Он сидел у себя в кабинете в Южном управлении. Был вторник, половина девятого утра, и ни Колльберг, ни Скакке еще не пришли. Колльберг, очевидно, был уже на подходе и мог появиться в любой момент.
Мартин Бек снова поднял трубку, набрал номер полицейского участка округа Мария и попросил к телефону Цакриссона. Цакриссон отсутствовал, он должен был заступить на дежурство в час дня.
Мартин Бек распечатал новую пачку сигарет «Флорида», закурил и посмотрел в окно. Пейзаж, открывающийся за ним, был вовсе не таким красивым, как тот, к которому он привык. Мрачный промышленный район и шоссе, ведущее в центр города, все полосы которого забиты автомобилями, ползущими черепашьим шагом. Мартин Бек испытывал отвращение к автомобилям и сам садился за руль лишь в случае крайней необходимости. Ему не нравилось временное управление в Вестберге, и он с нетерпением ждал того дня, когда капитальный ремонт в управлении полиции на Кунгсхольме закончится и все разбросанные по городу отделы снова соберутся под одной крышей.
Мартин Бек повернулся спиной к мрачному пейзажу, закинул руки за голову, и, уставившись в потолок, принялся размышлять.
Когда, как и почему умер Гёран Мальм и какова связь между его смертью и пожаром? Простейшая версия заключалась в том, что кто-то вначале убил Мальма, а потом поджег дом, чтобы уничтожить все следы. Однако как мог в этом случае предполагаемый убийца пробраться в дом и остаться не замеченным Ларссоном или Цакриссоном?
Мартин Бек услышал за дверью в коридоре быстрые, энергичные шаги Скакке, а через минуту объявился и Колльберг. Он грохнул кулаком в дверь Мартина Бека, заглянул внутрь, сказал: «Привет» и исчез. Снова он появился уже без пальто и пиджака и с расслабленным узлом галстука. Он уселся в кресло для посетителей и сообщил:
— Я попытался поговорить с Гюнвальдом Ларссоном по телефону, но мне это не удалось.
— Я знаю, — сказал Мартин Бек. — Я тоже пытался.
— Однако мне удались поговорить с Цакриссоном, — продолжил Колльберг. — Я позвонил ему домой сегодня утром. Гюнвальд Ларссон приехал на Шёльдгатан около половины одиннадцатого, и Цакриссон вскоре после этого ушел. Он говорит, что свет в квартире Мальма погас без четверти восемь. Он также утверждает, что, кроме трех гостей Рота, не видел никого, кто бы входил в дом или выходил оттуда через входную дверь в течение всего вечера. Однако неизвестно, внимательно ли он наблюдал все это время. Стоя там, он вполне мог задремать.
— Да, я тоже об этом думал, — сказал Мартин Бек. — Однако мне кажется совершенно невероятным, что кому-то повезло настолько, что он смог и войти в дом, и выйти незамеченным.
Колльберг вздохнул и потер подбородок.
— Да, в это невозможно поверить, — согласился он. — Какая программа у нас на сегодня?
Мартин Бек три раза чихнул, и Колльберг каждый раз говорил ему: «Будь здоров». Мартин Бек вежливо поблагодарил его.
— Что касается меня, то я собираюсь побеседовать с патологоанатомом, — сказал он.
Раздался стук в дверь. Вошел Скакке и остановился посреди кабинета.
— Ну, чего надо? — буркнул Колльберг.
— Ничего, — ответил Скакке. — Просто я хотел узнать, может быть, что-то прояснилось в деле с пожаром.
Поскольку ни Мартин Бек, ни Колльберг ему не ответили, он нерешительно продолжил:
Я имею в виду, что мог бы что-нибудь сделать…
— Ты уже поел? — спросил Колльберг.
— Нет, — ответил Скакке.
— В таком случае для начала ты можешь сделать нам кофе, — сказал Колльберг. — Ты чего-нибудь еще хочешь, Мартин?
Мартин Бек встал и застегнул пиджак.
— Нет, — сказал он. — Я сейчас поеду в Институт судебной экспертизы.
Он положил в карман пачку «Флориды» и спички и вызвал по телефону такси.

Патологоанатом, который проводил вскрытие, был седым профессором лет семидесяти. Он работал полицейским врачом в те далекие годы, когда Мартин Бек служил простым патрульным, и, кроме того, Мартин Бек слушал его лекции в полицейской школе. С тех пор им часто приходилось работать вместе и Мартин Бек высоко ценил его опыт и знания.
Он постучал в дверь кабинета врача в Институте судебной экспертизы в Сольне, услышал внутри стрекот пишущей машинки и открыл дверь, не ожидая ответа. Профессор печатал на машинке, сидя у окна, спиной к двери. Он закончил печатать, вытащил из машинки лист бумаги и повернулся к Мартину Беку.
— Привет, — поздоровался он. — А я как раз печатаю предварительный протокол для тебя. Как дела?
Мартин Бек расстегнул пальто и сел.
— Так себе, — сказал он. — Этот пожар совершенно загадочен. Кроме того, у меня простуда. Однако для вскрытия я еще не совсем готов.
Профессор внимательно посмотрел на него.
— Тебе нужно обратиться к врачу. Это ненормально, что ты все время ходишь простуженным.
— Да ну их, этих врачей, — сказал Мартин Бек. — Я, конечно, уважаю твоих ученых коллег, но они так и не научились лечить обычную простуду.
Он вытащил платок и с трубным звуком высморкался.
— Ну ладно, давай займемся делом, — сказал он. — В первую очередь меня интересует Мальм.
Профессор снял очки и положил их перед собой на письменный стол.
— Хочешь на него взглянуть? — спросил он.
— Нет, — ответил Мартин Бек. — С меня вполне достаточно того, что ты можешь мне рассказать.
— Должен признать, выглядит он не лучшим образом, — сказал эксперт. — Так же, как и двое других. Что ты хочешь узнать?
— Как он умер?
Профессор вынул носовой платок и начал протирать очки.
— Боюсь, я не смогу тебе этого сказать, — ответил он. — Главное я ведь уже вам сообщил. Мне удалось установить, что он был мертв, когда начался пожар. Когда все вокруг загорелось, он лежал в своей постели, очевидно, полностью одетый.
— Могла ли смерть быть насильственной? — спросил Мартин Бек.
Патологоанатом покачал головой.
— Маловероятно.
— У него были какие-нибудь раны или повреждения на теле?
— Да, естественно. Множество. Жар был очень сильный, и он лежал в характерной позе фехтовальщика. На голове у него было множество трещин, но образовались они после смерти. Кроме того, на теле были ссадины и сдавленности, вероятнее всего, от падающих балок и других предметов, а череп раскололся от жары.
Мартин Бек кивнул. Он уже достаточно насмотрелся на обгоревшие трупы и знал, как легко дилетанту предположить, что повреждения образовались перед смертью.
— А как ты пришел к заключению, что он умер до того, как начался пожар?
— Во-первых, когда тело соприкоснулось с огнем, система кровообращения у него уже не работала. Во-вторых, в его легких н бронхах отсутствовали следы сажи или дыма. У двух других имеются хлопья сажи в дыхательных органах и четкие сгустки крови в сосудах. Что касается их, то несомненно, что они умерли во время пожара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61