Утром он поднес руку к глазам и внезапно понял всем своим рассудком, что это совершенно не та рука, которая когда-то, за порогом совершенно иного времени, сжимала тонкий прут орехового удилища (чтобы продолжить зигзагообразную мысль, прянувшую вертикально сверху в утреннюю тошноту, ничего не нашлось кроме "удилища", и даже не продолжить, не закрепить ее ощущение, ее вкус, тогда как по сути совершенно неважно, что именно сжимала рука, "тогда"), то есть ему, например, известно происхождение шрама на среднем пальце. Если прикрыть глаза, если распустить по паутинным нитям сегодняшний день, вот, можно, кажется, коснуться (чем? как?) повторить ту самую боль, когда рука соскользнула с колодезного ворота, тормозя его обжигающую кожу скорость, разворачивающую отполированное дерево в мягкий пасмурный блеск. Позволительно также коснуться губами запаха пыли, восстановить на миг темные вечерние очертания вещей в отдаленьи; но что останется спустя мгновение? То, что это, стало ему известно - остается недосказанным, впрочем, толкования случившегося отличаются друг от друга. Повелительное наклонение. К концу письма он упомянул о женщине и горящих колесах, отложил перо, откинулся на спинку стула и усмехнулся (снял с клавиатуры руки, вышел из программы, забрал почту, пробежал глазами несколько статей, напоминание приятеля из Австралии о сроках подачи материала на теле-конференцию, а на обратном пути "заехал" в забаву, изменил стратегию развития инфраструктуры провинции, сплел достаточно продуманную интригу с продажей сырья, вмешался во вторичный рынок, а затем навестил Мину). Потом вспомнил, как несколько месяцев назад на занятиях незнакомый студент спросил его о том, что он думает об истине. Вопрос не застал его врасплох, он действительно стал задумываться над тем, что это такое, и каким образом такое слово возникает среди других, требуя некоего пространства среди понятий и значений, прочно освоивших механику собственных чередований. Кончился июль. Разберем к примеру обстоятельства нескольких смертей.
Я попытаюсь изложить материал как можно проще и доступней. Ниже станет понятней, почему я обращаюсь к этой теме, которая мне самому кажется случайной, ни к чему не обязывающей. Случаев смерти - четыре. Три полных смерти и одна до сих пор пока не исполненная. Настоящее время предложения останется настоящим, навсегда вписывающим себя в чье-то небытие. В стечении обстоятельств, случившихся в один день, - в итоге мы правомочны говорить о времени решения, и только, - залегает тревожащая загадка, в которой не достает слишком многого, чтобы из фрагментов очевидного возможно было сложить нечто успокоительновразумительное, и которая к тому же исчезает - стоит лишь сфокусировать на ней внимание. Сейчас об этом пишется сценарий и вскоре возможно будет поставлен фильм. В качестве предпосылок имеется пустыня Анзо Боррега (северная оконечность Соноры), небольшой город Беркли, Калледж Авеню, далее - угол, на котором находится дом Боба Бьюклера, частного детектива, осененный тюльпанной магнолией. В часе езды на Сан-Рафаель имеется также тюрьма штата Санта Квентин. В наличии действующие лица, список которых впоследствии претерпел некоторые изменения: четверо молодых людей, решившие в один прекрасный день снять фильм о том, как однажды в пустыне (Анзо Боррега), терпит аварию автомобиль, и группа молодых людей (четыре человека), отправившихся снимать фильм (о чем? - за исключением одного эпизода это остается невыясненным), оказываются в совершенном одиночестве вдали от шоссе. Погрузив на себя оборудование, они пешком отправляются к ближайшему пункту рейнджеров. Таков сюжет небольшого фильма, который задумали снять четверо. Я бы сказал - начало сценария. В полдень, когда между ними вспыхивает ссора, кто-то, отвлекшись на мгновение, видит фигуру в черном на вершине пологого холма, который им нужно пересечь. В руках у фигуры в черном - ружье. Кто-то из группы, прикрывая глаза рукой от слепящего света, произносит - "Я знаю, кто это... Это смерть". Какой пол у смерти? Одушевленное ли это существительное? Существительное ли это, или же глагол? Возможно, смерть - это теорема, которая рано или поздно доказывает самое себя перед черной доской с мелом в руках. Каждый волен дописать свои диалоги.
Мне неизвестно ни продолжение задуманной ими истории, ни ее окончание. Однако, насколько я понимаю, молодым людям идея такого фильма кажется будоражащей, и они назначают день и время экспедиции. Между тем, им не известно (как впрочем и мне), что в этом же городе живет еще один молодой человек "X". Репутация его сомнительна. Родом он из Южной Калифорнии. Он любит свою Хонду и марихуану. Два отчетливо тяготеющих к овулярности согласных обретают образ туго заплетенной индейской косы. Однажды ему приходит в голову мысль посетить Сан Диего и заодно пустыню, где во время учебы в Ла Хойе они с друзьями проводили замечательные дни. "X" предлагает приятелю присоединиться. Приятель не исполняет никакой функции в повествовании - жизнь есть жизнь.
В это же время у Боба Бьюклера висят на шее два дела - одно достаточно простое, однако благодаря которому у него не прибавляется друзей среди полицейских штата (превышение полномочий при преследовании - два расстрелянных мексиканских подростка, уличенных в краже радиоприемника), а второе... как бы на самом деле действительно странное: м- р "Y" приглашает к себе на ужин двух подруг, любовником одной из которых является уже несколько лет. После ужина, шампанского и десерта он их убивает из Барреты. М-р "Y" приговаривается к смертной казни и ожидает ее в тюрьме Санта Квентин. Боб Бьюклер физически не справляется с делами. Он звонит Лин Хеджинян и просит ее на какое-то время стать его помощницей по второму делу. Ей предстоит опросить широкий круг знакомых убитых женщин. После ее первой встречи вечером того же дня я получаю письмо по e-mail, в котором она делится со мной своими мрачными ощущениями. Все молчат. М-р "Y" также хранит безразличное молчание. Постепенно этот случай рассеивается, уходит на задний план, а я становлюсь свидетелем того, как разворачивается, назовем ее так для удобства, наша кино- история.
Любитель марихуаны с приятелем добираются до Сан Диего, а затем не спеша едут по направлению в Тихуан. По пути они все же решают навестить места воспоминаний. В пустыне ломается Хонда. Они оставляют мотоцикл, спальные мешки, палатку, воду. Берут только бутылку с текилой, остатки травы, карабин и бредут к ближайшему кемпингу. Через некоторое время, когда они поворачивают за холм, их глазам открывается фигура в черном, неподвижно стоящая на склоне с ружьем, перекинутым через руку. Ветер развевает складки не то пончо, не то плаща.
1 2 3 4