Особенно такую красивую и умную, как графиня.
Северин задумался, собираясь с мыслями. Иногда ему было очень трудно говорить с ней о деликатных вещах. Но они оба очень старались.
«Говори со своим мужем», – прошептала ей колдунья.
Это было для Аликс все еще трудно, но она старалась от всего сердца.
– Красивая и умная, – повторил Северин.
– В Мерсье мне было очень одиноко, – пожаловалась Аликс.
– Говоря откровенно, я очень отличаюсь от своих сограждан из-за светлых волос, но я дитя юга Италии. Мне нравится теплота моего народа. А семья Массимо настоящие южане. Несмотря на высокое положение, графиня Массимо станет тебе хорошим другом. Их палаццо расположено рядом с замком Сан-Анджело и окружено обширными зелеными полями. Ты увидишь этот замок из окон палаццо Массимо. Я думаю, мы будем в нем счастливы.
Было очевидно, что Северин гордится, что введет жену в такую знатную семью. Аликс понимала причину этой гордости. Он начинал свою жизнь, служа пажом у одного из рыцарей, но смог выбраться из нищеты и стать генералом одной из величайших армий христианского мира. Настанет день, и он встретится со своим знаменитым дядей на равных, зная, что все, чего он достиг в жизни, он добился своим трудом.
– Я рада, что ты мой муж, – прошептала Аликс так тихо, что не надеялась, что он услышит, но по его сияющему лицу поняла, что ее слова достигли его ушей.
Возможно, Лувр был больше палаццо Массимо, но Аликс сомневалась, что королевский дворец был обставлен с большей пышностью, чем этот дом знатной римской семьи. Да и сама королева могла бы позавидовать красоте графини Барбары.
– Добро пожаловать в Рим, – улыбнулась она, раскрывая объятия, – и в наш дом. Для нас большая честь принимать таких гостей.
Она была темноволосой и темноглазой, как Робер и Соланж, но в ней не было присущей им хрупкости. Женщина, которая встретила Аликс, производила впечатление любительницы красивых вещей и вкусной еды. К ней нельзя было применить слово «худощавая», так как у нее были весьма пышные формы. Ни ее брови, ни ее волосы не были выщипаны и подстрижены по моде. Наоборот, ее волосы густой волной ниспадали до самой талии.
Заметив взгляд Аликс, Барбара весело рассмеялась.
– Я не выношу критики, – предупредила она, взяв гроздь винограда из серебряной вазы. – Пожалуйста, угощайтесь. Виноград выращен на нашей земле недалеко от Рима. Из него изготавливают прекрасное вино. Ну разве он не вкусный? Так о чем я говорила? Ах, да. Я не выношу критики. Я не выношу претенциозности. Но я умею наслаждаться простыми вещами: хорошей едой, прекрасными винами, теплой водой для ванны. Все это будет у вас в избытке, пока вы гостите в нашем доме. Чего вы здесь не найдете, так это марципановых голубков. Я ненавижу подобную еду, а вы?
Аликс, которая съела в своей жизни много того, чего так не любила графиня Барбара, кивнула, следуя за своей хозяйкой по элегантному мраморному коридору.
– Я их тоже ненавижу, – вздохнула она, – так же как и печеных куропаток.
– Фу! Однажды мне предлагали их в Париже. Я была вынуждена встать из-за стола, иначе меня бы стошнило. Вам когда-нибудь приходилось есть пирожные, изображавшие ваш замок?
– Десятки! – воскликнула Аликс. – В Париже это последняя мода в кулинарии. В Мерсье побывало много гостей, и каждый из них привозил с собой повара, поэтому мы были вынуждены смириться с этим кулинарным кошмаром!
– На них хорошо смотреть, но они плохо влияют на кишечник. Все эти странные склейки, замораживания, засахаривания. Я считаю это противоестественным. Никогда не знаешь, чем они там, на кухне, пользуются. Мне всегда казалось, что повара используют овечий клей, чтобы соединить отдельные части.
– Я и сама часто об этом думала, – засмеялась Аликс. – Иногда от марципанов исходил овечий запах, хотя я никогда не решалась сказать об этом вслух.
– Герцогу Бургундскому или графу де Мерсье? – лукаво прищурилась Барбара. – И правильно сделали, Урбано однажды предлагали соблюдать пост при герцоге, но я уговорила мужа от него отказаться. Такая еда! Такие манеры! Пусть я растолстею, но не откажусь от хорошей еды.
– Вы выглядите прекрасно, – улыбнулась Аликс. Она немного стеснялась, но не могла отвести взгляда от красивой женщины.
– Это потому, что я всегда дома, – заявила графиня Массимо. По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. Из многочисленных комнат на них с любопытством смотрели служанки. – Мне нравится все, что меня окружает. Я бы никогда себя так не чувствовала в обществе герцога Бургундского или в присутствии короля Карла.
