Порой довольно-таки способный декоратор может придать предмету своего творчества весьма причудливую форму, оригинально разместить его в интерьере, но цвет… Цвет часто дремлет или даже спит. У Жеки нужный цвет солировал в многоголосом ансамбле всевозможных оттенков. Как никто другой, он умел работать с самыми капризными тонами красного и желтого.
Обычно этому учат, Летягина же щедро наградила этим талантом сама природа. Он любил повторять: «Если я начинаю к чему-то привыкать, значит ;настало время это изменить!» Менять приходилось все. Ветер, перемен; в среде; обитания Жеки превращался в перманентный сквозняк.
(Сосуществовать с ним на одной территории было не самым легким занятием, а подчас даже и невозможным. Наверное:, только такой спокойный человек, как Сергей, был способен выдерживать общество своего напарника в огромных дозах.
Сергей был тем эпицентром, вокруг которого вращался этот неукротимый вихрь идей. Во многих странах бытует забавная традиция давать имена ураганам и смерчам. В арт-бюро «Вигвам» обитал тайфун по имени Жека.
* * *
— Серега! У меня сегодня мажорное настроение! — Жека стоял в дверях в черных вельветовых джинсах и вишневой сатиновой рубахе навыпуск. Озорные чертики плясали в его голубых глазах.
— Рад за тебя, тем более что, сейчас оно станет еще лучше, — добродушно сказал Сергей, не отрывая взгляда от каких-то планов на столе.
— Почему?
— У тебя появилась парочка свободных дней.
Все равно, пока я не закончу этот проект, ничем другим заниматься не буду. Так что у тебя уйма свободного времени, — Сергей разогнул спину и потянулся, — найти себе за эти дни спутницу Жизни ты, конечно; не успеешь…
— — Могу; пойти на рекорд! — перебил его друг:
— В общем, созвонимся, — Сергей снова склонился над бумагами.
* * *
Творческий человек нуждается в отдыхе и смене вида деятельности более других. Евгений очень любил свое дело и с наслаждением занимался декором помещений, но у него уже давно не хватало времени сделать что-нибудь для собственного удовольствия. Два свободных дня, неожиданно свалившихся на Жеку, пришлись как нельзя более кстати. Он решил отреставрировать свой любимый столик из японской вишни, оставшийся ему на память от Раисы Петровны. «Пора вернуть вещи утраченный блеск!» — сказал Жека вслух и отправился на второй этаж, где он занимал все правое крыло с тех пор, как восемь лет назад Сергей женился и освободил свои комнаты. Левое крыло делилось на два просторных помещения: кабинет Сергея и мастерскую Жеки.
Квартира Евгения была, во-первых, функциональной, а во-вторых — своеобразной и неповторимой. Он постарался сделать свое жилище динамичным и ярким, призванным, однако, не веселить, а подпитывать энергией. В ходе перепланировки были ликвидированы межкомнатные перегородки, и Жека стал обладателем огромной студии, где у него были, гостиная, кухня-столовая, спальня. Отдельное помещение он выделил для своей творческой лаборатории (как он это называл). Там он хранил различные инструменты, лаки, краски, всевозможные материалы, начиная от бумаги и заканчивая эксклюзивными тканями.
Там же, за старинной китайской ширмой, стояла швейная машинка. Домработница посещала апартаменты Жеки раз в неделю, убирая главным образом студию. В мастерскую Жека пускал ее очень редко, стараясь обходиться собственными силами. Поэтому там царил творческий хаос.
Он переоделся в "ветхие джинсы и затертую рубаху, в которых обычно делал грязную работу.
Сейчас он собирался удалить остатки "старого лака, зачистить поверхности, чтобы потом, покрыв столик стапятьюдесятью слоями специального сверхпрозрачного лака, подарить ему новую жизнь. Можно даже сделать инкрустацию из золота или перламутра, но до этого еще далековато. Сначала столик придется полностью разобрать, чтобы тщательно зачистить каждую деталь.
Как только Жека отделил столешницу, он сразу обратил внимание на своеобразную «заплатку» на обратной стороне из дерева более светлого оттенка, постучал по ней костяшками пальцев и присвистнул. В столешнице явно был тайник! Но как же он открывается? Жека внимательно осмотрел внутреннюю поверхность в надежде найти какой-нибудь рычажок или выемку. Ничего. Он провел ладонью по боковой стороне и нащупал шляпку крохотного гвоздика. Подцепив ее ногтем, он, как готовальню, открыл потайной ящичек и извлек оттуда плотный пакет, который был туго перевязан выцветшей тесьмой. Жека присмотрелся к ленточке повнимательнее: похоже на кружево ручной работы, сейчас такое почти не производят. Узелок был несговорчив, и Жека просто перерезал тесьму ножничками. Содержимое пакета высыпалось на пол. На Евгения пахнуло ароматом слежавшихся бумаг. В архивах и книгохранилищах, наверное, такой же запах. Среди газетных вырезок были фотографии, письма и какие-то записки. В некотором раздумье Жека сидел над этой живописной кучкой макулатуры.
