху! Ты мне не муж!
— Нет, черт побери, я тот, кем назвался, — пробурчал он. Их взгляды скрестились. — И я говорю, что мы все еще женаты.
— Но ты сказал… вчера вечером…
— К черту прошлый вечер! — Он с трудом сдерживал ярость. — Для меня он был, словно прыганье через обручи!
— Что?
— Тебе придется найти самого лучшего адвоката, которого только можно найти за деньги, если ты хочешь вырваться из этого замужества.
— Это не замужество, — быстро произнесла она. — И ты знаешь это. Это было соглашение.
— Скажи об этом судье. — Лицо Гранта потемнело.
Он отпустил ее кисть, прошел мимо нее и вошел в дом, даже не взглянув на нее.
Ханна глядела ему вслед. И как только она могла внушить себе, что влюблена в него?
Глава двенадцатая
Наконец Грант согласился, что оставаться в Мексике не имело смысла. Это была маленькая победа Ханны.
У нее не было никакой возможности вернуться к прежней жизни: ни работы, ни квартиры, ни денег. Она была привязана к нему свидетельством о браке и его упорным желанием удержать ее заключенным между ними контрактом.
Как только они заняли места в салоне первого класса самолета, несущего их обратно в Штаты, он обернулся к ней:
— Я позвонил Мэрилин, — произнес он неприятным голосом, — и сказал ей то, что мы будем говорить каждому интересующемуся: меня отозвали домой неотложные дела.
— Можешь говорить им все, что хочешь. — Ханна смотрела прямо перед собой.
— Я хочу быть уверенным, что ты знаешь, как излагать эту историю, — холодно произнес он.
— Не думаю, что я вообще буду с кем-либо разговаривать.
— Люди ожидают видеть нас вместе последующие несколько недель. — Он натянуто улыбнулся. — В конце концов, дорогая, официально у нас еще продолжается медовый месяц.
— Только потому, что ты решил продлить его.
— Да. — В углу его рта заходил желвак. — Одна из моих многих ошибок, а теперь слишком поздно исправлять что-либо.
— Это никогда не поздно сделать. Ты просто боишься, что твое проклятое «эго» пострадает, если…
— Тут нечего обсуждать, — оборвал он ее хриплым голосом, — последующие несколько недель ты будешь появляться со мной на людях, будешь принимать гостей в нашем доме…
— Если ты попытаешься… если ты дотронешься до меня, — сказала она звенящим шепотом, — то обещаю, что ты пожалеешь об этом.
Его рот показался узкой щелью на его потемневшем лице.
— Я уже сожалею, — холодно сказал он и отвернулся, скрестив руки на груди и откинув голову на спинку сиденья.
Ханна ничего не ответила. Не следовало этого говорить, было глупо показывать ему свой страх. Она никогда не боялась, что он возьмет верх над ней, да и сейчас не боится. Опасность заключается в том, что он, помимо его собственной воли, притягивает ее к себе как магнитом. Нет, с этим покончено навсегда. Она никогда снова не бросится в его постель. Никогда!
Если бы у нее только было куда или к кому убежать. Но в том, что касается развода, она должна полагаться только на себя. Ее ближайшая подруга — Салли, но она не может затягивать ее в свои несчастья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38