– Я начинаю думать, что я тоже никогда себя хорошо не чувствовала, – задумчиво произнесла Аликс. – Мерсье и все, что его окружало, никогда не были моим домом.
Барбара остановилась и с улыбкой посмотрела на Аликс. Ее темные глаза светились теплом.
– С той жизнью покончено, – отрезала она, подходя к корзине с фруктами. – Могу я предложить вам сочный персик?
Урбано Массимо сразу увел с собой Северина. Аликс видела графа мельком, но он произвел на нее неизгладимое впечатление. Невысокого роста, энергичный и элегантный, он был под стать своей жене. Он любезно предложил ей экскурсию по своим владениям за стенами Рима, но у Аликс возникло странное ощущение, что он внимательно ее изучает.
– Мой муж с нетерпением ожидал приезда вашего мужа, – пояснила Барбара. – Хотя Италия пока не вовлечена в конфликт между Францией и Англией, Рим всегда имеет к этому отношение. Если вы понимаете, о чем идет речь.
– Из-за церкви? – спросила Аликс. Она смотрела и окно, где за широким зеленым полем была видна крепость Сан-Анджело, резиденция папы. Услышав вопрос графини, она повернулась к ней: лицом.
– Да, из-за церкви, – кивнула Барбара. – А еще из-за банкиров Ломбардии.
– А что они говорят о политических баталиях?
– Всякое, – пожала плечами графиня. Подойдя к шкафу, она вынула из него белое льняное белье, отделанное роскошными кремовыми кружевами. Аликс, привыкшая к великолепию Мерсье, тем не менее никогда в жизни не видела ничего прекраснее. – Они катализаторы этих баталий.
– Им отводится такое же важное место, как и рыцарям?
– Такое же важное, как королям, – уточнила Барбара. – Без войн, баталий, голода и эпидемий короли не смогли бы набивать свою казну. Они не могут делать деньги, не отторгнув земли у других государств; они не могут отторгнуть эти земли без боев, а на это необходимы деньги. Это порочный круг, в котором заинтересованы банкиры, что они и делают, получая определенный процент.
– Процент?
– Так как сейчас евреям запрещено заниматься ростовщичеством, их место заняли итальянские банкиры. Эта война без них не обойдется, и они из-за этого страшно заважничали. Это не случайно, что ваш муж сейчас здесь с поручением от герцога Бургундского и что Джан Висконти тоже стал перемещать свое войско из Милана на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Северин задумался, собираясь с мыслями. Иногда ему было очень трудно говорить с ней о деликатных вещах. Но они оба очень старались.
«Говори со своим мужем», – прошептала ей колдунья.
Это было для Аликс все еще трудно, но она старалась от всего сердца.
– Красивая и умная, – повторил Северин.
– В Мерсье мне было очень одиноко, – пожаловалась Аликс.
– Говоря откровенно, я очень отличаюсь от своих сограждан из-за светлых волос, но я дитя юга Италии. Мне нравится теплота моего народа. А семья Массимо настоящие южане. Несмотря на высокое положение, графиня Массимо станет тебе хорошим другом. Их палаццо расположено рядом с замком Сан-Анджело и окружено обширными зелеными полями. Ты увидишь этот замок из окон палаццо Массимо. Я думаю, мы будем в нем счастливы.
Было очевидно, что Северин гордится, что введет жену в такую знатную семью. Аликс понимала причину этой гордости. Он начинал свою жизнь, служа пажом у одного из рыцарей, но смог выбраться из нищеты и стать генералом одной из величайших армий христианского мира. Настанет день, и он встретится со своим знаменитым дядей на равных, зная, что все, чего он достиг в жизни, он добился своим трудом.
– Я рада, что ты мой муж, – прошептала Аликс так тихо, что не надеялась, что он услышит, но по его сияющему лицу поняла, что ее слова достигли его ушей.
Возможно, Лувр был больше палаццо Массимо, но Аликс сомневалась, что королевский дворец был обставлен с большей пышностью, чем этот дом знатной римской семьи. Да и сама королева могла бы позавидовать красоте графини Барбары.
– Добро пожаловать в Рим, – улыбнулась она, раскрывая объятия, – и в наш дом. Для нас большая честь принимать таких гостей.
Она была темноволосой и темноглазой, как Робер и Соланж, но в ней не было присущей им хрупкости. Женщина, которая встретила Аликс, производила впечатление любительницы красивых вещей и вкусной еды. К ней нельзя было применить слово «худощавая», так как у нее были весьма пышные формы. Ни ее брови, ни ее волосы не были выщипаны и подстрижены по моде. Наоборот, ее волосы густой волной ниспадали до самой талии.
Заметив взгляд Аликс, Барбара весело рассмеялась.
