– А квартира записана на тебя?
– Нет, на одну подругу. Но она уже три года живет в Германии. Квартиру оставила мне, чтобы я за ней приглядывала.
– Но тогда…
– Что тогда? Меня мог видеть кто-нибудь из соседей. За три года я там появлялась неоднократно. Братца тоже могли видеть. Он ею часто пользовался. Он же там встречался со своим хахалем. Я – девочка приметная, да и братец был не самым последним уродом. В общем, лучше не светиться. И квартиру не светить. Мы его куда-нибудь вывезем…
– Как?! – опять взвыла я. – Его же тогда до машины дотащить надо! А ты сама говорила, что он уже разлагается.
Меня передернуло.
Но у Аньки на все были готовы ответы. Она рассказала мне, как мы будем его выносить…
– Ладно, поехали, хватит тут сидеть. Да, насчет компьютера. Лучше мы тебе ноутбук поставим. Куда такую махину перетаскивать? А ноутбук компактный. У меня стоит на той квартире. А с этого компьютера я перекачаю на него всю нужную информацию. Вперед!
ГЛАВА 8
Машину мы оставили рядом с парадной, выходящей на сторону, противоположную той, куда выходила Анькина «берлога». Дом стоял буквой Г, и все парадные, кроме двух, смотрели на некое подобие садика. Где-то в нем вполне могли притаиться люди Инессы (или чьи-то еще), следящие за входом в нужную им дверь. Исследованием садика мы заниматься не собирались. Может, как-нибудь в следующий раз.
Перед выбранной нами парадной рядком стояло несколько машин, в основном «Жигули» разных моделей, даже ни одной задрипанной иномарки, так что наша «шестерка» ничем не выделялась из общего ряда.
Перед самым выходом из однокомнатной квартиры, где мы экипировались, Аньку вдруг осенила мысль переодеться мужчиной. Нашелся и мужской парик (чего только не было у нее припасено!). В общем, теперь мы представляли собой молодую пару. Уже в машине я нацепила русый парик. Мне казалось, что узнать нас в таком виде невозможно.
На улице было пустынно. Да, времена сильно изменились. Давно ли в белые питерские ночи по улицам толпами бродил народ? А теперь все сидят по своим норам, нос высунуть боятся. По улицам одни бандиты шастают. Или бандитки, как, например, мы с Анькой, на дело направляются. Кому сказать: идем избавляться от трупа. Я ли это?!
Мы юркнули в парадную, на лифте поднялись на девятый этаж, пока ехали, натянули перчатки. На верхней площадке мне стало плохо: чтобы залезть на чердак, требовалось подняться по лестнице, нависавшей прямо над лестничным проемом. А если соскользнет нога… Ведь это же куда лететь с такой высоты…
– Анька… – промямлила я.
– Опять начинается? – прошипела моя напарница, подталкивая меня к лестнице. – Давай!
У меня подкашивались ноги. Лесенка, ведущая наверх, в отличие от основной, была тоненькой – просто металлические реечки, не сравнить с надежными бетонными ступенями, на которых я только что стояла. Анька снова подтолкнула меня в спину.
Я подняла голову. Сверху зияла дыра – чердак. И ведь оттуда еще лезть на крышу…
– Давай, Лерка! Я подстрахую сзади. Ты только вниз не смотри. – Анька теперь говорила мягко. – Это совсем не страшно. Подумаешь… Сколько тут ступенек? Десяток какой-то. Ну, может, чуть больше. Берись вот за эту планку. Ножки на нижнюю. Вниз не смотри. Не смотри! Она же крепко сделана. Сколько всяких людей на крышу поднимается.
Среди моих знакомых лазающих по крышам не было никого. Но для Аньки это все равно не являлось аргументом.
В конце концов я, внутренне (и не только внутренне) содрогаясь, схватилась мертвой хваткой за одну из планок. Они в самом деле казались крепкими, как меня и убеждала Анька. Пожалуй, выдержат. Так, вниз ни в коем случае не смотреть. И какой же все-таки идиот планировал этот дом и сооружал этот выход на чердак? Ну почему нельзя было его сделать не над лестничным проемом? Или чем-то закрыть этот проем? Возможно, проектировщики не предполагали, что две такие авантюристки, как мы с Анькой, будем тут по ночам лазать?
В общем, я поставила одну ногу на нижнюю планку. Потом взялась руками повыше. Встала двумя ногами на лесенку. Еще раз перебрала руками и ногами. Еще раз. Наконец руки коснулись чердачного пола. Туда я уже взлетела, аки пулечка, и, вздохнув с облегчением, уселась прямо на грязный пол. Потом подумала: что это я, как полная идиотка, сижу у проема? Быстро отодвинулась в сторону. Резко выдохнула воздух. И тут на чердаке появилась Анька.
– Ну что, не так страшен черт, как его малюют? А ты переживала. Делов-то.
Вообще-то она права. Весь страх – психологический. Главное – не смотреть вниз. А лестница крепкая. Все-таки не в наши времена строили, а, наверное, еще при Леониде Ильиче, в начале его правления. Тогда, нужно отдать должное, на надежность внимание обращали. Вон сколько лет лесенка держится. Или просто ею редко пользуются?
– Возьми хоть одну сумку. – Анька кинула мне мою спортивную.
Да, про них я как-то совсем забыла. Полезла вверх, сбросив ее с плеча. А Анька молодец, прихватила обе. И куда ей только не приходилось забираться! Может, и я, поднабравшись опыта, позабуду о страхах и смогу забраться куда угодно? А мне это надо? – тут же одернула я себя.
Я посмотрела на сумку, стоящую у меня в ногах. Как я с ней дальше-то? И тут меня осенила мысль: можно переставить ремень и сделать ее рюкзаком. Есть специально предназначенные для этого металлические кольца. Раньше-то мне рюкзак как-то не требовался. Я тут же занялась полезным делом. Поликарпова оценила мою сообразительность, но ее сумка, к сожалению, так не перестраивалась. Впрочем, Анька не переживала: повесит ее через грудь.
Вскоре я закончила возиться с сумкой, превратившейся теперь в рюкзак.
– Так, давай на крышу! – скомандовала Анька.
Я тяжело вздохнула, но второй этап показался мне легче первого. Да и подниматься пришлось не над зияющим многометровым проемом, что тоже добавило уверенности. Если уж и грохнусь – то падать невысоко, пусть даже и на бетонный пол.
По крыше мы перемещались быстро, пригнувшись, небольшими перебежками от одного выхода до другого (они представляли собой как бы небольшие домики). Я бросала взгляды на соседние дома. Никого. Не гуляет по ночам народ не только по улицам, но и по крышам. Да и во всем квартале этот дом, пожалуй, был самым длинным. Перед ним стояли четыре хрущевских пятиэтажки, а поблизости возвышались два четырнадцатиэтажных точечных – там вообще не разгуляешься. И чего гулять? Всего одна парадная. Вдали еще два девятиэтажных виднеются, но значительно короче нашего. И нигде никого. Стала бы Инесса выставлять дозорных на крышах? Глупо. Кто же додумается, что мы по ним пойдем?
– Сюда, – прервала мои размышления Анька.
Она открыла дверь, подобную той, через которую мы выбрались на крышу, и влезла первой. Чердак оказался копией предыдущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87