— Врешь ты все, — решительно заявила Раечка. — Ирвин ни за что не позволил бы тебе его кастрировать, да и вообще, скоро он разведется с тобой и женится на мне.
— Размечталась, идиотка!
— Сама дура!
— Ты что, не понимаешь, что происходит? — скрипнула зубами Ньеппер. — Савалас — псих. Он маньяк. Параноик. Если вдруг не случится чуда, ты вообще не доживешь ни до моего развода, ни до своего замужества.
— Значит, он нас убьет?
— Это ясно как божий день.
— И ты так спокойно говоришь об этом?
— Я? Спокойно? — взвилась актриса. — По-твоему, я выгляжу спокойной? Да не будь я прикована к твоей идиотской руке, я бы сейчас на стену лезла. Ты посмотри, какие у меня синяки от наручников, и это у меня — суперзвезды Голливуда!
— Не дергайся, — попросила Лапина. — У меня тоже синяки.
— Лучше помолчи, — скрипнула зубами Кейси. — Я и так с трудом удерживаюсь от искушения выцарапать тебе глаза.
— Прибереги свою энергию для Саваласа, — посоветовала Рая. — Не знаю, как ты, а лично я не собираюсь умирать. Я твердо решила выйти замуж за Ирвина и сделаю это, даже если меня будут похищать по три раза в день.
— И как же ты думаешь спастись?
— Понятия не имею, — покачала головой Лапина. — Но обязательно что-нибудь придумаю.
* * *
Иван Самарин нервно сжал в потеющей от волнения руке сотовый телефон.
— Ирвин Келлер? — переспросил он. — Тебе нужен Ирвин Келлер? Да на фиг он тебе сдался? Что? Это твое окончательное условие? Подумай, может, все-таки возьмешь выкуп? Даю полмиллиона долларов. Если мало, назови свою цену.
Окружившие Черепа колумбийцы заинтересованно прислушивались к репликам боровского авторитета.
— Плевать я хотел на деньги. Доставь мне Келлера, — бывший полицейский был непоколебим. — И быстро. Или можешь забыть о своей девице.
— Насколько быстро?
— Сегодня ночью.
— Сегодня ночью? Ты с ума сошел? Похищение ведь надо организовать. Я могу не успеть.
— Я и так слишком долго ждал, — произнес Савалас. — Даю тебе срок до утра. Потом я перережу горло твоей подружке и сам займусь Келлером.
— Как я смогу с тобой связаться?
— Когда будешь готов к обмену, помести на страницу в Интернете, адрес которой я тебе назову, объявление об оптовой продаже маринованных улиток для сатанистских ритуалов. Я сам с тобой свяжусь. Адрес страницы… Запомнил? Все понял? Повтори.
— Оптовая продажа маринованных улиток для сатанистских ритуалов. Электронная страница www… — стал послушно повторять Череп.
— Ну и ну! — изумился Бруно Байона. — Этот тип требует в качестве выкупа улиток для каких-то там ритуалов.
— Бывший коп — что ты хочешь? — пожал плечами Фабио Эстиарте. — У всех легавых мозги набекрень — этот не исключение.
— Уф-ф, — сложив сотовый телефон, Самарин засунул его в карман и обтер о брюки вспотевшую ладонь.
— Что он требует? — спросил Франсиско Асаведа. — Неужели маринованных улиток?
— Если бы, — вздохнул Череп. — Келлера ему надо, Ирвина Келлера. Срок — до утра. Иначе Раиса умрет.
— Joder, — произнес Пако Могила.
— Если не сказать большего, — мрачно кивнул Иван Самарин.

Чикаго, озеро Мичиган, яхта Саваласа
— У меня для вас отличная новость, — заявил Дагоберто Савалас, входя в каюту, где, по-прежнему скованные наручниками, томились его пленницы.
— Вы отпустите нас? — загорелась надеждой Рая.