– Я не выношу критики, – предупредила она, взяв гроздь винограда из серебряной вазы. – Пожалуйста, угощайтесь. Виноград выращен на нашей земле недалеко от Рима. Из него изготавливают прекрасное вино. Ну разве он не вкусный? Так о чем я говорила? Ах, да. Я не выношу критики. Я не выношу претенциозности. Но я умею наслаждаться простыми вещами: хорошей едой, прекрасными винами, теплой водой для ванны. Все это будет у вас в избытке, пока вы гостите в нашем доме. Чего вы здесь не найдете, так это марципановых голубков. Я ненавижу подобную еду, а вы?
Аликс, которая съела в своей жизни много того, чего так не любила графиня Барбара, кивнула, следуя за своей хозяйкой по элегантному мраморному коридору.
– Я их тоже ненавижу, – вздохнула она, – так же как и печеных куропаток.
– Фу! Однажды мне предлагали их в Париже. Я была вынуждена встать из-за стола, иначе меня бы стошнило. Вам когда-нибудь приходилось есть пирожные, изображавшие ваш замок?
– Десятки! – воскликнула Аликс. – В Париже это последняя мода в кулинарии. В Мерсье побывало много гостей, и каждый из них привозил с собой повара, поэтому мы были вынуждены смириться с этим кулинарным кошмаром!
– На них хорошо смотреть, но они плохо влияют на кишечник. Все эти странные склейки, замораживания, засахаривания. Я считаю это противоестественным. Никогда не знаешь, чем они там, на кухне, пользуются. Мне всегда казалось, что повара используют овечий клей, чтобы соединить отдельные части.
– Я и сама часто об этом думала, – засмеялась Аликс. – Иногда от марципанов исходил овечий запах, хотя я никогда не решалась сказать об этом вслух.
– Герцогу Бургундскому или графу де Мерсье? – лукаво прищурилась Барбара. – И правильно сделали, Урбано однажды предлагали соблюдать пост при герцоге, но я уговорила мужа от него отказаться. Такая еда! Такие манеры! Пусть я растолстею, но не откажусь от хорошей еды.
– Вы выглядите прекрасно, – улыбнулась Аликс. Она немного стеснялась, но не могла отвести взгляда от красивой женщины.
– Это потому, что я всегда дома, – заявила графиня Массимо. По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. Из многочисленных комнат на них с любопытством смотрели служанки. – Мне нравится все, что меня окружает. Я бы никогда себя так не чувствовала в обществе герцога Бургундского или в присутствии короля Карла.
– Я начинаю думать, что я тоже никогда себя хорошо не чувствовала, – задумчиво произнесла Аликс. – Мерсье и все, что его окружало, никогда не были моим домом.
Барбара остановилась и с улыбкой посмотрела на Аликс. Ее темные глаза светились теплом.
– С той жизнью покончено, – отрезала она, подходя к корзине с фруктами. – Могу я предложить вам сочный персик?
Урбано Массимо сразу увел с собой Северина. Аликс видела графа мельком, но он произвел на нее неизгладимое впечатление. Невысокого роста, энергичный и элегантный, он был под стать своей жене. Он любезно предложил ей экскурсию по своим владениям за стенами Рима, но у Аликс возникло странное ощущение, что он внимательно ее изучает.
– Мой муж с нетерпением ожидал приезда вашего мужа, – пояснила Барбара. – Хотя Италия пока не вовлечена в конфликт между Францией и Англией, Рим всегда имеет к этому отношение. Если вы понимаете, о чем идет речь.
– Из-за церкви? – спросила Аликс. Она смотрела и окно, где за широким зеленым полем была видна крепость Сан-Анджело, резиденция папы. Услышав вопрос графини, она повернулась к ней: лицом.
– Да, из-за церкви, – кивнула Барбара. – А еще из-за банкиров Ломбардии.
– А что они говорят о политических баталиях?
– Всякое, – пожала плечами графиня. Подойдя к шкафу, она вынула из него белое льняное белье, отделанное роскошными кремовыми кружевами. Аликс, привыкшая к великолепию Мерсье, тем не менее никогда в жизни не видела ничего прекраснее. – Они катализаторы этих баталий.
– Им отводится такое же важное место, как и рыцарям?
– Такое же важное, как королям, – уточнила Барбара. – Без войн, баталий, голода и эпидемий короли не смогли бы набивать свою казну. Они не могут делать деньги, не отторгнув земли у других государств; они не могут отторгнуть эти земли без боев, а на это необходимы деньги. Это порочный круг, в котором заинтересованы банкиры, что они и делают, получая определенный процент.
– Процент?
– Так как сейчас евреям запрещено заниматься ростовщичеством, их место заняли итальянские банкиры. Эта война без них не обойдется, и они из-за этого страшно заважничали. Это не случайно, что ваш муж сейчас здесь с поручением от герцога Бургундского и что Джан Висконти тоже стал перемещать свое войско из Милана на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74