В носу защекотало, он громко чихнул, невесомые листочки вздрогнули на полу. Жека ощутил приятную внутреннюю дрожь, предвкушая что-то необычное. Такие эмоции, наверное, испытывает охотничий пес, взявший след лисицы. Свежим номером журнала «Elle Decor», раскрытым посредине, Жека накрыл бумаги на полу, словно опасаясь, что бумажки разбегутся, как букашки по щелям и углам. Он приготовил себе крепкий кофе, сделал пару бутербродов и только потом, устроившись на полу на мягких подушках, уставился на глянцевую обложку журнала. Он оттягивал этот приятный момент, когда вдруг окунется в чужие тайны и станет обладателем бесценных сведений, которые наверняка перевернут его жизнь. Подумав, он взял со стола мобильннк и отключил его, чтобы никто не отвлек его от интересного занятия.
Газетная вырезка была такой древней, что по краям желтая бумага стала ломкой, как пересушенный край тоненького блинчика. Заголовка у статьи не было, но, судя по всему, это были какие-то новости:
«Купец второй гильдии Епончинцев Козьма Полуэктович третьего дня подавился вишневой косточкой из конфитюра, когда ужинал у генеральши Козловой-Ивантеевой, в результате чего почил, не дождавшись кареты скорой помощи. Генеральша, оконфузившись, послала за его супругой, дамой в высшей степени ревнивой а неуравновешенной».
Далее шел абзац, рассказывающий о потерянных векселях и о счастливце, который нашел их, получив щедрое вознаграждение от владельца.
Следующее сообщение впечатлило Жеку, и он перечитал его несколько раз:
«Венчание в Троицкой церкви апреля одиннадцатого дня в два часа пополудни отменяется по причине женитьбы унтер-офицера Леккерна на безродной девице Кустовой без уведомления о том своей невесты мещанки Белгородцевой Анны Петровны. Прием же будет, но уже по случаю пятидесятилетия отца Анны Петровны, Петра Алексеевича».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Обычно этому учат, Летягина же щедро наградила этим талантом сама природа. Он любил повторять: «Если я начинаю к чему-то привыкать, значит ;настало время это изменить!» Менять приходилось все. Ветер, перемен; в среде; обитания Жеки превращался в перманентный сквозняк.
(Сосуществовать с ним на одной территории было не самым легким занятием, а подчас даже и невозможным. Наверное:, только такой спокойный человек, как Сергей, был способен выдерживать общество своего напарника в огромных дозах.
Сергей был тем эпицентром, вокруг которого вращался этот неукротимый вихрь идей. Во многих странах бытует забавная традиция давать имена ураганам и смерчам. В арт-бюро «Вигвам» обитал тайфун по имени Жека.
* * *
— Серега! У меня сегодня мажорное настроение! — Жека стоял в дверях в черных вельветовых джинсах и вишневой сатиновой рубахе навыпуск. Озорные чертики плясали в его голубых глазах.
— Рад за тебя, тем более что, сейчас оно станет еще лучше, — добродушно сказал Сергей, не отрывая взгляда от каких-то планов на столе.
— Почему?
— У тебя появилась парочка свободных дней.
Все равно, пока я не закончу этот проект, ничем другим заниматься не буду. Так что у тебя уйма свободного времени, — Сергей разогнул спину и потянулся, — найти себе за эти дни спутницу Жизни ты, конечно; не успеешь…
— — Могу; пойти на рекорд! — перебил его друг:
— В общем, созвонимся, — Сергей снова склонился над бумагами.
* * *
Творческий человек нуждается в отдыхе и смене вида деятельности более других. Евгений очень любил свое дело и с наслаждением занимался декором помещений, но у него уже давно не хватало времени сделать что-нибудь для собственного удовольствия. Два свободных дня, неожиданно свалившихся на Жеку, пришлись как нельзя более кстати. Он решил отреставрировать свой любимый столик из японской вишни, оставшийся ему на память от Раисы Петровны. «Пора вернуть вещи утраченный блеск!» — сказал Жека вслух и отправился на второй этаж, где он занимал все правое крыло с тех пор, как восемь лет назад Сергей женился и освободил свои комнаты. Левое крыло делилось на два просторных помещения: кабинет Сергея и мастерскую Жеки.
