Я даже провела свои статистические исследования и открыла интересную закономерность, которая пополнила бы перечень известных законов Мерфи. Чем больше толпа на остановке, тем вероятнее появление всего лишь одного вагона, или, как я это называю, «одноразового» трамвая. Сдвоенные полупустые вагоны гостеприимно распахивают свои двери только на безлюдных остановках. Если же людей в ожидании трамвая собралось беспрецедентно много, то у такого «одноразового» трамвая обязательно будет неисправна какая-нибудь дверь, а то и две! Да, трамвай сегодня уже не тот.
Насколько я знаю, первые пути в нашем городе прокладывали бельгийцы еще в дореволюционные времена. С тех пор каш трамвайный парк утратил европейский лоск;
Я, как полагается, дождалась задорно громыхающего вагончика и умудрилась втиснуться в заднюю дверь. Амбре, ударившее мне в лицо, не имело ничего общего с душистостью цветов. Сбоку от двери на сиденье взгромоздился весьма необычный персонаж: крупный мужчина средних лет, слегка выбритый и пьяный до чертиков. Он громогласно приветствовал вошедших, советуя всем прижаться друг к другу поплотнее и позаботиться о тех, кто не помещается в переполненный вагон.
— Я уже почти колибри, — заплетающимся языком говорил он. — Вот меня уже почти нет, я — колибри! Женщина в красном берете! — И он похлопал по голове тетеньку в мохеровой шапке, зависшую на нижней ступеньке. — Почему у нас красный берет, а не голубой? Мы — голубые береты!
Женщина в шапке невольно улыбнулась, «колибри» это тут же заметил:
— Женщины — это чудо, особенно весной!
А я — мартовский кот!
Словоохотливые попутчицы быстро откликнулись, а некоторые предложили ему определиться, кто он: кот или, все-таки, колибри. Ехать мне, к счастью, было недалеко, и я с облегчением покинула трамвай.
* * *
За квартал я приметила живописную парочку у самого входа в клуб. Аркадий Яковлевич красовался в огненно-рыжем пиджаке и коричневых ботинках. Клавдия же подслеповато щурилась на солнышке и звонко смеялась, закидывая назад голову. Шерлок Холмс упражнялся в красноречии, а подруга ловила каждое его слово. Она была хороша: черные брючки в обтяжку и ярко-изумрудная блузка, купленная на прошлой неделе вопреки всем моим советам подобрать другой цвет. Видимо, я ошиблась, полагая, что оттенки зеленого ей не подходят. Я помахала рукой, как только увидела, что они смотрят в мою сторону.
— Бонжур, мадемуазель! — адвокат галантно поцеловал мне руку. Когда у него было приподнятое настроение, он сыпал иностранными фразами. Клава, стоя рядом с ним, почему-то краснела, как гимназистка.
— Нас ждет столик в уютном закуточке, — продолжал Аркадий Яковлевич. — Сегодня гуляем!
— А что за повод? — полюбопытствовала я.
— У Аркадия Яковлевича успешно завершился какой-то долгий и сложный судебный процесс и…
— Ни слова о делах! Только отдыхать! — прервал ее наш кавалер.
Из помещения, куда мы входили, доносились. звуки музыки и удары шаров боулинга. Адвокат любезно предложил попробовать свои силы в качестве игроков, но, заметив возле переобувалки списки любительских турниров с указанием достигнутых результатов, я спасовала и предпочла сесть за заказанный столик в баре с видом на играющих. Нам было о чем поговорить. С тех пор как Аркадий Яковлевич решил всячески покровительствовать нам в разгадывании наших ребусов, у нас всегда была тема для обсуждения. Вот и сейчас мы обменялись последними новостями.
Выслушивая его мнение, Клавдия впала в задумчивость: вкрадчивый баритон действовал на нее гипнотически. По этой причине ждать каких-либо дельных предложений с ее стороны было бесполезно. Я достаточно красочно обрисовала ему наш спуск в подвал, утаив некоторые компрометирующие нас подробности. Позабавил его рассказ о соседских запасах провианта:
— Должно быть, практичный мужичок этот ваш бывший военный, — сказал он.
— Да, очень. Клавочку вот в подружки зовет, — не удержалась я.
— Не выдумывай! — вышла из лирической задумчивости подруга. — Нашла жениха, тоже мне!
Мы весело посмеялись над Клавкиным ухажером и снова вернулись к подвалу.
— А какой длины коридор до этой кирпичной кладки? — задал вопрос адвокат.
— Метров семь, наверное. Так ведь, Клава?
— Да, где-то так. Не больше!
— И что же, цемент совсем свежий ? — продолжал он.
