Джимми рванулся из машины, петляя между автомобилями, пролетел мимо пожилой четы, застывшей на месте с вытаращенными глазами. Резко затормозил, увидев солнечный блеск на длинном ноже в руках у толстого коротышки, держащего открытой дверцу автомобиля. Его приятель, этакий злобный Мистер-Без-Вредных-Привычек в рубашке под черным галстуком, обхватил девушку за пояс и пытался запихнуть ее в красный «камаро». Девушка упиралась расставленными ногами в дверной проем, руками в крышу. Третий бандит, хорек лет двадцати с небольшим в кожаной куртке «хард-рок-кафе», командовал операцией с расстояния в шесть футов, размахивая руками, как рэп-звезда.
С расстояния в сорок футов Джимми крикнул:
– Отпустите ее!
Хорек отмахнулся от него, крикнув какое-то неразборчивое оскорбление, и, явно намекая на костюм Давида, выставил руку с расслабленной кистью. Пухлый сверкнул ножом, а у силача руки были заняты.
Джимми поискал глазами оружие, в досаде переминаясь с ноги на ногу, – всюду только асфальт. И тут он вспомнил о рогатке-праще на поясе.
Пусть бутафоры из Библии Живой придали ей древний вид и разрисовали рукоять шестиконечными звездами, это был настоящий «Мак-Кой» из дуба и доброй резины. Поскольку использовать ее никогда не предполагалось, боеприпасов Джимми не выдали. Ох, как нужна была бы сейчас ему горсть хороших шариков от подшипника! Оглядев землю под ногами, он нашел несколько камешков, ржавую ребристую гайку и окаменевший леденец, обсаженный муравьями. Лучший из камешков он зарядил и стрельнул в сопляка с ножом. Камешек стукнул о капот. Второй, поменьше, упал с недолетом, у ног хорька. Третий ушел высоко, так что видно не было.
Хорек теперь держал обе руки на уровне плеч, побалтывая кистями, складывал губы поцелуйчиком, пританцовывая на носочках. Пухлый так ржал над представлением хорька, что чуть нож не выронил. А Мистер Чистюля был полностью занят девушкой – с тем же успехом он мог бы пытаться запихнуть поперек десятифутовую лестницу в трехфутовую дверь.
Хорек расстегнул штаны, спустил их вместе с трусами, повернулся и наклонился, выставив зад в сторону Джимми.
– Давай, снайпер! – выкрикнул он, просунув голову между ног, виляя голым задом из стороны в сторону. – Делай свой лучший выстрел!
Джимми зарядил леденец и выстрелил. Конфета попала в середину правой ягодицы, и хорек рухнул, как мишень в тире, задергался на мостовой, оглашая воздух собачьим воем.
На миг девушка и громила прекратили борьбу. Пухляк опустил нож, глядя на поверженного хорька, потом беспокойно оглянулся на Джимми. Тот зарядил в кожаный лоскут пращи гайку, оттянул резину почти до подбородка, нацелился в широкую спину Культуриста – и отпустил снаряд. На этот раз он промахнулся на четыре фута, и гайка ударила громилу в сухожилие на дюйм выше пятки. Выкрикнув фистулой грязное ругательство, культурист отпустил девушку и свалился на спину. Девушка рухнула на него сверху.
Джимми зарядил рогатку – толстяк завопил и бросился прочь. Хорек все еще завывал, громила катался на спине, пытаясь перевести дыхание.
Джимми подхватил девушку с его груди, поставил на ноги, взял под руку и сказал:
– Пойдемте отсюда.
25
Джимми поспешно усадил девушку в «югослава» и поехал к центру города – где машины и люди. Ни он, ни она не говорили ни слова. Он заехал на стоянку у мотеля, припарковался за несколько рядов от улицы и наконец глубоко вздохнул, еще не оторвав от руля побелевших пальцев.
– Bay! – произнесла девушка, как только стих шум двигателя. – Вы меня спасли, прямо как в кино!
Она наклонилась к нему, чуть опершись рукой на его колено для равновесия, и поцеловала в щеку. Когда она повернулась, юбка у нее задралась до верха бедер.
Время остановилось. Будто после укола морфия, кости у Джимми стали резиновыми, теплое, головокружительное сияние наполнило тело. Глаза его остановились на этих длинных голых ногах, потом поднялись к лицу – огромные голубые глаза и белые зубы. Перепутанные волосы блондинки висели чуть ниже плеч. Девушка из тех, понял Джимми, которые, если он не поостережется, могут растопить его праведный гнев и мозги превратить в желе, заставить его брызгаться одеколоном и носить модные шмотки, приходить к ним ужинать – свечи на столе, – и АДС станет далеким воспоминанием…
– …настоящий герой.
– Ничего бессовестного… то есть ничего особенного, – ответил он заплетающимся языком.
– Еще как особенное! Они могли вас избить, или этот жирный мог пырнуть ножом, или вообще у них могли быть пистолеты. Вы очень смелый.
Она заметила, что Джимми пялится на ее руку, все еще лежащую у него на колене. Руку она убрала, положила локти на приборную доску и наклонилась вперед – посмотреть, не видно ли того «камаро». Розовая футболка задралась, обнажив талию.
Джимми сглотнул сухим ртом.
– Кто были эти люди?
Она скривилась:
– Наверняка безбожники.
– Безбожники?
Гримаса сменилась улыбкой. Между передними резцами у нее была едва заметная щель, а в остальном зубы совершенно безупречные.
– Я так решила, – пояснила она, – по тем гнусным прозвищам, которыми они называли Князя.
– Князя?
Кто бы ни был этот Князь, Джимми он уже не нравился. Девушка, похоже местная, а тот сукин сын заехал небось в город на шикарном лимузине с шофером и телохранителями, увидел ее в магазине, пригласил… куда? В Монте-Карло какое-нибудь, и…
– Я работаю у Детей Света, – говорила она, – знаете, церковь на холме над городом, в старом арсенале? С дирижаблем в виде ангела? – Она правой рукой подобрала лодыжки на сиденье, подоткнула под бедра, еще сильнее показав ноги – юбка собралась у талии. – Нас называют «светляками» из-за фонариков, которые мы носим с собой по ночам на Крыше Вознесения. Только это не совсем моя работа. – Она рассеянно одернула юбку, но та опустилась едва ли на дюйм. – Или… нет, это, наверное, теперь моя работа, потому что раньше я работала в магазине помадки, пока не увидела, как Князь Света был Вознесен – знаете, так вот: Пуф! – прямо на небо, а теперь Посланец – это, значит, преподобный Пэтч – хочет, чтобы я совсем переходила на работу в церковь, и потому платит мне сколько я получала в магазине и еще бонус за каждого, кто обретает спасение. Я про то, что я теперь делаю работу для Господа, а их, значит, дьявол послал, чтобы нам помешать. Безбожники.
– Конечно, – ответил Джимми, моргая. – Князь – он вроде религиозного гуру со своей церковью, а вы там работаете.
– Не только работаю… я теперь Свидетель, и я… но вы не слушали? Князь был Вознесен! Он был самым-самым первым, и теперь…
– Вознесение! Извините, я этого слова не знал. Это вроде как Благословение?
– Это из Библии, и, как про-ро-чес-тво-вал сам Князь, – произнесла она с трудом по слогам, – Вознесение начнется с падающей звезды, волнений на Ближнем Востоке и странностей погоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104