Я едва сдержалась, чтобы не выпалить, что то же самое можно сказать и о ней. Флоринда хихикнула, как будто знала о том, какие усилия я предпринимаю, чтобы не разрыдаться.
Ворон уселся на мою пустую руку и смотрел на меня боком своим сияющим хрустальным глазом. Птица раскрыла крылья, но не улетела; ее черные перья отливали синевой под солнечными лучами.
Я спокойно сказала Флоринде, что давление, оказываемое на меня миром магов, было невыносимым.
-- Нонсенс! -- проворчала она, как будто говорила с избалованным ребенком. -- Смотри, мы вспугнули Дионисия. -- Она восхищенно следила, как ворон описывал круги над нашими головами, потом опять внимательно посмотрела на меня.
Я отвернула лицо, не понимая, что побудило меня так поступить. В сияющем взгляде темных глаз Флоринды не было ничего недоброго. Глаза были спокойны и абсолютно безразличны, когда она сказала:
-- Если ты не сможешь достичь Исидоро Балтасара, тогда я и другие маги, учившие тебя, ошиблись, выбрав тебя. Мы бы ошиблись, вызвав тебя. Но это окончательная потеря не для нас, это полный крах для тебя. -- Видя, что я вновь готова зарыдать, она бросила мне вызов: -- Где твоя безупречная цель? Что произошло со всем, чему ты научилась с нами?
-- Что все это значит, если я не смогу последовать за Исидоро Балтасаром? -- сквозь слезы спросила я.
-- Как ты собираешься продолжать жить в мире магов, если не сделаешь усилия найти его? -- резко спросила она.
-- Сейчас мне очень нужна доброта, -- пробормотала я, закрывая глаза, чтобы не полились слезы. -- Мне нужна мама. Если бы только я могла пойти к ней.
Я удивилась собственным словам, но мне действительно хотелось этого. Не имея сил дольше сдерживаться, я разревелась.
Флоринда тихо смеялась. Но она не издевалась надо мной; в ее смехе были и доброта, и симпатия. -- Твоя мама очень далеко, -- сказала она тихо, глядя печально и отстраненно, -- и ты никогда не найдешь ее снова. -- Ее голос превратился в тихий шепот, когда она продолжала говорить, что жизнь мага создает непреодолимый барьер вокруг нас. Маги, напомнила она, не могут найти утешение в симпатиях других или в жалости к самим себе.
-- Ты думаешь, что все, что меня мучит, вызвано жалостью к себе, да?
-- Нет. Не только жалостью, но и впечатлительностью тоже. -- Она положила руки мне на плечи и обняла меня, как будто я была маленьким ребенком. -- Большинство женщин болезненно впечатлительны, ты ведь знаешь, -- пробормотала она. -- Ты и я среди них.
Я не согласилась с ней, но у меня не было сил возражать. Я была слишком счастлива в ее объятиях. Вместо печали у меня на лице появилась улыбка. Флоринда, как и все остальные женщины в мире магов, нуждались в легком выражении своих материнских чувств. И хотя мне нравилось целовать и обнимать людей, которых я любила, я не выносила оставаться в чьих-либо руках дольше чем на мгновение. Объятие Флоринды было теплым и успокаивающим, как у матери, но это было все, что я могла надеяться получить.
Затем она ушла в дом.
Внезапно я начала просыпаться. Какое-то время я просто лежала там -- на земле в футе от фонтана -- пытаясь вспомнить что-то из того, что Флоринда говорила мне, прежде чем я уснула под рассеянным солнечным светом. Очевидно, я проспала несколько часов. И хотя небо все еще было светлым, вечерние тени уже украдкой проникали во двор.
Я собиралась было пойти поискать Флоринду в доме, когда неземного звучания смех эхом разнесся по двору; это был тот самый смех, который я слышала ночью.
Я подождала, прислушиваясь. Вокруг была неподвижная тишина. Не было ни звука, ни шелеста, ни движения. Но как это уже случалось раньше, я ощутила позади бесшумные шаги, легкие, как тени.
Я огляделась вокруг. В дальнем углу двора, почти укрытом цветущей бугенвиллеей, я увидела фигуру женщины, сидящей на деревянной скамье. Она сидела, повернувшись ко мне спиной, но я мгновенно узнала ее.
-- Зулейка? -- неуверенно прошептала я, боясь, что звук моего голоса может испугать ее.
-- Как я рада видеть тебя снова, -- сказала она, взглядом приглашая меня сесть рядом с ней.
Ее глубокий, ясный голос свободно вибрировал в воздухе пустыни, и казалось, исходил не из ее тела, но откуда-то издалека. Мне захотелось обнять ее, но я знала, что делать этого не стоит. Зулейка не выносила прикосновений, поэтому я просто села рядом и сказала ей, что тоже очень рада нашей встрече. К моему глубокому удивлению, она сжала мою руку в своих маленьких нежных руках. Ее бледное модно-розовое красивое лицо выглядело полностью отрешенным. Вся жизнь сконцентрировалась в необыкновенных глазах: ни черных, ни коричневых, но что-то среднее между этим, странно яркое. Она остановила на мне продолжительный взгляд.
-- Когда ты пришла сюда? -- спросила я.
-- Только что, -- ответила она, и ее губы сложились в ангельскую улыбку.
-- Как ты сюда добралась? Флоринда пришла с тобой?
-- Ты ведь знаешь, -- сказала она неопределенно, -женщины-маги приходят и уходят незамеченными. Никто не обращает внимания на женщину, особенно если она стара. Зато красивая молодая женщина, с другой стороны, привлекает всеобщее внимание. Поэтому женщинам-магам нужно преодолевать свою привлекательность. Но если они обыкновенные и выглядят по-домашнему, то им нечего бояться.
Внезапный удар в плечо, нанесенный Зулейкой, подбросил меня. Она снова сжала мою руку, чтобы развеять мои сомнения, а потом посмотрела спокойно и строго и сказала: -- Чтобы оставаться в мире магов, нужно прекрасно сновидеть. -- Она осмотрелась. Почти полная Луна поднималась из-за гор в отдалении. -- Большинство людей не имеют достаточно ни разума, ни силы духа для сновидений. Мир у них скучный и без конца повторяющийся, и они беспомощны что-либо изменить. И знаешь почему? -- спросила она, останавливая на мне острый взгляд. -Потому что если ты не сражаешься, чтобы избежать этого, мир действительно становится для тебя скучным и повторяющимся. Большинство людей настолько увлечены собой, что сходят с ума на этой почве. И у таких идиотов больше нет стремления преодолеть повторяемость и скуку повседневной жизни.
Зулейка встала со скамьи и надела сандалии. Она повязала шаль вокруг талии так, чтобы ее длинная юбка не волочилась по земле, и вышла на середину патио. Я знала, что она собирается делать, даже прежде чем она начала. Она собиралась кружиться. Она собиралась танцевать, чтобы собрать космическую энергию. Женщины-маги верят, что движением тела они могут получить космическую энергию, необходимую для сновидения.
Едва заметным движением подбородка она пригласила меня следовать за ней, повторяя ее движения. Она плавно двигалась по темно-коричневым мексиканским плиткам и по коричневым кирпичам, которые были выложены по древней толтекской модели самим Исидоро Балтасаром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95