— Joder! — выругался Фабио Эстиарте и взволнованно сжал подлокотники кресла. — La madre que me pario…
— В чем дело? — Пако Могила с недовольным видом оторвался от порнографического журнала.
— Чеченец, — пояснил Фабио.
— Какой чеченец? Где?
— Из мафии. Наш конкурент. Только что прошел в туалет. Сейчас он выйдет.
— Coco! — в свою очередь выругался Асаведа и на всякий случай, хотя чеченец его не знал, прикрыл лицо журналом. — Это Ваха Мансуров. Тот еще козел.
— Похоже, их двое, — включился в разговор Бруно Байона.
— Аслан Татриев, — определил Могила. Колумбийская мафия, внедряясь на территорию России, предусмотрительно собрала досье почти на всех членов промышляющих там преступных группировок. Обладающий прекрасной памятью на имена и лица, Асаведа в свое время основательно поработал с этой любопытной документацией.
— Тоже, наверное, за Черепом охотятся, — предположил Эстиарте.
— Что ж, нам это только на руку, — пожал плечами Пако. — Если повезет, эти дикие люди гор выведут нас прямо на Ивана.

Нью-Йорк, борт самолета, следующего в Чикаго
Защелкнув на талии ремень безопасности, Дагоберто Савалас мрачно покосился на свою соседку, с любопытством глазевшую в иллюминатор. И что такого интересного она могла там углядеть?
«Обалдеть, — подумал бывший полицейский. — размалеванная беременная монашка, летящая из Нью-Йорка в Чикаго. Каких только чудиков не встретишь в этой долбанутой стране!»
Выглядела монашка, надо сказать, весьма странно. Кроваво-красный маникюр, громадные, в пол-лица, зеленого цвета очки, под ними накрашенные золотистой помадой пухлые чувственные губы, на правой щеке — здоровенная темно-коричневая родинка. Этой родинкой Раечка Лапина особенно гордилась, считая ее на редкость удачной находкой в плане маскировки.
Челюсти невесты господней находились в постоянном движении. Время от времени она выдувала из жвачки огромный белесый пузырь, который тут же втягивала в рот с неприятным чмокающим звуком.
— У вас 28G и Н? Сюда, пожалуйста, — вежливо сказала темнокожая стюардесса, указывая места последним, задержавшимся пассажирам.
— Твою мать, — в сердцах ругнулся Иван Самарин, вскидывая на плечо объемистую сумку с вещами. — Задолбала меня эта заграница. Ну и срань же в этом Нью-Йорке! Одни небоскребы, машины, ветер и мусор. Даже не знаю, чего здесь больше — автомобилей, ветра или мусора.
— Уж лучше мусор, чем мусора, — хохотнул Сергей Мясников, довольный придуманным им каламбуром.
«Е-мое, — подумала Рая, вздрогнув от звуков до боли знакомого голоса. — Ну вот, как говорится, не было печали. Неужели он выследил меня?»
Череп с Мясником прошли мимо, скользнув по девушке равнодушным взглядом, и Лапина немного успокоилась.
«Надо было мне все-таки одеться толстой монахиней, а не беременной, — вздохнула Раиса. — Так нет же, схохмить решила, дура недоделанная. Ведь мне и в голову не пришло, что Иван сначала прилетит в Нью-Йорк».
Сидящая рядом монашка вызывала у Дагоберто все большие подозрения. Она вздрогнула при звуках русской речи и даже жевать перестала — похоже, от испуга вообще проглотила жвачку. Впрочем, русскую мафию многие боятся, так что подобная реакция вполне естественна. С другой стороны, лично ему нет никакого дела до русских, мафии или монахинь, особенно накрашенных и беременных. Он уже давно не полицейский. В его жизни осталась лишь одна цель: Ирвин Келлер. Убить и умереть самому. Все остальное не имеет значения.
В руках монахини появилась плоская пластиковая коробочка с дисплеем. Служительница господа нажимала на кнопки, и мерзкая штуковина попискивала в ответ. Ее писк казался Саваласу отвратительным.
«Тамагочи, — идентифицировал он электронную игрушку. — Так и есть. Черт бы побрал этих желтозадых япошек. Будет теперь верещать всю дорогу. Только этого мне не хватало для полного счастья».

Нью-Йорк, аэропорт Кеннеди
— Joder! — изумленно произнес Бруно Байона, наблюдая, как четверо крепких бритоголовых парней, обмениваясь между собой фразами на русском языке, запихивают в черный «Кадиллак» безжизненные тела Вахи и Аслана.
Операция захвата была проведена безупречно, причем прямо в аэропорту. Ловко лавируя в потоке движущихся к стоянке такси пассажиров, двое русских, незаметно приблизившись сзади к чеченцам, синхронным движением рук воткнули им в задницы наполненные какой-то жидкостью шприцы. Тут же рядом возникла еще парочка русских. Поддержав с двух сторон обмякшие тела кавказцев, бандиты потащили их к выходу.
Как всегда бывает в Америке, никто из спешащих мимо людей не обратил внимания на происходящее. В конце концов, зачем им это надо? Так ведь можно и на неприятности нарваться. Граждане Соединенных Штатов живут для того, чтобы делать деньги, и совать нос в чужие дела, если это не пахнет личной выгодой, они ни за что не станут.
— Как ты считаешь, они мертвы? — обратился к боссу Фабио Эстиарте.
Пако Могила отрицательно покачал головой:
— Вряд ли. Зачем русским тащить с собой трупы? Скорее всего их усыпили. Интересно, кому в Америке могла понадобиться эта парочка воинственных горцев?
— Может, Черепу? — предположил Байона.
— Не думаю, — снова покачал головой Асаведа. — Хотя не исключено. Сейчас мы это узнаем.
За рулем такси, в которое колумбийцы поспешно втиснулись, сидел тощий вертлявый доминиканец.
— Проследи за этой машиной, — скомандовал Пако, указывая на выруливающий в сторону шоссе «Кадиллак». — Только незаметно. Сделаешь все, как надо — получишь сотню баксов.
Смуглое лицо таксиста озарилось блаженной улыбкой.
— Не беспокойся, шеф! — подмигнул он колумбийцу и энергично нажал на педаль газа. — Мануэль Гарсия — виртуоз своего дела. В деле слежки ЦРУ ему в подметки не годится.

Нью-Йорк, штаб-кваргира ФБР
Тонкие серебристые шпильки, возносящие соблазнительно стройные ножки Мадлен Лоузилл на двенадцатисантиметровую высоту, мелодично процокали по длинному сводчатому коридору нью-йоркского отделения ФБР и, развернувшись, притормозили перед дверью кабинета номер 72.
Мадлен было совсем не обязательно совершать долгий путь по коридору для того, чтобы пригласить капитана Джеймса Хирша к своему шефу, полковнику Ис-стерману, — она могла сделать это по телефону. С другой стороны, разве можно придумать лучший предлог, для того чтобы, оказавшись в кабинете красавца и сердцееда Джеймса, произнести глубоким грудным голосом, обещающим мужчине неземные блаженства: «Капитан, полковник Исстерман просит вас срочно зайти в его кабинет. Похоже, дело не терпит отлагательства».
Фразу насчет дела, не терпящего отлагательства, добавлять было совсем необязательно, но Мадлен хотела предоставить капитану возможность подольше полюбоваться ее точеной фигуркой и новой модной стрижкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50