— Размечталась! — презрительно фыркнул Даг. — Я просто хотел предупредить, что через несколько часов сюда доставят мужчину вашей мечты — засранца Ирвина Келлера.
— Как это — доставят? — нахмурилась Кейси. — Мой муж, между прочим, не посылка.
Подойдя к пленницам, Савалас грубо взял Лапину за подбородок и, приподняв голову девушки, пристально посмотрел ей в глаза.
— Твой дружок ведь из мафии, да?
— Дружок? Какой еще дружок?
— Твой русский дружок. Он-то и привезет мне Келлера, а уж как — в виде посылки или бандероли — понятия не имею. В этом отношении я его фантазию не ограничивал.
— Ты разговаривал с Черепом? — изумилась Раиса. — Но как ты его нашел?
— Вообще-то это он меня нашел, а не я его, — уточнил Дагоберто. — Похоже, парень здорово в тебя влюблен. Готов был полмиллиона долларов за твою жизнь выложить, а то и больше, но я отказался. Деньги — ничто в сравнении с местью. Месть слаще любого богатства.
— А с Ирвином ты говорил? — вмешалась Ньеппер. — Он не пытался выкупить меня?
Глумливо подмигнув актрисе, Савалас залился идиотским смехом.
— Ты все еще питаешь иллюзии на его счет? Да твой супруг готов мне памятник поставить, если я избавлю его от тебя.
— Не правда! Этого не может быть! Ирвин, конечно, эгоистичен и себялюбив, но не настолько же!
— Все-таки человечество не перестает меня удивлять, — сокрушенно развел руками Даг. — Ты столько лет замужем за этим ублюдком, а все продолжаешь заблуждаться на его счет. О женщины!
— Все равно я тебе не верю!
— Не веришь — не надо, дело хозяйское.
— Ладно, — скрипнула зубами Кейси. — Как только выберусь отсюда, я выясню, так это или нет!
— На твоем месте я бы не строил далеко идущих планов, — заметил Савалас. — С этой яхты никто не уйдет живым.

Афганистан, горы Сикарам Сахед
Голые и бурые, как запыленная бутылка дорогого старого вина, пролежавшая в подвале пару сотен лет, горы Сикарам Сахед с равнодушным спокойствием отдавались во власть опускающихся на них вязких чернильных сумерек.
Под высокой крутой скалой, похожей на приоткрытый орлиный клюв, сидел на корточках худощавый черноволосый мужчина с длинной, до пояса, бородой. Его неподвижный силуэт медленно растворялся в сгущающемся мраке ночи.
Халед бен Нияд любил исполненное торжественного одиночества ночное безмолвие гор. В такие моменты ему казалось, что он остается один на один с богом, беседует с ним в тишине, растворяясь в бесконечности окружающего мира.
Острое зрение Халеда уловило легкое, едва заметное движение в нескольких шагах от него. Движение сопровождалось тихим, но характерным шелестом змеиной чешуи. На несколько секунд змея замерла в неподвижности. Казалось, что она, как и араб, прислушивается к молчанию гор. Затем пространство рассекла черная молния стремительного броска, и раздался испуганный писк. Бен Нияд понял, что змея укусила грызуна.
Держась на безопасном расстоянии от агонизирующего животного, змея терпеливо и бесстрастно наблюдала за его предсмертными судорогами. Маленькое тельце вздрогнуло в последний раз и затихло.
«Аллах послал мне это предзнаменование, — подумал Халед. — Все пройдет удачно. Все получится в точности так, как и было задумано».
Бен Нияд улыбался в темноте, предвкушая момент своего торжества. Завтра весь цивилизованный мир погрузится в хаос, на его голову посыплются угрозы и проклятия, но по большому счету то, что произойдет, будет не более серьезно, чем трагедия, только что разыгравшаяся на его глазах, трагедия, неизменно повторяющаяся изо дня в день, из года в год, из века в век.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50