— Это я точно не скажу, но выглядит все так, будто недавно сделано, — ответила я.
— Интересно… — протянул Аркадий Яковлевич.
— А мне-то как интересно, — встрепенулась подруга. — Жила себе спокойно и в ус не дула, а теперь вот спустилась в подвальчик и столько сразу проблем появилось.
— Клава, — мягко начал адвокат, — а какие-нибудь странные звуки ты у себя в доме не слыхала?
— В моем доме все звуки странные. С такими детьми и животными, как мои…
— Да как же, звуки из-под земли? — упорствовал адвокат.
— Нет, таких не слышала.
Подошедший официант отвлек нас от разговора. Аркадий Яковлевич, как истинный гурман, начал расспрашивать юношу о рецептуре блюд.
Через некоторое время на столе появились обещанные омары и другие рыбные закуски, салаты и зелень. Я оценила сочетание белого куриного мяса и ананасов под сливочным соусом Особую пикантность и неповторимость придавали ему зернышки граната и мелко нарубленный базилик. Клава сосредоточенно склонилась над своим салатом: нежная малосольная семга с кубиками твердого желтого сыра и маслинами под соком лимона. Адвокат жмурился от удовольствия, как большой кот, пригревшийся на печи. Салат, который стоял перед ним, был непохож ни на что, прежде виденное мной. Я постеснялась спрашивать его, но судя по всему, он был доволен. К тому моменту, как нам принесли горячее, я уже ощущала легкую сытость.
Но то, что нам принесли, пахло так вкусно — разом были отметены все рассуждения о том, что при первых признаках насыщения необходимо вставать из-за стола. На такие подвиги я не способна! На больших плоских тарелках лежала форель, запеченная в миндале, с гарниром из спаржи и молодых побегов бамбука.
Аркадий Яковлевич торжественно разлил по бокалам белое вино.
— За вас, красавицы! Скрашиваете скучные одинокие вечера старика, — заскромничал он.
— Что это вы наговариваете на себя? Нашли старика! — заявила я.
— Действительно! — поддержала меня подруга…
Мы звонко чокнулись и, выпив вина, приступили к процессу поглощения горячего. Божественно! Форель таяла во рту, а миндаль оставлял экзотическое послевкусие. Музыка зазвучала громче, первые пары пошли танцевать. Обзор начали закрывать танцующие тела, то плавно покачивающиеся, то, конвульсивно дергающиеся под современные мелодии. Адвокат поморщился — эстетического наслаждения он явно не испытывал.
Рассчитавшись с официантом, он еще раз предложил нам поиграть в боулинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Насколько я знаю, первые пути в нашем городе прокладывали бельгийцы еще в дореволюционные времена. С тех пор каш трамвайный парк утратил европейский лоск;
Я, как полагается, дождалась задорно громыхающего вагончика и умудрилась втиснуться в заднюю дверь. Амбре, ударившее мне в лицо, не имело ничего общего с душистостью цветов. Сбоку от двери на сиденье взгромоздился весьма необычный персонаж: крупный мужчина средних лет, слегка выбритый и пьяный до чертиков. Он громогласно приветствовал вошедших, советуя всем прижаться друг к другу поплотнее и позаботиться о тех, кто не помещается в переполненный вагон.
— Я уже почти колибри, — заплетающимся языком говорил он. — Вот меня уже почти нет, я — колибри! Женщина в красном берете! — И он похлопал по голове тетеньку в мохеровой шапке, зависшую на нижней ступеньке. — Почему у нас красный берет, а не голубой? Мы — голубые береты!
Женщина в шапке невольно улыбнулась, «колибри» это тут же заметил:
— Женщины — это чудо, особенно весной!
А я — мартовский кот!
Словоохотливые попутчицы быстро откликнулись, а некоторые предложили ему определиться, кто он: кот или, все-таки, колибри. Ехать мне, к счастью, было недалеко, и я с облегчением покинула трамвай.
* * *
За квартал я приметила живописную парочку у самого входа в клуб. Аркадий Яковлевич красовался в огненно-рыжем пиджаке и коричневых ботинках. Клавдия же подслеповато щурилась на солнышке и звонко смеялась, закидывая назад голову. Шерлок Холмс упражнялся в красноречии, а подруга ловила каждое его слово. Она была хороша: черные брючки в обтяжку и ярко-изумрудная блузка, купленная на прошлой неделе вопреки всем моим советам подобрать другой цвет. Видимо, я ошиблась, полагая, что оттенки зеленого ей не подходят. Я помахала рукой, как только увидела, что они смотрят в мою сторону.