Квартира Евгения была, во-первых, функциональной, а во-вторых — своеобразной и неповторимой. Он постарался сделать свое жилище динамичным и ярким, призванным, однако, не веселить, а подпитывать энергией. В ходе перепланировки были ликвидированы межкомнатные перегородки, и Жека стал обладателем огромной студии, где у него были, гостиная, кухня-столовая, спальня. Отдельное помещение он выделил для своей творческой лаборатории (как он это называл). Там он хранил различные инструменты, лаки, краски, всевозможные материалы, начиная от бумаги и заканчивая эксклюзивными тканями.
Там же, за старинной китайской ширмой, стояла швейная машинка. Домработница посещала апартаменты Жеки раз в неделю, убирая главным образом студию. В мастерскую Жека пускал ее очень редко, стараясь обходиться собственными силами. Поэтому там царил творческий хаос.
Он переоделся в "ветхие джинсы и затертую рубаху, в которых обычно делал грязную работу.
Сейчас он собирался удалить остатки "старого лака, зачистить поверхности, чтобы потом, покрыв столик стапятьюдесятью слоями специального сверхпрозрачного лака, подарить ему новую жизнь. Можно даже сделать инкрустацию из золота или перламутра, но до этого еще далековато. Сначала столик придется полностью разобрать, чтобы тщательно зачистить каждую деталь.
Как только Жека отделил столешницу, он сразу обратил внимание на своеобразную «заплатку» на обратной стороне из дерева более светлого оттенка, постучал по ней костяшками пальцев и присвистнул. В столешнице явно был тайник! Но как же он открывается? Жека внимательно осмотрел внутреннюю поверхность в надежде найти какой-нибудь рычажок или выемку. Ничего. Он провел ладонью по боковой стороне и нащупал шляпку крохотного гвоздика. Подцепив ее ногтем, он, как готовальню, открыл потайной ящичек и извлек оттуда плотный пакет, который был туго перевязан выцветшей тесьмой. Жека присмотрелся к ленточке повнимательнее: похоже на кружево ручной работы, сейчас такое почти не производят. Узелок был несговорчив, и Жека просто перерезал тесьму ножничками. Содержимое пакета высыпалось на пол. На Евгения пахнуло ароматом слежавшихся бумаг. В архивах и книгохранилищах, наверное, такой же запах. Среди газетных вырезок были фотографии, письма и какие-то записки. В некотором раздумье Жека сидел над этой живописной кучкой макулатуры.
В носу защекотало, он громко чихнул, невесомые листочки вздрогнули на полу. Жека ощутил приятную внутреннюю дрожь, предвкушая что-то необычное. Такие эмоции, наверное, испытывает охотничий пес, взявший след лисицы. Свежим номером журнала «Elle Decor», раскрытым посредине, Жека накрыл бумаги на полу, словно опасаясь, что бумажки разбегутся, как букашки по щелям и углам. Он приготовил себе крепкий кофе, сделал пару бутербродов и только потом, устроившись на полу на мягких подушках, уставился на глянцевую обложку журнала. Он оттягивал этот приятный момент, когда вдруг окунется в чужие тайны и станет обладателем бесценных сведений, которые наверняка перевернут его жизнь. Подумав, он взял со стола мобильннк и отключил его, чтобы никто не отвлек его от интересного занятия.
Газетная вырезка была такой древней, что по краям желтая бумага стала ломкой, как пересушенный край тоненького блинчика. Заголовка у статьи не было, но, судя по всему, это были какие-то новости:
«Купец второй гильдии Епончинцев Козьма Полуэктович третьего дня подавился вишневой косточкой из конфитюра, когда ужинал у генеральши Козловой-Ивантеевой, в результате чего почил, не дождавшись кареты скорой помощи. Генеральша, оконфузившись, послала за его супругой, дамой в высшей степени ревнивой а неуравновешенной».
Далее шел абзац, рассказывающий о потерянных векселях и о счастливце, который нашел их, получив щедрое вознаграждение от владельца.
Следующее сообщение впечатлило Жеку, и он перечитал его несколько раз:
«Венчание в Троицкой церкви апреля одиннадцатого дня в два часа пополудни отменяется по причине женитьбы унтер-офицера Леккерна на безродной девице Кустовой без уведомления о том своей невесты мещанки Белгородцевой Анны Петровны. Прием же будет, но уже по случаю пятидесятилетия отца Анны Петровны, Петра Алексеевича».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58