— Бонжур, мадемуазель! — адвокат галантно поцеловал мне руку. Когда у него было приподнятое настроение, он сыпал иностранными фразами. Клава, стоя рядом с ним, почему-то краснела, как гимназистка.
— Нас ждет столик в уютном закуточке, — продолжал Аркадий Яковлевич. — Сегодня гуляем!
— А что за повод? — полюбопытствовала я.
— У Аркадия Яковлевича успешно завершился какой-то долгий и сложный судебный процесс и…
— Ни слова о делах! Только отдыхать! — прервал ее наш кавалер.
Из помещения, куда мы входили, доносились. звуки музыки и удары шаров боулинга. Адвокат любезно предложил попробовать свои силы в качестве игроков, но, заметив возле переобувалки списки любительских турниров с указанием достигнутых результатов, я спасовала и предпочла сесть за заказанный столик в баре с видом на играющих. Нам было о чем поговорить. С тех пор как Аркадий Яковлевич решил всячески покровительствовать нам в разгадывании наших ребусов, у нас всегда была тема для обсуждения. Вот и сейчас мы обменялись последними новостями.
Выслушивая его мнение, Клавдия впала в задумчивость: вкрадчивый баритон действовал на нее гипнотически. По этой причине ждать каких-либо дельных предложений с ее стороны было бесполезно. Я достаточно красочно обрисовала ему наш спуск в подвал, утаив некоторые компрометирующие нас подробности. Позабавил его рассказ о соседских запасах провианта:
— Должно быть, практичный мужичок этот ваш бывший военный, — сказал он.
— Да, очень. Клавочку вот в подружки зовет, — не удержалась я.
— Не выдумывай! — вышла из лирической задумчивости подруга. — Нашла жениха, тоже мне!
Мы весело посмеялись над Клавкиным ухажером и снова вернулись к подвалу.
— А какой длины коридор до этой кирпичной кладки? — задал вопрос адвокат.
— Метров семь, наверное. Так ведь, Клава?
— Да, где-то так. Не больше!
— И что же, цемент совсем свежий ? — продолжал он.
— Это я точно не скажу, но выглядит все так, будто недавно сделано, — ответила я.
— Интересно… — протянул Аркадий Яковлевич.
— А мне-то как интересно, — встрепенулась подруга. — Жила себе спокойно и в ус не дула, а теперь вот спустилась в подвальчик и столько сразу проблем появилось.
— Клава, — мягко начал адвокат, — а какие-нибудь странные звуки ты у себя в доме не слыхала?
— В моем доме все звуки странные. С такими детьми и животными, как мои…
— Да как же, звуки из-под земли? — упорствовал адвокат.
— Нет, таких не слышала.
Подошедший официант отвлек нас от разговора. Аркадий Яковлевич, как истинный гурман, начал расспрашивать юношу о рецептуре блюд.
Через некоторое время на столе появились обещанные омары и другие рыбные закуски, салаты и зелень. Я оценила сочетание белого куриного мяса и ананасов под сливочным соусом Особую пикантность и неповторимость придавали ему зернышки граната и мелко нарубленный базилик. Клава сосредоточенно склонилась над своим салатом: нежная малосольная семга с кубиками твердого желтого сыра и маслинами под соком лимона. Адвокат жмурился от удовольствия, как большой кот, пригревшийся на печи. Салат, который стоял перед ним, был непохож ни на что, прежде виденное мной. Я постеснялась спрашивать его, но судя по всему, он был доволен. К тому моменту, как нам принесли горячее, я уже ощущала легкую сытость.
Но то, что нам принесли, пахло так вкусно — разом были отметены все рассуждения о том, что при первых признаках насыщения необходимо вставать из-за стола. На такие подвиги я не способна! На больших плоских тарелках лежала форель, запеченная в миндале, с гарниром из спаржи и молодых побегов бамбука.
Аркадий Яковлевич торжественно разлил по бокалам белое вино.
— За вас, красавицы! Скрашиваете скучные одинокие вечера старика, — заскромничал он.
— Что это вы наговариваете на себя? Нашли старика! — заявила я.
— Действительно! — поддержала меня подруга…
Мы звонко чокнулись и, выпив вина, приступили к процессу поглощения горячего. Божественно! Форель таяла во рту, а миндаль оставлял экзотическое послевкусие. Музыка зазвучала громче, первые пары пошли танцевать. Обзор начали закрывать танцующие тела, то плавно покачивающиеся, то, конвульсивно дергающиеся под современные мелодии. Адвокат поморщился — эстетического наслаждения он явно не испытывал.
Рассчитавшись с официантом, он еще раз предложил нам поиграть в боулинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58